Чернобыльская рокировка - Стас Лабунский

К стойке подлетаю. Зачем мне тяжести взад-вперед по полю таскать?

— Костюм и винтовку в ремонт, — говорю.

И монеты золотые из кармана выгребаю. Одна по прилавку покатилась, Сахаров ее — цап! И замер. Сейчас расшевелим.

— Круглов, сюда, отчет дам.

Прикатился колобок, я два контейнера достаю.

— Нога от кровососа и пыль от него на анализы. И ручаюсь, семьдесят лет там не ступала нога человека.

И картинку им на жесткий диск с мозаикой Викинга вывожу. По дате пальцем постучал, и добил наповал.

— Этот паренек в прошлом месяце по Зоне бегал, с Лавриком драку устроил. Знаю сам, личность подтверждаю. Удачи вам, господа. Будете Нобелевскую премию получать, в речи благодарность выразите. На выход.

Минут через двадцать вернулись. Сейчас у меня железная зацепка была, и я собирался ею воспользоваться. Фому сразу в печь определили на кремацию.

— Пока охрана не придет, «Долг», армия или «Сталь», выход запрещаю.

Ученые головами закивали, как китайские болванчики. Им сейчас и в куполе работы выше головы. От картинки взгляд не отрывают. Мы уже пошли, Сахаров крикнул:

— Я за монету рассчитаюсь по цене последнего аукциона, в пересчете на инфляцию.

Понял, что опять меня обманывают. Вернулся, посмотрел ему в глаза.

— Псы ушли от людей, ушли из их городов, искать новых друзей, ушли в сумрак лесов. Однажды случилось так, под несмолкаемый вой, пришел их звездный вожак и всех увел за собой. Ты этого хочешь? — говорю. — Иногда маска превращается в лицо, помни об этом. Сталкеры и клан «Сталь» проживут без Янтаря.

Аскольд меня до дверей проводил.

— Не сердись, они просто развлекаются, скучно здесь, — сказал он.

Тоже мне мыслитель, открыл Америку. Пожал ему руку на прощание.

Дальше я сам. На Баре новых лиц не было. Уходят они по тропе Шрама на Агропром, оттуда на Свалку. Я не следопыт. Мне примятая травинка ничего не скажет. Надо их передумать. Ребята решительные, жадные, злобные и жестокие. Практически автопортрет получился. Узнали о «слезе химеры» и решили взять. Трупы их не пугали, уйдут за периметр, там артефакт стоит как бриллиант. А редкая модификация еще дороже.

Вариантов немного. Ковбой. Это будет сильное разочарование. Сержант с компанией. Нормальный ход вещей. Овсянка в этом деле на подхвате, а остальных я убить не мог. Не все в жизни получается. Бывают и неудачи. Незнакомец или новая группа. Маловероятно, но возможно. Только в рюкзаке у них контейнер, снятый с Охотника. И я его найду. Он мне, в отличие от сухого сучка или свежей какашки, все скажет. А спать не придется. Закон подлости, работает везде.

Шел медленно, не хватало в аномалию влететь. Рассвет и утренний туман меня на автомобильном кладбище застали. Тихое место, уютное. Забирайся в бронетранспортер и спи спокойно. Только времени нет. На КПП повернул.

По земле вдоль дороги иду, чтоб подошвами по асфальту не шлепать. Бандиты раньше в кроссовках ходили. Если не брать во внимание пьянство и наркоманию, то в мире царит гармония и красота. Зато я могу сквозь огонь метнуться и по углям пройти. Каждому свое. Прохожу на носках домик проходной. Во дворе у костра четверо сидят. Чай пьют, тушенку по очереди ножами из банки цепляют. Одна компания.

— Резких движений не делать, артефакты с поясов и рюкзаков к досмотру.

Замерли они. Понятно, с земли быстро не вскочишь, а умирать неподвижной мишенью никто не хочет.

— У нас свой смотрящий на Кордоне есть, из ваших, — начал меня один забалтывать.

— Позже, артефакты показывай. Успеешь новости рассказать.

На поясе два. В рюкзаке два полных и восемь пустых. Открыл, показал, в сторону отбросил, рюкзак вывернул, нет контейнеров.

— Складывайся, — говорю. — Вы трое, таким же образом действуйте.

Вывернули они рюкзаки, нет ничего. Вешаю ствол на плечо, к ним сажусь.

— Чаю нальете? — спрашиваю. И кружку тяну.

— Ты откуда такой наглый? — самый разговорчивый спрашивает. — Тебе надо личико набить, а не заварку на тебя тратить.

— Клан «Сталь». На Янтаре Фому Охотника и Диму Бродягу убили. Артефакт у них был редкий, «слеза химеры». У кого найдем, считай покойник. Похож внешне на «бенгальский огонь». Только из любой царапины, даже старой, сразу кровь начинает течь.

Выпил я свой чай в тишине быстро, язык обжег.

— Думаете на кого? — еще один в беседу вступил.

— Думаем на Сержанта с приятелями. Только и залетные могли сработать. Будем обыскивать всех. Вашего смотрящего предупредите и остальных тоже. Кто их убьет, артефакт может себе оставить. По праву. Закон войны. Я в Долину пойду. Может, они через речку рванут или по старой южной дороге к вам в тыл, в обход КПП. У вас вещи проверены Клинком, членом совета клана «Сталь». Удачи. Постарайтесь уцелеть.

Спиной спокойно повернулся, впечатлил их до невозможности и подался в Долину. Все сегодня решится. Или достану, или уйдут.

Киев, Департамент разведки

— Бандиты пошли один другого правильней. Шли бы в «Долг» стройными рядами, порядок в Зоне наводить. Пугают по старой памяти своими куртками черными, — сказал сталкер. Щелкнул крышкой аппарата. — Всем, кто слышит. Клан «Сталь» ищет убийцу и вора. Не злите их, и все будет хорошо. На КПП был Клинок из совета.

— Говорит Информатор, тоже член совета. Куда пошел Клинок?

Умник оставил линию на записи, позже послушает в ускоренном режиме. Ключевое слово «Сотник» ни в одном разговоре не прозвучало. В режиме реального времени он снимал данные с псов, Дядьки Семена и майора Кеннеди. Тот в сопровождении телерепортеров продвигался к переходу в Темную Долину. Вертолет лагерь сержанта Доннована с воздуха не обнаружил. Старый мастер прочесывал Свалку, псы держали на расстоянии стаи собак. Умник оценивал свое состояние, как «близкое к панике». Как так, на клочке земли человека не найти? Может быть, он в подземелье сидит безвылазно? Засыпало? Или на ЧАЭС занесло? Зомби уверял, что все хорошо. Он чует. У него есть совесть и чутье. И генералом стал. Везет же некоторым. А тут одна голая логика. И немного поэзии. Умник задумался, что предпочесть и отправил в Объединенный штаб бессмертные вирши Баркова. Пусть прочтут про Луку, восхитятся. И защиту сменят. Шпионы не дремлют. Вообще, не стоило некоторым злить мирный компьютер. Сидели бы себе тихо, горя не знали. А сейчас выпьют чашу с ядом. За последние сутки он дотла разорил двух нефтяников. Такие махинации с налогами вскрыл, что сам удивился. Оба сбежали. Он сейчас их номерные счета отслеживал и переводил деньги себе. Пригодятся.

. Зона, Темная Долина

Билли с чистой совестью отдыхал перед дальним походом. Предстоящее его не волновало. Ночью у них был контакт. Он придумал термин «слияние». Зону он знал на уровне матерого пса трехлетки, выжившего в Мертвом городе. Иногда только приходилось вставать на четвереньки, точку обзора совместить с памятью.

С высоты человеческого роста вид немного другой. А присядешь, и сразу вспомнишь, за этим холмом стадо кабанов пасется. И есть так хочется! Вот что делает с людьми взгляд пса. Одиночка тоже много почерпнул из памяти Билли. Пес твердо собрался навести порядок на улицах родного города сержанта Доннована. Загрызть всех собак и кошек. Это будет его место. Посторонних просят удалиться.

Одиночка думал на двух языках и часто путался. Английский сталкера тоже значительно улучшился. А сержант кроме речи псов освоил русский язык. Перспективы открывались охренительные, то есть ослепительные.

Билли вчерашний день прожил не зря. Перетащил раненого под крышу в дальний свинарник. Там место для костра было, с запасом дров, чашки-кружки разные. Пса с трудом дотащил на носилках до ворот, сразу у стены и спрятал, на свежем воздухе. Полог над ним установил и укрыл обрывком сетки маскировочной. Все намаялись и сразу после ужина уснули. Вот тогда все и началось. Они бежали по Припяти, уходя от снайперских пуль, с теннисной ракеткой в руках. Это от Доннована. Надо было денег заработать. Это Белый Пес. Наша семья не из бедных, а что такое деньги? Это Билли и Одиночка вместе. Шли дугой псы, гоня дичь, сердце пело от торжества, а вон ту, с белым хвостом, надо хватать и тащить в кусты. А уж там, размечтался Одиночка. И опять желтая рука с железным зубом оказывалась быстрее клыков. И так всю ночь до рассвета. Тем не менее, ощущали себя все отдохнувшими. Белый Пес даже сел самостоятельно.

Надо было вежливо попроситься в стаю. Ты был не прав. И девушки любят, когда за ними красиво ухаживают. Недоумение. Большой пес с кабанчиком в пасти подходит к самке с белым хвостом и кладет поросенка перед ней. Белый Пес смеется. Ему больно и весело одновременно. Он еще не умеет создавать картинки в уме, как сержант, но научится. Я и сам маленьких кабанчиков люблю. Они такие сочные, подумал пес и у всех рот наполнился слюной. Билли подошел к нему и скормил шоколадку. Все ощутили ее вкус. Черт, подумал Доннован, если его эмоции станут приоритетными, я перегрызу майору глотку. И стиснул зубы.