Знак Берендея. Язык до Китежа доведет - Дмитрий Хорунжий

путешественников, способных купить целую тушу куротура, да ещё и такую большую. Если не секрет, где брали? На ярмарке или прямо у охотников? И как дорого? Хочу предложить Тесею заказать четвертинку. А то мне для национальных межморских блюд приходится смешивать обычную курицу с говядиной. Оно-то неплохо выходит, клиенты трескают и добавки просят, но я же знаю, что подделка… Настоящую курвядину ничем не заменишь.

— Так мы эту тушу не покупали, — весело хохотнул Дурак, — Она, гном меня дери, вчера сама на нас в лесу напала. Брыкалась, клевалась, возок расколотила, лошадку Мидину перепугала. Вот Сеня её моим молотом и приголубил. Разок всего стукнул, да так, что курья башка прочь! Остальное в скатёрку завернули, не пропадать же добру. Так что мы ещё сложнее, чем ты мог подумать!

От удивления брови гнома поднялись так высоко, что едва не сбросили с головы белый колпак.

— Что, правда? Одним ударом? Дикого лесного куротура?

Мы дружно кивнули.

— Не шутите?

Мы так же дружно помотали головами.

— Но, если честно, моей заслуги в том почти нет, — признал я. — Это молот у Вани непростой, амулетом усиленный.

— Ух… А подробнее можно? — Попросил Блабл, опускаясь на лавку. — Не часто посетители радуют нас хорошими историями. Всё больше мы их развлекаем.

Бася с Ваней переглянулись и наперебой кинулись пересказывать наше вчерашнее приключение. Шумно, весело и в лицах. Для пущего эффекта Дурак даже вытащил свою кувалду и всё сокрушался, что не на чем продемонстрировать её убойную силу.

— Обладеть, — резюмировал гном, когда рассказчики выдохлись, и мы от души им поаплодировали. — Отличное приключение! Может, пожелаете откушать покрошку по-межморски? Для неё как раз отварное филе куротура требуется. Это наш старинный рецепт, специально для жаркой поры. Одновременно и бодрит, и насыщает.

— Давай! — Обрадовался Ваня, переводя дух. — Покрошка — это хорошо! Главное, чтобы холодненькая, да цыбульки зелёной побольше, да картохи для нажористости!

— Тогда обычная окрошка получится, — мягко возразил ­Блабл. — В межморской покрошке нет ни лука, ни картошки, зато много яиц, огурцов и свежей зелени. Это еда настоящих воинов. Впрочем, клиент всегда прав: добавлю всё, что закажете. Хоть соты медовые.

— Нет-нет, лучше уж готовь по своему, — замахал руками Дурак. — Простую окрошку мы и дома поедим.

— Добро, — гном подошёл поближе, осторожно разгладил едва заметные складочки на скатерти и озадаченно ­нахмурился. Задумчиво почесал бороду, зачем-то заглянул под стол и вдруг беспомощно повернулся к Басе. — А как на ней готовить? Простите, с такой техникой я ещё не работал.

— Тут всё просто. Нужно рассказать рецепт, остальное самобранка сделает сама, — подсказала кошка.

Блабл облегчённо кивнул, вежливо поблагодарил кису и, поправив белоснежный фартук, принялся сосредоточенно диктовать. Мы внимательно слушали и старались запомнить — а вдруг в будущем пригодится?

Уже через пять минут на столе появилась большая глиняная кастрюля, источающая аромат зелени и весенней свежести. Заинтригованный гном недоверчиво принюхался, взял ложку и осторожно снял пробу. Зажмурился от удовольствия, вытер усы и довольно крякнул.

— Да, это она, наша покрошка! Пища богов и героев!

Визуально блюдо напоминало привычную окрошку, однако состав его сильно отличался. На полуведёрную кастрюлю — а это примерно шесть литров — пошло двадцать крутых яиц, около килограмма варёной курвядины (если что, дома заменю обычной куриной грудкой), много-много огурцов и по большому пучку петрушки с укропом. Заправилось всё сывороткой, сметаной, парой ложек горчицы, соком полутора лимонов и сквашенным по-межморски молоком. Как пояснила мне Бася, это горный вариант степного кумыса, только делается не из кобыльего молока, а из коровьего. То есть, обычный кефир.

— А мне вот что интересно, — задумчиво мяукнула киса, глянув на гнома, — Откуда в старинных межморских рецептах курвядина взялась? Почему не баранина? Ведь в горах куротуры не водятся.

— Вынужден не согласиться. Водятся. У вас, должно быть, устаревшие сведения, — мотнул бородой Блабл, разливая покрошку по глубоким мискам. — В долину, откуда я родом, с полвека назад завезли дюжину пар этих дивных птицезверей. В качестве природного эксперимента. Дождались приплода и выпустили на горные пастбища. И, знаете, они там замечательно прижились, размножились. Правда, несколько измельчали. Чуть поменьше обычной коровы стали, не то, что ваши лесные великаны. Мы теперь на них охотимся, больно уж мясо вкусное. И кожа хороша, — он хлопнул себя по сапогу.

— Странно, а я об этом впервые слышу, — смутилась Бася, но тут же задорно подняла ушки. — Стоп! Поняла! «Большая Навья Энциклопедия», которую прадедушка нас учить заставляет, написана ещё в позапрошлом столетии! Она и впрямь безнадёжно устарела и срочно нуждается в дополнениях. Так деду и скажу, пусть с нового семестра займётся.

— Обязательно скажите, но это будет потом, — гном выставил на стол плетёную корзинку с чёрным хлебом и деревянную солонку. — А сейчас — пожалуйте кушать!

Мы не заставили себя долго упрашивать: дружно схватились за ложки и принялись активно черпать прохладное ароматное месиво с приятной молочно-лимонной кислинкой.

— Садись с нами, дружище! — Пригласил гнома Ваня. — Покушаем, выпьем, о девчатах поболтаем! Или, если захочешь, о наших приключениях расскажем. У нас их много было: и с оборотнями, и со щукой большущей, и с молодцами злодейскими, что в ларце сидели…

— Я бы с радостью, но… Работа ждёт, — Блабл обречённо кивнул в сторону кухни. — Суббота, вечером полон зал посетителей будет. Сейчас вам второе принесу да снова за готовку возьмусь. Разве что после возвращения хозяина…

— А мы пока никуда и не уходим, гном заломай. Может, даже на ночь тут останемся. Так что тащи наше мясо и спокойно трудись дальше.

— И чарочки прихвати, будь так любезен, — Мидавэль отстегнул от пояса флягу и выставил её на стол.

Выбранная нами «кислая баранина верчёная с луком» оказалось неимоверно вкусным шашлыком. Сочным, ароматным, не пересушенным. К нему полагался острый сливовый соус с чесноком и мятой, а на гарнир гном подал огромное блюдо жареной картошки, свежие овощи и гору зелени.

Мидя гордо разлил по деревянным чаркам свой цветочный эльфийский мёд, и… дальнейшая часть прощального ужина в моей памяти почти не сохранилась. Полынный напиток проявил всё своё коварство.

Помню только, что мы клялись в вечной дружбе, слёзно сожалели о скором расставании и периодически стучали по столу, требуя закуски. Выпивки не просили, видимо, по объёму Мидина фляга была