Бассейн с нежитью - Ким Харрисон

— Этого нельзя делать, пока поезд так движется. — Сдавшись, он жестом показал Дженксу открыть ее. — По крайней мере, несколько раз, — сказал он, улыбаясь.

Ничего, ничего, сокрушались мистики, а затем появилась единственная вспышка страха и ненависти… и узнавания.

Где? подумала я, почти теряя равновесие, когда огромное количество мистиков отправились узнать. Бриллиантовая вспышка пыльцы Дженкса заставила замок щелкнуть, открываясь.

— Первый класс, — сказала я, видение появлялось в качестве первых мистиков начавших возвращаться. Их ненависть была, как ртуть, неуловимая, как солнечный луч. — Думаю, что они в вагоне первого класса. — Это был короткий поезд, всего три вагона.

— Я пойду и посмотрю, — сказал Дженкс, дергая дверь. — Не в обиду, Рейчел.

— Да, пожалуйста.

Подняв глаза вверх, Айви подтянулась за края порванной панели.

— Скотт! Держись!

— Ты не пойдешь? — сказала я Айви, когда Дженкс, проскочил через щель в двери и улетел.

Уже шагнув вперед, она обернулась.

— Тебе с этим управляться, — сказала она с мрачным выражением лица. — Я хочу видеть то, что происходит в двигателе. Этюд может пойти со мной. Скотт останется.

— Айви, — запротестовала я, когда ветер зашумел, и она подняла себя наружу. Я могла бы выяснить, что происходит в двигателе, но когда она обернулась, я решила, что она должна сделать это сама, ее голова была переполнена. — Увидимся, — сказала я, приблизившись, и на мгновение наши пальцы соприкоснулись.

Удача Богини идет с вами, подумала я, и кончики пальцев стало покалывать, когда мистики оставили меня. Они принесут мне видения, если она попадет в беду.

Трент откашлялся, и я вспыхнула.

— Что… — пробормотала я. — У меня их достаточно. Многие остались. — Дженкс был в мутном окне, ожидая, и я снова пошла к двери мимо Трента. — Ты идешь или нет?

— Иду, — сказал он, но его улыбка была с оттенком беспокойства.

Никто не заметил, как мы вошли. Вы, как предполагалось, не перемещаетесь между вагонами, пока едите, но обслуживающий персонал это делает, и я побежала рукой по моим волосам, пытаясь пригладить их. Черная воровская одежда не помогала, но придавала некоторое очарование. Чем меньше магии я творила, тем стабильнее были мистики. Только когда мы, сгруппируемся около замка на противоположной стороне вагона, кто-нибудь заметит.

— Схожу за арахисом, — сказал Трент, и женщина в первом ряду посмотрела на него за его дерзость. По-прежнему, никто и пальцем не пошевелил, чтобы остановить нас, Дженкс возился с панелью, пока мы не получили зеленый свет.

Мы проскользнули в небольшой проход. Первый класс, впереди.

— Оставить открытой? — спросил Трент, и я кивнула. Я не думала, что кто-то будет нас преследовать, и таким образом, у нас будет путь для отступления.

— Ну, Рейчел? — сказал Дженкс, вставая на клавиатуру и втискивая свой меч позади кнопки. — Что говорит твой хрустальный шар?

Я заглянула за дверь.

— Вот они. Смотрите сами.

Становилось труднее сосредоточиться, через гнев, которым наполняли меня мистики. Разбитая, я прислонилась к качающемуся поезду и отстранилась от Трента. Он колебался, и на свист Дженкса, повернулся к окну. Я уже знала, что они найдут.

В первых рядах шесть мужчин шумно праздновали, заставляя сотрудника первого класса напряженно трудиться. Женщина была измотана, и несколько других пассажиров первого класса выглядели раздраженными, вынужденные слушать их шум, сидя как можно дальше от них, где они могли бы спокойно доехать, не будучи задавлены этой толпой. Я не видела Айера. Лэндон пил, но даже через мистиков я могла бы сказать, что он не был пьян. Маленькие черные ящики под сиденьями излучали бесчисленные страдания, которые стали настигать меня. Двенадцать ящиков, двенадцать городов. Они могут повлиять на восемьдесят процентов населения страны в течение трех дней… восемьдесят процентов Соединенных Штатов начнет трясти, как сейчас Цинциннати, хрупкое равновесие между внутриземельцами и людьми разрушится, как только нежить начнет голодать и умирать.

Трент приоткрыл дверь для Дженкса, возвращаясь из своих мыслей.

— Они воняют, как порох и дикая магия, — сказал Дженкс, его крылья от движения стали невидимыми, хотя он стоял на ладони Трента. — Некоторые были ранены, но их забрала скорая помощь. Я не видел, Айера, а эти парни — не вампиры. — Он посмотрел на Трента. — Они все эльфы. Рейчел, мы не можем позволить им взять тех пятерых человек в заложники.

Все время это был план Лэндона. Он собирался использовать Свободных Вампиров, полностью намереваясь сделать их козлами отпущения. Он обманул Бэнкрофта, чтобы тот поговорил с безумным осколком, чтобы убрать его голос и очистить себе путь. Он собирался использовать дикую магию, чтобы уничтожить вампирское сообщество изнутри, устранить весь вид, как и в дальнейшем свой собственный. И он использовал меня, чтобы убрать голос Трента из анклава, единственного, кто встал бы, чтобы сказать нет.

Неудивительно, что эльфы не нравились демонам.

Живот скрутило, и я сжала руку Трента. Он выглядел дерганым, сильный гнев медленно клубился в его глазах. Я подумала об Айви и Этюде в машинном отсеке. Спорадические сообщения оттуда ничего мне не дали, качающийся темп поезда не ослабевал ни на секунду. Чувствуя себя переполненной и немного неконтролируемой, я посмотрела на Трента.

— Ты выводишь их. Ты нравишься людям.

Трент вздохнул, заколебался, затем открыл штору на окне позади меня.

— У них есть очки с чарами, и Лэндон знает, как я выгляжу, — сказал он, но затем он нахмурился. — Дженкс, зачеши волосы назад. Ты — самый новый член элитной службы безопасности линии.

— Я?

Пикси поднялся, и Трент порылся в своем пакете на поясе, пока он не нашел ручку и полсотни. Это, вероятно, была наименьшая купюра, которая у него была.

— Ты. — Трент положил ее на качающуюся стену и начал на ней писать. — Ты — последний из полиции поезда в это кризисное время, настолько секретный, даже дежурным не сказали.

— Я! — Уперев руки в бока, Дженкс парил в нескольких дюймах от купюры.

— Передай это дежурному. Она может перевести их назад, и мы сможем направить их в следующий вагон. — Убирая ручку, Трент сложил купюру. Он протянул ее Дженксу, затем заколебался. — Без чертыханий. Государственные служащие не ругаются.

— Черт побери, конечно, не ругаются.

Мы снова приоткрыли дверь, и я видела небольшой светло-красный огонек у стойки дежурной. Заинтересованная, она нажала на панель и вышла, когда дверь за ним закрывалась. Я не видела, как Дженкс пробился к фасаду, но я действительно видела блеск пыльцы на ее рабочем месте и взгляд женщины. Она исчезла позади полузатянутого занавеса. Ее лицо было белым, когда она выглянула. Трент махнул, и она нырнула обратно.

— Она не уйдет, — сказал он, и я положила руку ему на плечо, останавливая.

— Подожди, — сказала я, и мы вместе всмотрелись в туманный пластик, как женщина перешла от шока к страху и, наконец, к храбрости, когда она расправила плечи и одернула передник. Дженкс сидел у нее на плече. Руки проводницы дрожали, когда она готовила поднос воды со льдом, но ее шаги были твердыми, когда она прокладывала свой путь, останавливаясь, то у одного, то у другого пассажира, говоря им бросать все, идти в конец и выходить из вагона.

— Видишь? — сказала я, и Трент наклонился ко мне, шокируя меня ароматом зеленого и растущего сквозь масло и дизель, в которых мы пребывали. — Она храбрая.

— Возможно, — сказал он, когда открыл дверь для первой женщины и ее десятилетнего сына. — Она слишком быстро выводит.

Сердце бешено заколотилось, и я посмотрела поверх бегущих голов, чтобы увидеть, что их уход заметили. Вдруг проход заполнился, и Трент схватил первого человека и втащил его внутрь. Страх женщины пьянил, и я почти пропихнула ее вместе с сыном через проход. Бизнесмен быстро проследовал за ней, но компьютерный гик, который не мог оставить свой ноутбук, был занят сворачиванием проводов и не собирался бросать это занятие.

— Каламак! — закричал Лэндон, вставая и указывая на нас наполовину пустым стаканом с чем-то прозрачным и крепким. — Мы покончим со всем сейчас!

— Вперед! Вперед! Вперед! — прокричала я в ужасе, когда они бросили стаканы и потянулись под свои сидения.

— Слишком быстро, — пробормотал Трент, затем влетел в вагон, протолкнувшись мимо парня-гика, чтобы встать между ним и эльфами. Мои колени подогнулись, когда он потянул лей-линию, и мистики пришли в полную боевую готовность.

— Пошел. Прочь! — сказала я, задыхаясь, когда отпихивала бизнесмена в безопасное место, затем дернулась, когда почувствовала, как поставился круг. — Трент! — прокричала я, ныряя в вагон и в проход, когда понесся поток пуль. Мистики полились в меня, и я сжалась в комок, говоря им, что я не должна была знать, на что это было похоже, глядя с потолка.