Скорбь Гвиннеда - Кэтрин Куртц

Судя по выражению лица Рэмси, подобного желания он не испытывал, но как истинный солдат был послушен приказам. Отдав честь, он спешился и передал поводья товарищу, затем снял шлем, перевязь с мечом, плащ и сапоги.

— Ступайте, Урсин, не заставляйте мастера Ревана ждать, — поторопил его Хьюберт, видя, что Дерини все еще медлит. — И смотрите, не разочаруйте меня. Вы знаете, я не терплю разочарований.

Все это было Урсину очень не по душе, но воспротивиться он не мог. Обреченно вздохнув, он спрыгнул с лошади, снял накидку, пояс и сапоги, передал все это хмурому солдату, который подошел к нему вместе с Рэмси. Вдвоем они направились вниз по склону холма, причем стражник едва ли не волок Дерини силой. Джаван тем временем гадал, насколько оправданы опасения Урсина. Неужели Хьюберт разделается с ним, если тот станет ему бесполезен? Нет, даже архиепископ не может быть настолько жесток! Ну, а что случится с семьей Урсина?..

Но сейчас не было времени раздумывать об этом. В любом случае, сейчас Урсину придется на себе испытать силу Ревана, и Джавану оставалось лишь молиться, что если дело обернется скверно, чтобы смерть Урсина и его близких была быстрой и безболезненной. Все они, затаив дыхание, наблюдали, как на берегу Рэмси и его пленника-Дерини встретили ученики Ревана — в одном из них Джаван вдруг узнал Сильвена! — и быстро развели в разные очереди.

Обоим предстояло вскоре приблизиться к Ревану, но очередь Рэмси должна была подойти первой. Урсин же, ожидавший чего угодно от проповедника, не был готов к столкновению с Сильвеном. Возможно, тот уже сделал свое дело!

Ни о чем не подозревавший ищейка-Дерини стоял рядом с Целителем, когда другой виллимит завел недовольного Рэмси в воду, дабы получить очищение из рук Ревана. Проповедник о чем-то негромко переговорил со стражником, и тот кивнул… и в этот самый миг Джавану показалось, что Сильвен смотрит прямо на него. Впрочем, Целитель тут же отвернулся.

— Обрети же очищение и покайся в прошлых заблуждениях, — провозгласил Реван, окуная Рэмси в воду. — Восстань новым человеком, очищенным милостью Господа Сил.

Рэмси поднялся их волн, потрясенный и смущенный, и виллимит вывел его обратно на берег. Вид у него был совершенно ошарашенный, он словно бы даже забыл о своем подопечном. Урсин, даже не подозревая о том, что способности его уже блокированы Сильвеном, который взял его полностью под свой контроль, без тени колебаний ступил в реку и встал перед Реваном, который на миг молитвенно сложил руки на груди, а затем тронул его за плечо.

— Возрадуйтесь и помолитесь со мной, братья и сестры, ибо я вижу, что еще один Дерини пришел молить Господа о спасении. Его милость архиепископ прислал нам своего собственного слугу-Дерини, дабы тот был очищен от зла. Смотрите, вот его милость взирает на это благое деяние.

Толпа с благоговейным шепотом обернулась к Хьюберту, и шум заглушил отчасти дальнейшие слова Ревана — к вящей досаде архиепископа, которому не слишком по душе пришлось такое внимание к своей персоне, — но судя по всему, пророк всего лишь спросил у Урсина его имя, и тот ответил.

— Так возьми же меня за руку, брат Урсин, и уверуй, что Господь очистит тебя! — провозгласил Реван и с этими словами погрузил Дерини в воду. — Снизойди, Дух Святой, и очисти сердце этого дитя тьмы, дабы он мог познать свет. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, — заключил он, поднимая Урсина из воды.

Тот закашлялся, нетвердо держась на ногах, и трясущимися руками вытер лицо. Внезапно он осознал свою утрату и зашатался, так что Ревану пришлось поддержать его под руку. Джаван видел, как бывший Дерини кивал в ответ на какие-то слова пророка, а затем поцеловал тому руку и, бледный, как полотно, выбрался из воды, присоединившись к Рэмси. Он то и дело проводил рукой перед глазами, словно пытаясь сбросить невидимый покров.

На холм он взбирался очень медленно, и Джаван видел страх на посеревшем лице. Хьюберт с Лиором спешились, и священник Custodes уже держал наготове одну из своих «колючек». Джаван и остальная свита по-прежнему оставались в седле. Урсин выглядел совершенно потерянным и даже едва заметил, как Лиор вонзил ему в руку отравленную мерашей иглу.

Он склонился перед Хьюбертом и поцеловал его перстень. Тот положил руку ему на плечо, не давая подняться с колен.

— Что произошло, Урсин?

Тот покачал головой.

— Ваша милость, я не знаю, что случилось со мной. — Он поднял молящий взор на архиепископа. — Он… он, должно быть, и впрямь, чудотворец. Когда он взял меня за руку… у меня закружилась голова. Потом вдруг стало тепло, и я опустился в воду. Казалось, будто радуга окружила меня, потом вдруг… нет, это была не боль, но… такое странное чувство…

— А потом?

— Н-не знаю точно. Кажется… я потерял сознание на пару мгновений. Потом все, что я помню, это что я уже стоял и вытирал лицо, кто-то поддерживал меня… и все мои способности исчезли!

— А что ты чувствуешь сейчас?

Урсин горестно скривился.

— Опустошенность. Сонливость.

— А тошнота? Потеря способности двигаться?

Тот с трудом сглотнул.

— Нет, ваша милость.

Хьюберт покосился на Лиора, который с недоумением разглядывал свои иглы и склянку со снадобьем.

— Он не притворяется?

— Невозможно, — отозвался тот. — Дерини не способен притворяться, что мераша на него не действует. — Он приподнял веко Урсина и заглянул ему в глаза. — Не понимаю. Он реагирует, как обычный человек.

— Вколи ему еще.

— Он может лишиться чувств.

— Я не спрашиваю твоего совета. Я отдал приказ.

— Хорошо, ваша милость.

Джаван не мог понять, одобряет ли это отец Лиор — да это и не имело значения, поскольку тот был лишь орудием в руках регентов, и сделал бы все, что ему велят. С равнодушным видом священник обмакнул иглу в мерашу и с силой вонзил ее в левую руку Урсина. Тот вскрикнул и дернулся от боли, когда Лиор выдернул «колючку», но все знали, что эта доза еще не смертельна, даже для Дерини, — хотя третья вполне могла стать таковой. Хьюберт в нетерпении ожидал реакции, но дождался лишь, что Урсин закачался, стоя на коленях, и когда Лиор приподнял его подбородок, все увидели, что глаза его пусты, а зрачки расширены; однако даже Джаван видел, что никаких свойственных Дерини реакций тот не проявляет. Урсин и сам был потрясен, поскольку точно знал, что эффект даже единственной дозы мераши должен был быть совсем иным.

— Это невозможно, и все же… а где капитан Рэмси? — Лиор вдруг вспомнил о стражнике, принявшим «крещение» вместе с Урсином. — Что ты почувствовал, расскажи! Этот Реван делал что-то… необычное?