Сказания Меекханского пограничья. Восток – Запад - Роберт М. Вегнер

Пришедшие с востока захватчики оказались перед выбором. Или гигантский порт, тысячи доков, ремесленные мастерские, бойни, кожевенные и красильные заводы – или хрустально чистое море, необходимое для варки соли. Меекханцы, которым прежде всего требовался порт для своих кораблей и базы для торгового флота, думали недолго. Соль, конечно, приносила головокружительные прибыли, но у Меекхана имелись собственные гигантские источники дохода в виде рудников в центральных частях империи. Ему не нужна была конкуренция своим горнякам и купцам. Однако название района осталось, хотя соль там не варили вот уже лет триста.

К строительству важнейшего своего порта Меекхан приступил с воистину имперским размахом. Использовали даже то, что Варница лежала подле моря, у мелкого залива. Инженеры углубили его дно и прокопали сеть каналов, которыми тяжелые баржи доставляли товар прямиком к дверям складов. В результате каждый из домов здесь сделался чем-то вроде искусственного острова, а от одного к другому переходили по кладкам и мосткам, соединяющим крыши. Сами же склады были гигантскими, каждый – более ста ярдов длины, пятьдесят ширины и без малого пятнадцать в высоту. И якобы в минувшие годы удавалось наполнять их по самую крышу, поскольку складировали здесь главным образом строительные материалы и большие части для кораблей имперского флота. После ухода Меекхана склады обычно пустовали, в гигантских помещениях большой нужды не было. Грузы гранитных блоков и дубовых колод уже не сплавлялись вниз по реке.

Нынче квартал приобрел дурную славу – даже среди мерзейших из районов Нижнего города. Прежде всего, никто здесь не жил, тут не было домов, улиц, лавок и магазинчиков, и только порой вконец отчаявшийся купец нанимал за несколько грошей место для товаров, которые в любом случае никто не стал бы красть, вроде двадцати тысяч кирпичей или сотни больших кусков железа. Однако чаще всего на здешних пространствах гулял ветер.

Всякий из анваларов Лиги Шапки традиционно сам решал, где будет его главное местопребывание. Обычно это оказывался тот район города, откуда главарь был родом, поскольку безопасней на улицах, где человек воспитывался и где тебя окружают люди, которых ты хорошо знаешь. Однако Григхас своим логовом выбрал Варницу, район пустующий и почти безлюдный, и это достаточно говорило о его подозрительной личности. Уже несколько лет в том районе могли находиться лишь его наиболее доверенные подданные, полсотни забияк, единственной целью которых была охрана анвалара.

Однако Альтсину, из укрытия на крыше осматривавшему четыре расположенных в центре района склада, пришлось согласиться, что эта информация уже неактуальна. За неполный час он насчитал более восьмидесяти человек, кружащих там и здесь, меняющих позицию, крадущихся, чтобы исполнить приказания. Бо́льшая часть их перемещалась группками по пять-шесть человек, слишком сосредоточенными, чтобы можно было посчитать это случайностью. Кто-то ими предводительствовал, кто-то спланировал оборону Варницы перед вероятной атакой – и сделал это не тупой головорез.

Обычно крыши складов были почти плоскими, полными труб, пристроек, маленьких шалашиков и куч мусора, но нынче все, что можно прибрать, – прибрали, мусор сбросили вниз, пристройки поразбирали или же использовали их как гнезда обороны, а посредине каждой из крыш поставили башню из балок высотой в десяток футов да увенчанные обитыми досками платформы. На каждой сидели несколько человек, вооруженных арбалетами. Помосты, соединявшие склады с остальными домами, перегородили баррикадами из тяжелых сундуков, бочек, ящиков, а деревянные кладки убрали.

Все люди, сидящие на крышах, были вооружены до зубов. Альтсин видел арбалеты, сабли, мечи, легкие топорики, палки и даже короткие копья. Почти каждый из присутствующих имел какой-то доспех – хотя бы в виде кожаной куртки, обитой бронзовыми бляхами, но ему удалось заметить даже несколько кольчуг. И шлемы – каждый второй был в шлеме.

Все выглядело так, будто Григхас всерьез готовится к войне. А если на крышах у него находилось под сотню людей, то разум подсказывал, что внутри складов их будет в три раза больше. Настоящая армия. Предводитель Лиги превратил несколько этих складов в крепости и готовился отбивать нападение.

Альтсин своей наблюдательной площадкой выбрал старую лебедку, остатки которой долгие годы возвышались над Варницей. От складов Григхаса его – напрямую – отделяло едва ли двести ярдов, но никто не мог его здесь увидеть. Конструкция лебедки была массивной, крытой досками, которые предохраняли цепочку тяжелых шестеренок от дождя. Хорошее место для укрытия, его край, находился футах в тридцати от складских крыш, и вор видел все отсюда как на ладони.

И это, собственно, его беспокоило больше всего. Билось в его сознании и отвешивало пинки здравому рассудку. Вор вошел в Варницу день назад, в сумерках, и дорога до этого места заняла у него всю ночь, несмотря на то что пройти было нужно всего-то пару узких улиц. Он крался из тени в тень, от укрытия в укрытие с сердцем, что колотилось, словно колокол. Пару раз он едва не отказался от задуманного, когда, несмотря на долгое, очень долгое стояние в неподвижности, прислушиваясь, он не заметил никаких следов присутствия охранников. Хотя знал, что охранники должны там быть. Тишина, время от времени посвистывающий меж стенами ветер да плеск воды в каналах. Или люди Григхаса были настолько хороши – или он столь сильно утратил воровскую сноровку, что стал уже просто ходячим трупом.

Лебедка, на которой он собирался укрыться, находилась подле первого канала, лишь в десятке-другом футов от ближайшего склада. Дальше по Варнице можно было двигаться или лодкой, или по крышам. За всю ночь он не заметил и не услышал ничего, а когда добрался до лебедки, ему в третий раз захотелось развернуться и сбежать. Это было самое высокое строение в квартале, и каждый, буквально каждый, в чьей голове нашлась хотя бы крупица разума, должен был посадить там хотя бы пару человек.

Альтсин простоял под высокой – почти в сто футов – конструкцией до первых рассветных лучиков, ожидая, когда находящиеся там стражники выдадут свое присутствие. Потому что люди не могут таиться в абсолютной тишине, особенно если их несколько. К тому же, когда расставляешь линию дозорных, ты должен иметь какой-то способ сообщения с ними: или криками в ночи, или световыми сигналами, чтобы быть уверенным, что стража не спит и что никто не перерезал ей глотки. Тем временем строение оставалось тихим и темным, будто гроб. За час до восхода солнца вор рискнул, взял несколько маленьких камешков и метнул вдаль по улочке. Звук раздался настолько неестественный, что обязан был обратить внимание любого стражника вблизи. И снова ничего. Тишина и спокойствие.

Наконец Альтсин вошел внутрь, встал за дверьми и быстрым движением качнулся вперед-назад. Если бы в подъемнике находились люди Григхаса, то теперь-то они обязаны были поднять тревогу.

Казалось, тишина издевается над ним.

«Ну что ж, – оскалился он мысленно. – Если теперь тебя схватят, то ты проиграешь лучшим».

Он осторожно прикоснулся к левому боку. Ребра его стягивали несколько слоев повязки, а цирюльник, помощью которого он воспользовался, оказался хорошим специалистом, поскольку рана почти не болела. Стоило бы сходить к одному из городских целителей, но, во-первых, у него не было достаточно денег, а во-вторых, он не хотел, чтобы его осматривал кто-то, пользующийся Силой. Никогда не знаешь, к кому ты попадешь и что он сумеет в тебе прочесть.

Альтсин мрачно ухмыльнулся. Он вернулся сюда, чтобы найти решение собственных проблем, а город тем временем распахнул объятия и прижал его к груди так, что мало не показалось. А объятия Понкее-Лаа порой выходили людям боком. И чаще всего – вместе с несколькими дюймами окровавленной стали.

Вор занял позицию под самой крышей, где щели между досками были достаточно велики, чтобы свободно осматривать окрестности, и принялся ждать. Даже вздремнул пару раз, съел немножко сушеного мяса и попил теплой водицы из фляги. Было жарко и душно. Обещалась гроза.

Все время, пока он смотрел, как бандиты анвалара патрулируют крыши, он понимал, что что-то здесь ненормально. Казалось, будто Григхас отдал весь район тому, кто захотел его взять, и сосредоточился лишь на защите нескольких складов. Альтсин поставил бы обе руки на то, что каналы вблизи четырех центральных домов перегорожены канатами и цепями, а потому нападение с лодок исключалось, а красться крышами – было бы чистым безумием, и все же поведение анвалара выглядело идиотским. Противник мог спокойно занять позиции задолго до удара, расставить силы, выбрать момент атаки.

«Но когда эта вонючая крыса, изображающая из себя анвалара, стал специалистом по военной стратегии?» – подумал кисло Альтсин. Григхас действует как обычная канальная падаль: сосредоточил всех своих людей в одном месте, поскольку так чувствует себя в безопасности. При одной мысли, что надо бы их разослать по всему району, а самому остаться под защитой максимум полусотни или сотни приближенных, он наделает в портки от страха. Знает, что на этот раз дела зашли слишком далеко, бо́льшая часть гильдии – против него, а те, кто все еще за, в любой момент могут присоединиться к Цетрону. А потому он решил взять противника измором. Но каждый следующий месяц приближает графа к выигрышу в этой войнушке с остальными бандами, а потому Григхас знает: сумей он прождать достаточно долго, и когда выйдет из осады – не будет никого, кто сможет ему противостоять.