Нестандартный формат (СИ) - De Ojos Verdes

— Это очень хорошо! А теперь ляг и разведи конечности морской звездой, — захихикали на том конце.

— Э-э…что?

— Ева, какой-то шизик выкупил все работы, представленные на выставке! Прикинь, её даже придется свернуть на две недели раньше оплаченного арендного срока!

Девушка неожиданно онемела. Это было слишком невероятным, чтобы быть правдой. Если бывает передоз от счастья, сейчас — именно он.

— Оксан, ты серьезно? — уточнила с опаской. Очень тихо и осторожно, навострив слух и приглядевшись к рисунку на детской ложечке. Какие-то нелогичные, но почему-то жизненно необходимые в этот миг действия.

— Да, конечно! Он даже деньги уже перевел! Мне Рома звонил только что, просил всё проверить и еще раз связаться с покупателем, скинул платежку, сказал, у него сейчас времени нет. Ну, я и связалась! Всё правильно! Это просто нонсенс! Представляешь, какая мотивация для Руслана?!

Почему-то не получалось расслабиться.

— Можно мне тоже взглянуть? Если это кто-то из своих, он только разозлится.

— Я сейчас скину тебе в мессенджер. Лови.

Девушка отключилась, а следом пришло сообщение.

Еву сиюминутно оглушило от рева собственного пульса.

Карен Аракелян.

* * *

Захлестнувшие ее, было, эмоции, скоропостижно схлынули. Умиление, радость, счастье. Все это омрачилось именем, давно ставшим ей ненавистным.

Девушка кормила дочь в прострации, совершенно не замечая бросаемых в нее обеспокоенных взглядов Руслана, который продолжал заниматься в наушниках. Взор у Евы был отсутствующий, она смотрела сквозь Богдану, стремясь постичь, что правильно в этой ситуации. Пару раз даже промахнулась, размазав кашицу по щеке малышки, которая довольно пожевывала.

Видимо, процесс оказал на нее медитативное воздействие, поскольку под конец она решительно поднялась и подхватила ребенка, осознав, как должна поступить.

Наверное, оно и к лучшему, давно пора поставить конец всей нелепице, исходящей от одного злодея. У нее было два варианта: рассказать Руслану и снова вовлечь во что-то, или же хотя бы на этот раз решить вопрос самостоятельно, не втягивая его в разборки. Через полчаса, переодевшись и одев дочь, Ева вызвала такси и вышла из дома, ни о чем не предупреждая своего «сожителя». Да, на пороге сердце предательски екнуло, она прекрасно понимала, что вновь утаивает нечто важное. Но сейчас обстоятельства точно не располагают к тому, чтобы поставить мужчину в известность.

Учитывая, что всеми финансовыми вопросами занимался именно Рома, уже в машине девушка позвонила ему, обрисовала ситуацию и попросила сделать обратный перевод. Естественно, он всполошился и стал противиться ее намерению поговорить с Кареном. Но Ева была непреклонна. По факту…ей больше нечего терять. Доверие Руслана? Так он и не доверяет, раз закрылся в себе и игнорирует столько времени.

Зато злость, копившаяся всё это время на Аракеляна, сосредоточилась клубком претензий, смотанных за годы знакомства, и застряла в горле, будто вибрируя на подходе, чтобы извергнуться, подобно вулкану. В какой-то миг девушка даже обрадовалась, что всё так сложилось. Высказать Карену всю лестную подноготную — ох, лучше случая и не представится. Она так взвинчена и раздражена общей ситуацией с Русланом, что давно требуется выход этой желчи…

В роскошный кабинет Ева зашла практически с ноги. Богдана, вымотанная пробками, успела заснуть у нее на груди, и руки были заняты тем, чтобы крепко удерживать малышку. Сзади мельтешила секретарь, возмущенная наглостью внезапной посетительницы, проигнорировавшей просьбы остановиться.

— Всё в порядке, Рая. Можешь идти.

Карен великодушно отослал работницу, учтиво заперевшую дверь.

Девушка сощурилась и сцепила зубы, мысленно призывая себя к хладнокровию. И прошлась презрительным взглядом по насмешливо оскалившемуся мужчине. Какие у него глаза…нехорошие. Они всегда такими были? Наверняка. Это Ева ничего не замечала, будучи глубоко и безнадежно влюбленной. Страшно и стыдно вспомнить.

— Зачем? — прошипела, начав разговор.

— Не от признания таланта — это точно. И не от любви к искусству.

— Зачем? — повторила в том же тоне. — Зачем. Ты. Это. Сделал. Карен.

— Был уверен, что ты примчишься тут же…не видел другого способа поговорить.

Ева хмуро свела брови и пару раз моргнула для достоверности — чтобы убедиться, что он серьезно. Аракелян встал и обогнул продолговатый овальный стол, надежно разделяющий их, и остановился в метре от неё, взглянув на спящую малышку в упор. Та удобно устроилась на плече матери щекой, являя миру свой очаровательный профиль.

— Красивая.

Девушка тут же резко отошла на два шага и развернулась так, чтобы лишить его возможности видеть лицо ребенка. И разозлилась пуще прежнего:

— Сколько можно, объясни мне? Кем ты себя возомнил? Богом? Дьяволом? Вершителем судеб? Ты в этой жизни не боишься кары? И ни капли не трогает, что окружение тебя ненавидит? Даже потеря родных никак не повлияла на гниль внутри?

— Моя мать верила, что это под силу только тебе, — хмыкнул невесело и оттянул узел галстука. Кто носит костюмы в такую жару?! Да еще и с туго повязанным галстуком! Точно псих!

— Она была прекрасным человеком, но и таким вполне свойственно ошибаться. Горбатого могила исправит. А теперь коротко и по существу. Что еще тебе нужно от моей семьи?!

Карен стрельнул в неё глазами и отвел их в сторону. Его поведение было очень странным, настораживающим, и Ева напряженно ждала нападения.

— Я не знаю.

Честный ответ прозвучал гулко в тишине помещения, заставив девушку вытянуть лицо от изумления.

— Еще не решил, какую пакость устроить? — выплюнула горько. — Хватит! Хватит, слышишь! — крик разнесся эхом, и от него дочка беспокойно зашевелилась во сне. — Достаточно всего, что ты натворил! Оставь нас в покое, если в тебе сохранилась хотя бы мизерная часть человечности. Во что я с трудом верю… Но знай, что бы ты ни сделал, мы всё равно выстоим!

— Я уже понял, — вдруг согласился собеседник, смиренно пожав плечами, и этим жестом обескуражив Еву еще сильнее. — И, наверное, хотел еще раз в этом убедиться.

Ни тон, ни некое подобие сожаления на лице, ни поза побитого щенка — ничто из этого её не тронуло ни на йоту. Вскипевшее внутри месиво из брезгливости, отторжения и накопленной боли вырвалось отчаянным рыком:

— Ты настолько мерзкий, что я даже ненавидеть тебя не могу по-настоящему, понимаешь?! В чем хотел убедиться-то? О чем нам с тобой говорить? Ты неадекватный изверг, начисто лишенный меры! То, как ты играешь людьми, — это…

Дверь резко распахнулась. Руслан влетел вихрем и оказался рядом с Евой в считанные секунды. Она так испугалась, что потеряла дар речи, ожидая от него чего угодно…но он нежно-нежно коснулся ладонью её щеки и тихо поинтересовался:

— Ты в порядке?..

Заторможенно кивнув исключительно автоматически, девушка рискнула взглянуть ему прямо в глаза и тут же ужаснулась увиденному. Чему-то кровожадному, темному, разрушительному…

— Подожди меня в коридоре?

Ева очень хотела замотать головой, но её парализовало. Руслану пришлось приобнять девушку и слегка подтолкнуть к выходу. На пороге она всё же обернулась, пребывая в недоумении от происходящего, и произнесла то, о чем часто думала за пролетевшие в одиночестве месяцы:

— Несмотря ни на что, Карен, я искренне благодарю тебя за сыгранную в моей судьбе роль. Если бы не ты…я бы не встретила Руслана. Шантажом поселив в свою квартиру, сам того не зная, ты направил меня к смыслу моей жизни. Настоящему мужчине, которого я полюбила даже с залатанным сердцем, а это сильнее всего — когда завоевывают доверие на пепелище разочарования… И прощай. Пусть наши пути больше никогда не пересекутся. Я буду молиться об этом.

Она отвернулась и зашагала прочь, успев краем уха зацепить угрожающий тон Руслана:

— Ну, что? Как здоровье? Хорошо берег себя?..

И последовавший грохот, от которого кровь застыла в жилах.

Одна лишь мысль, что весь сценарий может повториться из-за его горячности, заставила её оцепенеть, прирастая к полу под не менее напуганным взглядом секретаря, нависшего дрожащим листом над своим столом.