Блеск жемчуга - Кэтрин Стоун

Бриллиант был совершенно круглым, самой чистой воды и надежно покоился в шестиугольном гнезде, изготовленном в «Тиффани». Он светился изнутри собственным светом. Мейлин смотрела на него, не в силах вымолвить что либо.

- Это довольно консервативно, и если ты предпочитаешь что то другое… - сказал тогда Сэм.

- Нет, - тихо ответила она, - мы, Уитакеры, вообще консервативны.

Мейлин осторожно прикоснулась к бриллианту, тем же трепетным касанием, как когда то к светящейся изумрудным и нефритовым светом стеклянной луне. Но тогда это была иллюзия, а теперь - реальность. И все же ей трудно было поверить в реальность происходящего.

- Значит, оно тебе нравится? - спросил Сэм. - И ты выйдешь за меня замуж?

- Нравится, я его уже люблю. - И, подняв взгляд к его темно голубым глазам, в которых светилась любовь, она прошептала: - И люблю тебя.

Они хотели обнять друг друга, но им мешала маленькая красная коробочка в ее руке. Взяв кольцо, Сэм нежно надел его на ее дрожащий палец.

На миг Мейлин показалось, что и его руки дрожат.

Кольцо пришлось ей впору, словно было сделано по ее руке.

- Ты был абсолютно уверен, что я скажу «да», так ведь, Ковбой?

Она нежно поддразнила его, просто для того, чтобы не расплакаться. Но он не улыбнулся, его глаза стали даже еще серьезнее.

- Вовсе нет, - спокойно ответил он. - Я только надеялся, надеялся всей душой, что ты согласишься. И кстати, ты ведь так и не дала официального ответа.

- Да, Сэм, да, я выйду за тебя!

И тут у нее наконец брызнули слезы, и Сэм начал сцеловывать их, но он не остановился даже тогда, когда они кончились.

Наконец, в промежутке между двумя поцелуями, он прошептал:

- Когда же, Джейд? Когда будет свадьба?

- Когда ты захочешь. Свадьба Джеймса и Алисон - завтра.

- В твой день рождения. Или в день рождения Алисон, если только до него не так долго ждать.

- У нее день рождения сегодня, и через десять минут он уже кончится.

Сэм задумался, потом сказал:

- Ну что же, посмотрим. Алисон выходит замуж в первый день европейского нового года, значит, мы можем пожениться через месяц, в первый день китайского нового года. Или…

Сэм прервался, чтобы посмотреть, понимает ли она его, и увидел, что понимает. Ее зеленые глаза блеснули, и на щеках появился легкий румянец. Он понял, что она уже не та актриса, что разыгрывала радость в то время, когда ей было больно.

Мейлин Гуань принадлежала обоим мирам и теперь гордилась своим происхождением.

- Или, - радостно закончила она, - мы можем пожениться как раз посередине.

Они снова слились в долгом поцелуе. Наконец Сэм оторвался от нее и, ласково улыбаясь, сказал:

- Пора бы начать думать о том, где провести эту ночь. - И не успела она ответить, он внезапно решил узнать о более дальних планах на будущее: - А где мы будем жить? Где будет жить твоя семья?

- Здесь, включая, периодически, и моих дедушек и бабушек. Боюсь, мы становимся семьей борцов за демократию.

- Ну что же, в моей техасской крови эта страсть тоже присутствует. Значит, мы будем жить в Гонконге. Как ты думаешь, мы сможем убедить Джеймса заказать нам еще парочку зданий?

- Надеюсь, - Мейлин вдруг посерьезнела. - Но ведь сначала тебе нужно покончить с двумя другими проектами, разве нет?

- Нет, - улыбнулся, к ее удивлению, Сэм. - Они звонили мне, но я сказал, что дам им ответ в начале Нового года… после встречи с тобой.

- Но ты можешь согласиться. Я поеду с тобой. Но Сэму не хотелось отрывать эту женщину от ее семьи.

Лучше я останусь здесь. Найдем какой нибудь пляж, пару лошадей, и я поучу тебя ездить верхом. - Увидев тревогу в ее глазах, Сэм поспешил успокоить ее: - Верховая езда не самое необходимое для ковбоек, но мне кажется, тебе должно понравиться.

- Да… но только не сейчас.

И тут его осенило - он ведь заметил, подходя к ней, как она держит руки на животе. Его поразило, как изящно, как волнующе она выглядела в этой довольно необычной - и неотразимой - позе. Этот защитный жест, эта поза не могли не быть материнскими. И тогда он тихо, очень тихо спросил:

- У нас будет ребенок?

Мейлин влюбленно посмотрела в его голубые глаза и ответила:

- У нас будет маленький тайфун.

- Ты хорошо себя чувствуешь?

- Прекрасно. Только иногда теряю равновесие.

- Ты совсем потеряла равновесие в момент нашей встречи.

- Но ты не дал мне упасть.

- Я никогда не дам тебе упасть.

И вот теперь его сильные руки задрожали; теперь это была не иллюзия, они дрожали от восхищения и благоговения, когда он прикоснулся к ее животу. И когда к его рукам присоединились ее руки, они оба поняли смысл этого жеста.

Он был материнский - и одновременно отцовский… торжественное и радостное обещание обоих родителей всегда любить и лелеять тот крошечный дар любви, что рос глубоко внутри.