Драконий Катарсис. Изъятый - Василий Тарасенко

— И к чему тогда весь этот цирк?

«Твоя раздвоенность убивает тебя. Она съедает заживо, лишая сил и желания жить. Один раз ты уже едва не погиб, тогда, под покровом Бездны».

— Мой сын…

«Да, твой сын. Только благодаря ему ты не ушел за грань. И мы благодарны законам судьбы за то, что они сделали возможным возрождение твоего сына именно на Лахлане. Я знал, что он поможет тебе, еще когда ты сам ходил пешком под стол».

— И что теперь?

«Пора выбирать. Окончательно. Это последний раз, когда мы предлагаем тебе ТАКОЙ выбор. Другого шанса не будет».

— Что я должен выбрать? Из каких вариантов?

«Остаться на Лахлане и жить. Рядом с сыном. Или же уйти в смерть. Уйти в положенное тебе перерождение. Кем и где ты родишься вновь — не знает никто. Когда это будет… Знает лишь вселенная. Смерть даст тебе шанс прожить другую жизнь. Может быть, хуже или лучше той, что ты уже прожил. Но другую. Без воспоминаний обо всем этом. Выбирай сейчас. Какую жизнь ты предпочтешь?»

Вопрос Хтона заставил меня закаменеть. Когда-то давно, у подножия гигантских деревьев, я без разговоров выбрал бы уход в ничто. Но сейчас… Хитрый бог все просчитал. Вереница лиц пронеслась в памяти.

Тристания… Прелестная и воинственная собственница, не любящая думать.

Канкадиэль… Мой несостоявшийся убийца-харрами.

Гаста… Прекрасная лесная нимфа, укрытая листвой от посторонних глаз.

Клэв… Насмешница, охотница, ставшая хорошим другом.

Кевианзия… Светлой души чудовище, рискнувшая жизнью ради других.

Горотур… Драконий пастырь, даявэл, мечтающий заполучить мою силу в свои огромные мозолистые лапы.

Пармалес… Воплощение кровавого отчаяния и боли за свой народ.

Родерия… Фиолетоволосое наваждение, от одного присутствия которой рядом так спокойно на сердце.

Марат… Мое солнце, смысл жизни, тот, ради кого я готов свернуть не то что горы, но даже планеты. Неотъемлемая часть моей застывшей души.

Лица, лица, лица… Моркоты, наги, эльфы, даже огры, память о встрече с которыми лишь смутными тенями реет на границе реальности в образе сполохов синего пламени. Одно лицо настойчиво лезет вперед… Это змеехвостая девушка с зелеными глазами. Смышленая, спокойная, отчего-то ставшая очень важной. Без нее станет так же пусто, как без Марата. Что в ней такое? Почему?

Вас так много… А ведь совсем недавно я считал, что совершенно одинок. Но постепенно вы стали мне нужны, а я — нужен вам.

«Ты решил?» — спросил голос.

— Ты еще спрашиваешь? — искренне удивился я. — Ты ведь знаешь, что я больше не хочу прятаться от мира. От тех, кому я нужен.

«Ты уверен? — вкрадчиво спросил Хтон. — Позволь, я кое-что покажу тебе».

Через мгновение стало понятно что…

…Я стоял на прямоугольном возвышении посреди центральной площади Санаана. С голубого неба лился солнечный свет. Вокруг помоста бушевала толпа, выкрикивая:

— Убить! Так его! Смерть проклятому!

Рядом со мной стояла Трис в парадном одеянии принцессы царствующего дома, а позади оказалась настоящая плаха, возле которой возвышался атлетически сложенный палач в красном. Он опирался на зловещего вида меч. Тристания с кривой усмешкой положила мне на плечо руку и прошептала:

— Извини, приятель, но интересы страны превыше всего. Я лишь позволю тебе умереть первым. Не хочу, чтобы ты мучился.

Ее взгляд метнулся куда-то за мою спину. Я обернулся и в ужасе уставился на связанного Марата, которого два мага стерегли возле приготовленного к казни острозаточенного кола. Стон вырвался из груди:

— Не-э-эт…

— Прости, но порождению Сердца Бездны нет места на этом свете.

Скрин веревки заставил задрать голову. На соседнем, более высоком помосте ветер раскачивал три тела. Клэв… я узнал форестессу, несмотря на искаженное смертельной агонией лицо. Сильная рука развернула меня к плахе и заставила преклонить колени. Шершавый камень под щекой показался наваждением. Сознание не могло поверить в происходящее. Но это было. Легко свистнула невесомая тень…

И я вновь очутился среди пламени, схватившись за саднящее горло. Хтон вкрадчиво сказал:

«Понимаешь?»

— Так будет?

«Может быть… А может быть и по-другому. Смотри».

…Холодное презрение наполнило меня при взгляде на наглого парня. Марат с кривой усмешкой смотрел в никуда, а у него на коленях пристроилась манерная девица с разлохмаченными белыми волосами. Здорово же он отметил свое восемнадцатилетие — в компании с моим заклятым врагом. И что теперь делать? Марат что-то прошептал на ухо вампирше, и та засмеялась. Червяк гнева шевельнулся в сердце. Я отвел взгляд от магического зеркала, в котором наблюдал за сыном. Поймав подобострастный взгляд генерала своей армии, я медленно кивнул. Огромный огр бесшумно покинул покои, а я вернул свое внимание к происходящему в зеркале. Буквально через минуту в далекую комнату ворвались несколько огров. Они схватили любовников, а офицер с брезгливой усмешкой деловито перерезал горло сначала вампиру, а затем…

От ужаса я лишился дыхания. Посреди оранжевого океана пламени многоножка судорожно дернулась, а голос прошипел:

«Не смей! Это лишь варианты будущего!»

— Никогда! — прохрипел я, в бешенстве ощущая каждый язычок огня вокруг. — Никогда такого не будет! Ублюдок!

«Да, такой вариант маловероятен, — успокоился голос. — Но он возможен в принципе. Я могу показать тебе много разного будущего. Есть среди картинок и те, что тебе понравятся. Но ты должен знать, что такое возможно. Если ты выберешь сейчас смерть, то мы отпустим и Марата. Мальчик умер и также попал в Лахлан, как и ты. Мы можем упросить Вечность изменить его судьбу».

— А вы обнаглели. — Я тоже начал успокаиваться.

«С тебя пример берем, — съехидничал голос. — Итак, что ты выбираешь? Кто ты? Готов ли ты принять на себя бремя этой жизни? Или пойдешь дальше по тропе смерти? Больше у тебя выбора не будет».

Пламя вокруг нас застыло в ожидании ответа. Я нервно выдохнул и, словно ныряя в омут с головой, сказал:

— Выбор сделан.

Глава 4

РОДЕРИЯ. СЕМИМИЛЬНАЯ ИСТИНА

Никогда не видела, чтобы поисковая партия собиралась с такой спешностью. Избавленная от влияния Террора, Диодерия тут же приказала арестовать спутников посла. На ее лице отчетливо читалось облегчение. Но в момент ареста неожиданно показала свой норов истинная правительница дворца. Когда полоса заточенной стали прикоснулась к горлу ошеломленной королевы, все, кто был в зале, уставились на бледную эльфийку, капитана дворцовой стражи. Артуара холодно приказала освободить форестессу, тура и нагайну, а затем обратилась к Диодерии: