Перстень Мериада - Ольга Романовская

— Может, Ваши срочные дела позволят Вам назвать нам своё имя? — Нет, он, определенно, что-то подозревает!

— Лионель, Лионель Дагре. — Она хлопнула дверью.

— Ну и развелось здесь воров! — Дакирец вернулся на своё место. — До того обнаглели, что среди бела дня заявляются в приличные заведения в полной форме. Давно пора провести чистку среди новобранцев, а то набирают всякую шваль, а они потом позорят честь собратьев. Ведь у этого малого наверняка было полно всякой всячины под шляпой. Ничего, вот поймаем эту девчонку, я ими займусь, всех разжалую и пересажаю, мерзавцев! Стыдно людям в глаза смотреть — стыдно, а ведь должен гордиться, что я из элитных войск!

— И не говорите, сеньор Сурж, люди сейчас совсем без совести! — поддакнула Роксана. — Но ведь Вы их всех выведете на чистую воду.

— Твоими бы устами… Ладно, скажи-ка мне, не появлялась ли здесь эта девчонка?

Стелла вздохнула с облегчением лишь тогда, когда затерялась в базарной толпе. Она была на волосок от гибели, чуть не попалась! Нервы натянулись до предела; ей казалось, что за ней попятам крадутся генры.

Девушка боялась абсолютно всего: быть пойманной, того, что кто-нибудь украдет Ферсидара, вытащит у неё кошелек, стащит сумки с одеждой. Но вот ворота Иде остались позади, и страх понемногу стал отступать.

Придержав лошадь у столба с указателями, принцесса выбрала монамирскую дорогу. Ровно стучавшие по широкой, недавно заново вымощенной дороге копыта, успокаивали, отгоняли тревогу. В конце концов, все хорошо, она не попалась, и игра продолжается!

Маскарад "а-ля" генр, был хорош, но сулил множество неприятностей. Положим, пьяные дакирцы ещё ей поверят, но ведь не все генры пьяны или, как Сурж, заняты приятным разговором с девушкой и мыслями о поимке преступницы! Кстати, чтобы не забывала, эта преступница она и есть. Так что ловят её по всем правилам.

А, вот и кордон. Интересно, что в таких случаях говорят своим генры? Должен же быть какой-то пароль, условный жест… Так как костюм не посвятил её в сии тайны, лучше объехать кордон сторонкой, то есть леском. Если остановят, скажу, ищу рыжеволосую девчонку. Может быть, поверят, хотя надежды мало. Главное правило: держись подальше, скачи быстрее.

Стелла въехала в придорожные заросли, спешилась и выглянула на дорогу. Шестеро. Двое конных, остальные спешились и играют на траве в кости. Но за дорогой следят. Конечно, не все, а те двое, конные. Один влево, другой вправо. Трезвые, как стеклышко. На вид.

Лошадей придется вести в поводу, подальше от караульных. Будем надеяться, что у них не абсолютный слух.

Жестом послав Шарара вперед, — мало ли, кто по какой надобности бродит по лесу — девушка медленно продвигалась вперёд. Ей повезло: лес в этом месте был рукотворным, деревья росли рядами, а не в творческом беспорядке.

Под ногами тихо потрескивали ветки, принцессе казалось, что слишком громко. Вот и генры. Шаг замедлен до предела. Не слышат. Не видят. Слава богам!

Девушка решилась выйти на дорогу мили через две, когда дорога резко вильнула влево. Ей было страшно, но скитаться с лошадьми по лесу, мягко говоря, не удобно. Шарар куда-то делся, но посвистать его она не решилась.

С лихим свистом мимо пронеслась дорожная карета, запряженная четвёркой коренастых лошадей; багаж забавно подпрыгивал на ухабах.

— Интересно, сколько стоит проезд в такой карете? — подумала девушка, проводив экипаж глазами. — Надо взять на заметку.

С дорожной каретой Стелла столкнулась ещё раз. Дорога шла берегом Иден и вследствие наличия неподалёку моста и нескольких деревушек была разбита колесами тяжёлых крестьянских повозок. Кучер волей-неволей должен был осадить лоснившихся от пота лошадей и перейти на шаг.

Несколько крестьян в синих рубахах сидели на дороге и тяжёлыми молотками вбивали в почву граненые булыжники. Экипажу пришлось остановиться.

— Эй, вы слепые? — Кучер стегнул длинным кнутом воздух. — Дорогу, дубины стоеросовые!

— Ничего, объедешь! — оскалился один из работников.

Оба они, и крестьянин, и кучер, говорили на языке путников.

— Ишь, умный нашёлся! Я сейчас по спине твоей объеду!

Кучер устрашающе щёлкнул вожжами. Серая коренная повела ушами и привычно двинула вперёд корпусом. Её подобострастный порыв был грубым образом пресечён возницей.

— Важный кто там? — Рабочий мотнул головой в сторону кареты.

— Да как сказать… Есть пара торговцев. Они мне обещали накинуть десяток талланов, если к утру будем в Монамире.

— А ты и рад лошадей запалить! Продажная твоя душонка! Они у тебя и так с разбитыми копытами.

— Не твоего ума дело! Так вы уберетесь отсюда?

— Видишь, мы дорогу починяем? Сеньор Альбертин сказал, что если за два дня не управимся, он с нас шкуру спустит.

— А чего вдруг?

— Да потому, что иначе с него Сам лично шкуру снимет и ремней наделает. Он ведь был здесь и, на чём свет стоит, ругал сеньора Альбертина. Тот и не знал, куда глаза девать. Ладно, проезжай, не задерживай движение! Видишь, сеньор генр ждёт, пока ты соизволишь убрать свою колымагу.

— А вы, сеньор, — обратился он к Стелле, ошибочно принимая её за дакирского наёмника, — поезжайте по дорожке, мы посторонимся.

— Ну и свинья ж ты! — Кучер сплюнул на землю. Сердито пихнув ногой коренника, он привёл экипаж в движение и по обочине объехал ремонтируемый участок. Лошади перешли на рысь, а потом на "рваный галоп" — так принцесса окрестила потуги несчастных животных. Пассажиров, наверное, нещадно трясло. Ездить со вставными челюстями в таких экипажах противопоказано.

Ближе к вечеру дорога свернула в подлесок с яркими пятнами зарослей рододендрона. Этот кустарник был для неё в диковинку, и девушка спешилась, чтобы рассмотреть пунцовые бутоны.

Сердце в который раз чуть не выпрыгнуло из груди при звуке копыт.

Привычным движением Стелла юркнула в кусты. Конечно, не одна — вместе со своими четвероногими друзьями.

Мимо пронеслись, поблёскивая наконечниками копий, четверо в кожаных колетах — охрана. За ними, не сразу, а через пару минут, в сопровождении ещё пяти всадников на дороге появилась женщина в тёмно-синей накидке с капюшоном.

Всадница остановилась в самом удобном для подсушивания месте. Разумеется, удобном для Стеллы. Не стоит и говорить, что, затаив дыхание, девушка обратилась в слух.

Тяжело вздохнув, женщина провела платком по лбу.

— Ну и жара в этом году! — Она сняла капюшон.

— Надо же, Вильэнара собственной персоной во всем блеске своего великолепия! — изумилась принцесса.

— Эти колымаги вконец раздолбали дорогу! — пожаловалась колдунья одному из своих спутников, очевидно, личному телохранителю или начальнику охраны.