Месть старухи - Константин Юрьевич Волошин

Ждать пришлось недолго. Послышался лёгкий шум лагов, шелест веток.

Хуан крепче сжал пистолет и нож для броска. До тропы, проложенной ими, было шагов пять. В просвете листвы заметил метиса на муле, что внимательно смотрел вниз, изучал следы.

Хуан скользнул вперёд. Метис насторожился, но всё затихло. Он тронул бока мула пятками и тот медленно двинулся дальше.

Хуан просочился ближе к тропе, вышел на неё сзади метиса. Тот только и смог, что обернуться и взяться за рукоять мачете. До него было шагов пять.

— Сиди спокойно, приятель! Я не промахнусь! Не поворачиваться!

— Чего тебе надо? — спросил метис, повернув голову и отпустив мачете.

— Это ты должен мне ответить на свой вопрос. Что ты выслеживаешь нас?

— Кто тебе такую глупость сказал? Еду по своим делам.

— И изучаешь наши следы. Сказки мне и в детстве не очень нравились. Говори всё честно и останешься жив. Ну! — Хуан сделал три шага вперёд. — Я хотел бы знать, где долина? Как к ней подъехать?

— Знаешь ведь, что мы туда не ездим.

— Ты меня начинаешь злить, приятель! Ещё одно такое с твоей стороны — и ты сильно пожалеешь. Отвечай!

— Да что ты привязался? Я ничего не знаю! Я те… Ой! — метис вскрикнул и схватился за правую руку. Из неё торчала рукоять ножа. — Ты что? Да… — он не закончил, как Хуан подскочил, отстраняя ветки рукой, и ткнул мачете в бок, слегка прорвав рубаху и кожу.

— Ты думал, я буду с тобой в прятки играть? Отвечай на вопрос и убирайся домой! Или навеки останешься гнить здесь! — Хуан выдернул нож из руки, хладнокровно обтёр об его же рубаху и спрятал в сапог,

Метис скрежетал зубами, боясь отнять ладонь от кровоточащей раны.

— Я бы и так тебе всё сказал, сеньор. Чего ж прямо так?

— Теперь ты припозднился, приятель. Говори, и мы трогаемся дальше. И так много времени потратил на тебя! Как проехать в долину?

— Всё время по логу до ущелья. Ущелье заканчивается тупиком. Туда не суйтесь. Подниметесь по правому откосу и по гребню гряды пройдёте миль до пяти. Спуститесь в долину. Там ещё поток несётся среди красных скал. А потом перейдёте через северную гряду и скоро окажетесь в долине. Оттуда всего три мили.

— Мудрёно и не очень подробно. Придётся тебе ехать с нами. Так будет сподручней. Я тебя сейчас перевяжу и тронемся.

Возражения метиса Хуан не слушал. Тугая повязка прекратила кровотечение. Хуан спрятал материал, проговорив решительно:

— Вперёд, амиго! Я за тобой. Не вздумай брыкнуть. Знаешь уже, что могу с тобой сделать.

Метис замолчал и сошёл с мула. Они прошли всего не более двухсот шагов и оказались на тропе, которая вилась несколько в стороне от пути, выбранного Хуаном.

— Стой! — Голос Хуана заставил метиса вздрогнуть. — Значит, ты знал тропу'

— Это не я, сеньор! — попытался оправдаться метис.

— Мне без разницы! Теперь понятно, что ты хотел со своим другом! Эта тропа и должна привести к долине?

— Да, сеньор! Точно вам говорю! Поверьте мне!

— Тогда скажи, что побудило вас мне лгать? Что это? Приказ Лало?

— Вы оставите мне жизнь, сеньор?

— Говори, говори! Там видно будет!

— Нам приказано никого не пускать в долину, сеньор! Что мы должны делать? Думаете, он нам простит вас?

— Даже меня, хозяина долины? Или вы не знали про меня?

— Я ничего не знал о вас, сеньор. Брат что-то знал, но не очень много. И потому позволил вам уехать. Но поручил мне проследить вас.

— И убить?

— Что вы? Нет, сеньор! Просто проследить чтобы вы не нашли тропу и заблудились в горах. Больше ничего, клянусь!

Хуан не мог решить, верить ли метису или применить к нему пытку посерьёзнее. Посчитал за лучшее продолжить допрос.

— Что делается в долине? Ты знаком с Лало?

— Я там никогда не был. Только брат ездит туда, и то редко. А Лало? Не могу ничего такого сказать. Брат почти ничего не говорит. Вроде бы собирает там беглых невольников и собирается скопить денег побольше.

— Для чего ему много денег?

— Как для чего, сеньор? Деньги всегда можно пустить в ход. Они не подведут. С ними легко жить можно.

— Даже большие деньги скоро кончаются, — возразил Хуан. — Если они не приносят доход, то долго не проживёшь.

— Это верно, сеньор! Но можно купить много земли и что-то там производить. Это выгодно.

Хуан приказал остановиться. Позвал Пахо. Тот откликнулся и Хуан понял, что негр следует за ними, услышав шум предыдущих событий.

Пахо появился, что-то бормоча себе под нос. В поводу держал мула Хуана.

— Радуйся, Пахо! Тропа, оказывается, есть. В этом я почти не сомневался, но теперь и сам видишь. Поехали быстрей.

Метис с неохотой двинулся вперёд. Хуан за ним, держа пистолет и кинжал наготове. Кавалькаду замыкал Пахо. Он аккуратно обрубал мешающие ветви и поглядывал по сторонам, изучая местность и возможность улучшения тропы.

Неожиданно долина оказалась ближе, чем Хуан рассчитывал. Метис подтвердил это, заметив, кивнув на гряду с осыпью камней:

— Пройдём по этой гряде, сеньор, с милю, и будет долина. Самое большее — час езды. Это самая трудная часть пути.

На гряде их окликнули.

— Стоять! Кто такие? Это ты, Чинчо? Кого привёл? Не знаешь, что это запрещено? Получишь за ослушание! А ну слазь с мулов! — на тропу вышли два негра с мушкетами в руках.

— Это хозяин долины, ребята! — оправдывался Чинчо. — Я ничего не мог сделать, ребята! Он мне угрожал, ранил в руку! — метис приподнял окровавленную руку для обозрения.

— Хватит болтать! Тут один хозяин! Пошли, голубчики! — один из негров бесцеремонно отобрал у них оружие и передал товарищу. — Топайте!

Хуан с Пахо пропылили по осыпи и скоро вышли к довольно пологой тропе. Впереди можно было видеть долину. В лучах склонённого солнца она отдавала золотом. Стада животных паслись вдали, а ближе зеленели и желтели квадраты обработанных участков земли.

Перед спуском их встретил ещё один негр с мушкетом. Он тихо переговорил с первым из негров и запалил небольшой дымный костёр.

Хуан успел заметить ряд больших домов с двускатной крышей под соломой, и дом из брёвен, похожий на замок с узкими бойницами и огороженный каменной стеной высотой футов восемь-девять.

Кивнул на посёлок, Пахо проговорил:

— Вида́ли, как наш Лало устроился? Молодец! Я предполагал, что нечто подобное он и устроит. Скоро он нам поведает о своих успехах!

— Скучно на душе, Пахо, — отозвался Хуан