Ересь внутри - Роберт Хейс

Сейчас же они сидели в другом трактире, уровнем повыше, всего в нескольких сотнях шагов от крепости Инквизиции. Таких домов Бетрим раньше не видал: чистые полы, никакого тростника или соломы, только натуральное дерево. У всех столов стояли не табуретки или скамьи, а полноценные кресла, наряду бармена иные чистокровные модники могли бы позавидовать, а служанки все до единой были полностью одеты и сверкали прекрасными белоснежными зубами. На втором этаже трактира — впрочем, как и любого другого здания в этой части города — находился балкон для желающих посидеть и выпить на свежем воздухе. В солнечном свете белый камень, из которого здесь было построено, казалось, вообще все, кроме башни Инквизиции, ослепительно сверкал.

Люди не зря называли Сарт «белым городом Священной империи», но Бетрим считал, что для привлечения народа можно было к этому добавить «город хорошего пива и чистых женщин». Он уже привык к разгуливающим повсюду арбитрам. Хорошо хоть Танкуил оказался прав — действительно, никому из них ни он, ни Черный Шип не были интересны. Джеззет собирала взглядов на порядок больше, чем оба мужчины вместе взятые.

— Видишь стражников у главных ворот? — наставлял Джез Танкуил. — Они остановят тебя, но не станут с тобой говорить. Ты тоже ничего не говори, просто жди. В сторожке всегда дежурит арбитр — он-то и расспросит тебя о цели твоего прихода.

Джеззет кивнула. Она ощутимо нервничала, и Бетрим не мог ее в этом винить — а как иначе, когда ты готовишься сунуть голову в пасть льву?

— Что мне сказать?

— Правду. Ты здесь, чтобы поговорить с арбитром Кессиком.

— И привратник отправится за ним?

— Нет. Он пошлет кого-нибудь, а сам не будет спускать с тебя глаз, пока Кессик не придет.

Джеззет снова кивнула.

— Что, если Кессика там нет?

— Тогда нам очень не повезло.

— А что, если вообще нет никакого Кессика? — вмешался Бетрим. — Что, если твой предатель просто нарядил кого-то охотником на ведьм и послал его к Х’осту? Что, если Кессик — фальшивое имя? Смотрю я, уж больно много в твоем плане этих «что, если».

Танкуил не ответил. Бетрим глотнул еще пива. Мракоборец заявил, что его кошелек не бездонный и что он не сможет в Сарте проставлять выпивку всем, но Бетрим еще в Хостграде обобрал труп Босса и разжился десятью золотыми — достаточно, чтобы не просыхать до самого конца дела.

— Но если Кессик реален… то что мне ему говорить? — смутилась Джеззет.

— Скажи, что Х’ост мертв. Убеди его, что ты посланник из Хостграда и что тебе приказали в случае смерти Х’оста отправиться в Сарт и известить арбитра Кессика. Моего имени не называй, но в остальном постарайся говорить правду.

— Невозможно солгать арбитру, — вставил Бетрим.

— Точно.

— Я серьезно, Танкуил. Что, если Кессик начнет задавать Джез вопросы? Узнать правду ему не составит труда.

— Думаю, я смогу сделать оберег, который защитит ее от его принуждения.

— Думаешь? — фыркнул Бетрим. — Сплошные «что, если», «я думаю», «может быть»…

— Тише, Шип. Со мной все будет в порядке. — Джеззет посмотрела на арбитра. — Может, тебе стоит задать мне пару вопросов, чтобы я на деле поняла, что такое принуждение?

Танкуил вздрогнул и покачал головой:

— Я… Я не…

— Кажется, будто кто-то лезет тебе в голову. Хватает то, что ему нужно, и силой тянет у тебя изо рта. Ты не можешь ни о чем думать, не можешь контролировать себя, идешь против собственной воли. Я права, Танкуил?

Арбитр, уставившись в кружку с пивом, молча кивнул. Его рука почему-то тряслась. Похоже, он никогда не использовал свою магию на Джеззет. Задумавшись об этом, Бетрим вдруг понял, что и на Черном Шипе тоже.

Бетрим взмахом руки подозвал служанку и попросил ее принести еще пива. Глянув на его лицо, девушка застыла, шокированная и напуганная. Раньше бы это разозлило Черного Шипа, но сейчас он лишь засмеялся.

— На вид все еще не так плохо, можешь мне поверить. Хочешь потрогать? — провел он тремя пальцами по обгорелой половине лица.

Служанка сию же секунду развернулась и чуть ли не бегом бросилась выполнять заказ.

— Женщины всегда так на тебя реагируют, Шип? — с невинной улыбкой спросила Джеззет.

— Ты-то еще не сбежала с воплями.

— Мне платят, чтобы я терпела твою рожу.

— Ну прям история всей моей жизни, — ухмыльнулся Бетрим, прекрасно зная, что когда мышцы натягивают обожженную кожу, выглядит это еще страшнее обычного.

Арбитр окинул взглядом улицу, ведущую к цитадели Инквизиции. В Диких Землях мощеные улицы редкость, но в Сарте только такие и были. Здесь вообще все, казалось, было сделано из камня. Зато можно не бояться больших пожаров, что довольно актуально для города, полного охотников на ведьм.

— Он спросит тебя о Х’осте, — продолжал Танкуил, — чтобы убедиться, что ты та, за кого себя выдаешь. Говори расплывчато, мол, работала на него, но к его совету допущена не была. Когда он будет задавать вопросы, постарайся сделать вид, что ты пытаешься думать о чем-то другом, но не можешь.

Джеззет попробовала нахмуриться, сдвинула брови, сморщила лоб. На взгляд Бетрима, это смотрелось так, будто у нее запор. Между тем вернулась служанка и принесла пиво. Черный Шип легонько коснулся ее руки и улыбнулся. Бедняжку аж перекосило от отвращения, и она убежала.

Так они и просидели в трактире остаток дня, пока солнце не стало опускаться за дома. Арбитр обеспокоенно следил за черной цитаделью и время от времени давал Джеззет различные советы. Мастер Клинка по большей части молчала, очевидно, обдумывая свою роль в плане. И если эти двое пили мало, то Бетрим, наоборот, себя не сдерживал. Каждый раз, когда его кружка пустела, он требовал наполнить ее снова — и делал это довольно часто. К тому моменту, когда арбитр поднялся из-за стола и заявил, что пора двигаться, Шип уже был изрядно навеселе.

На лестнице они снова встретились со служанкой. Та поспешно опустила глаза, чтобы не видеть лица Бетрима. Черный Шип фыркнул и хотел было схватить девчонку за подбородок и заставить ее смотреть, но решил не делать глупостей. Народ в Сарте уж больно цивилизованный и вряд ли хорошо отнесется к страшиле, до смерти перепугавшему невинную служанку.

Внизу Танкуила остановил человек в знакомом коричневом плаще, уперев руку ему в плечо.

— Я тебя знаю?

Танкуил опустил глаза и замотал головой:

— Не думаю, сэр.

Бетрим протолкнулся за их спины. Да, вот тебе и «без плаща меня ни один арбитр не узнает». Народа в трактире было много — за тремя столами выпивали торговцы и лавочники. И, как назло, ни одного наемника.