Сказки Бурого Медведя - Михаил Лепёшкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Говорили, — надув губы и чуть не плача от неожиданной обиды, ответила Лисёнка.
— Значит, ты достойна наказания!
— Но если б я сказала куда иду, меня бы ни за что не пустили! Сказали бы, что я маленькая, и… и… — Не справившись с собой, Лисёнка заревела.
— И нам пришлось бы придумывать что-то другое, чтобы добыть ключи у Карилиса, — поднялась Баба Яга и подошла к девчонке. Одновременно с ней придвинулись Бельчонок и Барсук, встав рядом, и в их ногах разлёгся Павлоний.
— Это уже другой разговор! — так же хмуро молвил Родовид, но Яга видела, что и он, и другие воины и старейшины в душе очень довольны Лисёнкой и винят её лишь для того, чтобы другой детворе неповадно было удирать без спроса. Они едва сдерживают на лицах суровые маски, и сейчас наступит перелом.
— А вот за то, что ты, Лисёна, дочь Рыся и Любляны, не была обузой в столь серьёзном деле, а по-настоящему помогла родичам выполнить взятое на себя дело — слава тебе и Роду твоему! — радостно прокричал Жрец.
— Слава! — крикнули стоящие вокруг люди.
— Слава! — кричали Бельчонок, Барсук, Яга, и даже Павлоний пролаял что-то похожее.
— Ой, не узнаю я маленькую белую кошечку, которая зашипев обратила в бегство целую стаю злющих собак, — крикнул Барсук.
Лисёнка улыбнулась сквозь слёзы, затем решительно вытерла глаза:
— Где ж им было не испугаться, когда за моей спиной стояли два огромных волка?
— Но ты же этого не знала, — подмигнул с другой стороны Бельчонок.
В посёлке разгорался праздник, а Яга, тронув Павлония, встала и направилась к лесу. Пёс пару раз оглянулся на накрытые столы, но помня, чем в прошлый раз закончилось его одиночное путешествие по посёлку, двинулся вслед за бабкой.
— Иди-ка сюда, — позвала Яга, когда они отошли довольно далеко.
Павлоний подошёл и уселся напротив Яги, глядя ей в глаза.
— Сиди спокойно и делай только то, что я скажу. Павлоний кивнул и с любопытством стал ждать, что же будет дальше. А дальше Яга что-то быстро и невнятно заговорила, подняла руки, и перед ней появился странный мужик! Странность его заключалась в том, что он не был человеком. Человек Павлоний этого может быть и не заметил бы, но пёс Павлоний это почуял сразу, и шерсть на загривке начала подниматься, но бабкина рука успокаивающе легла на голову.
— Проведи нас за засеки, поближе к Старому, — попросила Яга.
— Хорошо, бабуль, это мы вмиг справим! — ответил странный мужик.
— Пошли, — тронула бабка пса.
Шли они совсем недолго, вроде ничего и не произошло, когда бабка остановилась, и опустившись на корточки, положила обе руки Павлонию на затылок да притянула почти к самому лицу его морду:
— Я обещала вернуть тебе твоё обличье и выполню обещание. Ты хорошо нам помог, но в следующий раз будь осторожнее в нашем лесу.
Павлоний кивнул, и Яга, сильно тряхнув его морду из стороны в сторону, поднялась, и улыбаясь, сказала:
— Ну чего смотришь? Вставай!
Павлоний опустил голову и увидел перед собой стоящие на тропинке руки. Руки! Затем почувствовал землю коленями и осторожно поднялся на ноги уже в человечьем обличье.
— Ну вот, — совсем по-матерински сказала Яга. — Пойдёшь по этой тропинке и выйдешь к постам Лиходолова войска. Они совсем рядом. Если закричишь, они услышат и могут меня схватить.
— Ты слишком многому меня научила, бабушка! — немного непослушным языком сказал Павлоний. — Теперь я понял, почему люди тебя уважают и никто не согласился сделать тебе зло. Я знаю, что если крикну, то тебя всё равно не смогут поймать, но не крикну, потому что теперь тоже не смогу предать тебя.
— Значит и правда что-то понял, — кивнула Яга. — Ну ладно, тебе пора к хозяину, а мне на праздник.
— У меня больше не будет хозяев, — нахмурился Павлоний. — А скажи, кем был тот, кто нас сюда провёл, ведь от посёлка до первых постов больше трёх дней пути?
— А это тебе знать не обязательно. Иди!
Павлоний направился по тропинке к постам, через два шага обернулся помахать бабке на прощание, но той уже не было, и он знал, что догонять её было безполезно.
Яга вернулась в Лесное так же быстро, но праздновать со всеми не стала, а отправилась к порубу, в котором уже сидели Бельчонок и Барсук. Ребят не откладывая стали готовить к посвящению в отроки. Для этого нужно было и всего-то ночь провести без сна, еды и питья, вспоминая свою прошлую жизнь и думая о будущей. Может, в этих мыслях найдутся причины, по которым человеку не захочется становиться воином. Дверь не запиралась, зачем — если хочешь быть воином, так оставайся, нет, так и иди себе ешь да спи. Еда стояла тут же, на колоде рядом с дверью, маня к себе запахом только что приготовленного мяса и душистого хлеба.
Ребята сидели молча, им не нужны были слова, ибо за время похода, находясь в волчьих шкурах, они прекрасно научились понимать друг друга без звука. Подойдя к двери, бабка потянулась к ручке, но почувствовала, что оба подняли головы и смотрят на дверь, уже зная, кто за ней. Улыбнувшись, Яга тихо повернулась и безшумной тенью пошла к веселящимся людям. Тут ей больше нечего делать. Эти ребята не уснут, не соблазнятся на еду, и отговаривать их от опасного воинского дела безполезно.
Прошло два месяца. Старец Хорс озирал нарядившуюся в разноцветные одежды Землю, уже не имея сил по-настоящему согреть её. Всё сильнее подступали морозы, всё тише становилось в лесу, всё чаще озёра покрывались ледяной коркой, и пробуя осторожной ногой хрупкий ещё лёд, Мара-Зима всё смелее вступала в Явь.
Домокла металась по княжьему покою в Речном и визгливо выкрикивала мужу всё, что она о нём думает. А думает она о нём много, вот только хорошего и доброго в этих думах было мало- вернее, совсем не было.
— Я всегда говорила, что ты ни на что не способен! Зачем?! Зачем мой отец отдал меня за такого никчёмного варвара?! И это князь! И это воин! Так бездарно потерять всё, что мой великий батюшка сделал за многие годы правления в этой глуши, в этом варварском городе! Он создал княжество, в котором
