Весь Кир Булычев в одном томе - Кир Булычев

Три дня птицы ждали, что шторм прекратится, но он продолжался. Тогда птицы стали собираться домой, но одна из них, назовем ее Шони-зи, все же решила рискнуть и немного размяться среди облаков.

Пока все спали, она вышла на крышу гостиницы, взмахнула крыльями и понеслась над волнами. Она совершала безумные кульбиты, пикировала к самым волнам и поднималась вновь. Осьминогу Лупи-топи, который специально проплыл тысячу миль, чтобы полюбоваться таким зрелищем, и уже отчаялся его увидеть, Шони-зи показалась дочерью Неба, легкой, как утренний ветерок. Она была прекрасней любой рыбы или медузы. Осьминог полюбил воздушную акробатку безумной, благородной и чистой любовью.

Когда птица, исполнив свой танец, скрылась, осьминог Лупи-топи подплыл к обрыву, которым заканчивался остров, и, забравшись в подводную пещеру, застыл возле стекла, отделяющего воду от воздуха. Он знал, что туристы на Голоптуну-шэр посещают эту пещеру, чтобы поглядеть на подводную жизнь планеты, а жители планеты, как разумные осьминоги, так и сообразительные дельфиниды, проводят часы у этой преграды, разглядывая туристов и других гостей. Порой тут завязываются знакомства.

Осьминог Лупи-топи не зря рассчитывал увидеть еще раз свою возлюбленную. Не прошло и часа, как, томясь бездельем, птицы прилетели в подземный зал поглядеть на осьминогов и дельфинидов, а осьминоги и дельфиниды стали смотреть на птиц, которые медленно разгуливали по залу, сложив синие крылья и переговариваясь на своем языке. Осьминог сразу узнал Шони-зи. Такова сила любви!

Лупи-топи не мог оторвать от птицы своих громадных круглых глаз, и этот настойчивый взгляд привлек внимание Шони-зи.

— Кто этот красивый водоплавающий зверь с множеством щупальцев, — спросила она у переводчика, — который так пристально смотрит на меня?

Переводчик включил подводную связь и сказал, что синяя птица Шони-зи спрашивает, как зовут осьминога, который так пристально смотрит на нее.

Осьминог очень обрадовался, что его заметили, и сказал, что его зовут Лупи-топи.

— Ах, какое красивое имя! — воскликнула птица. — Передайте ему, что меня зовут Шони-зи.

— Я смотрел сегодня, как вы летали, — сказал осьминог. — Вы были прекрасны.

Птица и осьминог еще долго разговаривали, затем Шони-зи решила снова подняться в небо и еще раз показать симпатичному осьминогу свое искусство. Но уже стемнело, и представление пришлось отменить. А ночью стремительный межзвездный корабль унес птиц дальше, к другой звездной системе.

С тех пор осьминог тосковал по птице, а птица, хоть и не так сильно, тосковала по осьминогу. Осьминог с радостью писал бы своей подруге письма, но переводить их было некому — переводчики на острове всегда по горло заняты, да и перевод стоит так дорого, что осьминогу он не по карману.

И тут как раз объявили галактический конкурс на создание нового языка — космояза, или, как он еще называется, Интерлингвы.

Лупи-топи никогда не был силен в языках: он знал всего-навсего три или четыре подводных наречия. Но ему так хотелось придумать способ, который поможет общаться с любимой, что осьминог перестал есть, спать, плавать и даже шевелиться — три недели он думал и наконец придумал самый простой и удачный межзвездный язык. И когда жюри конкурса проверило все семнадцать тысяч двести сорок конвертов, то компьютер и члены жюри единогласно решили: победил участник конкурса, приславший свой труд под девизом «Для нас нет преград». Оказалось, что великим изобретателем стал скромный молодой осьминог с планеты Голоптуну-шэр.

Лупи-топи прославился в один день. К нему помчались корреспонденты и любопытные туристы, он написал воспоминания о том, как впервые увидел Шони-зи и как любовь к ней помогла ему преодолеть непреодолимые трудности.

Эти воспоминания принесли славу и ему, и самой танцующей птице Шони-зи. Птица была рада, что такой милый осьминог прославился и прославил ее.

Они снова встретились и с тех пор больше не расставались.

На берегу острова Лупи-топи построил большой дом. Центральная комната этого дома представляет собой круглый бассейн с выходом в открытое море. Возле бассейна посажены большие деревья гзиго, на которых птицы с планеты Трискада отдыхают и спят.

Теперь птица Шони-зи, если она не на гастролях, летает над островом, или сидит на дереве гзиго, или купается в бассейне с осьминогом. И они счастливы.

Вождиха произнесла короткую речь и улыбнулась.

Мужчина, тот самый, хромой, с обезображенным лицом, подошел к Пашке и потрепал его волосы.

— Волосы, — сказал он. — Как солнце. Хорошо.

— Где твое племя? — спросила вождиха.

Пашка все это понял. Ну что тут сложного для пятиклассника?

— Племя. — Пашка ударил себя кулаком в грудь. — Не знаю. Папа-мама ам-ам тигр. Племя нет.

И Пашка начал плакать, стараясь показать, как он расстроен.

Троглодиты очень сочувствовали Пашке. Одна маленькая девочка тоже заплакала. Самый большой и сильный воин с низким лбом и волосатой грудью и плечами подхватил Пашку на руки.

— Ты как зовут? — спросил он. — Ты плохо не надо.

— Пашка, — признался Гераскин.

— Пшшшк, — произнес воин и поставил Пашку на землю. — Нет понимать. Нет. — Он обвел взором своих соплеменников и сказал, показав на вождиху: — Ма-ма! Мама-у!

И все вокруг повторили хором это имя.

Вторым в племени мужчина считал себя. Поэтому он прорычал, ткнув себе в живот пальцем:

— Гром.

И все стали изображать грохот.

— Все ясно, — остановил их Пашка. — Все понятно без перевода.

Мужчина постарше, с изуродованным лицом, оказался Тигром. Сидевшая у костра старуха, которая почему-то невзлюбила Пашку, оказалась Тучей. Может, когда-то она и была похожа на тучу, но теперь даже облачком ее не назовешь.

Потом подошла очередь молодой охотницы, которая понравилась Пашке с самого начала. И тут Пашка увидел, что из пещеры выходит точно такая же. Близняшки!

Ора и Ура — так их звали. Почему у остальных имена что-то значили, а у этих не значили ничего — разве поймешь? Потом из пещеры вышел еще один мужчина, скорее молодой, чем старый, но немного горбатый и очень печальный. Он укачивал на руках ребенка. Ребенок не плакал, а тихонько подвывал. Вот тут Грому пришлось потрудиться, прежде чем он смог объяснить Пашке, в чем дело. Оказывается, этот мужчина по имени Крот очень расстроен. У него пропала жена, мать этого ребенка, у которого имени не было. Имя человеку дают, когда он стал большой и всем уже ясно, что из него вышло. Правильно они придумали, решил Пашка.

Женщина Большой Огонь ушла в лес и не вернулась. А трое детишек остались.

Вот ее муж и нянчит их. Никто не смеялся, и Пашка понял, что эти люди, может, и не такие уж первобытные, если так переживают за других.

Теперь наступила Пашкина очередь.

— Пшшшк нехорошо, — сказал