Палач времен - Василий Головачев

Понимая, что времени у него немного, что Полуянов немедленно объявит на него охоту как на общественного преступника, Игнат тем не менее сначала связался со Златковым, объяснил ему ситуацию, затем поговорил с Ясеной, сообщив о захвате ее сына в доме Полуянова, и лишь потом направился домой в совершенной уверенности, что успеет сделать все дела до появления группы захвата.

Он действительно успел стереть память домового, дезактивировал рабочего инка, «закопав» его базу данных в недра Стратега контрразведки, доступа к которому Полуянов не имел, и отправил витса с грузом аппаратуры и необходимого оборудования, хранящегося в секретной комнате под мастерской, по спецканалу метро на лунную базу особого отдела контрразведки. Хотел было расконсервировать себе в помощь одного из роботов, замаскированных под скульптуры, но в это время возле дома появились непрошеные гости, и пришлось решать проблему отступления.

В принципе он мог бы и не пустить оперативников Полуянова, использовав кое-какой арсенал из своих старых комиссарских запасов, однако начинать войну с парнями, большинство из которых просто исполняло свой служебный долг, не хотелось. Но уходить, не закончив дела, тоже не хотелось. Поразмыслив, Игнат решил спрятаться и подождать, пока безопасники не уберутся вон. Он метнулся в свою спальню и остановился перед большой – метр на полтора – картиной, висящей на стене и изображавшей rocky shoreline – скалистый ночной берег моря с лунной дорожкой…

Наблюдатели засекли «живое» шевеление в доме скульптора, и Джон Булл направил туда усиленную обойму спецназа из бригады быстрого реагирования. Двенадцать профессионалов службы безопасности прибыли к дому Ромашина спустя семь минут после получения сигнала тревоги и приступили к операции захвата, выслушивая на ходу инструкции командира. После того как Ромашин сумел вырваться из видеоцентра, справившись с четырьмя оперативниками, еще одна неудача была недопустима, и Джон Булл разрешил в с е приемы, вплоть до ликвидации объекта. Сам он прибыл в дом Ромашина через линию метро в сопровождении двух витсов и двух телохранителей.

Одетые в маскировочные «хамелеоны», оперативники бесшумно проникли в мастерскую Ромашина, обшарили помещение с помощью аппаратуры энергопеленгации и хомодетекторов, потом ворвались в гостиную, в кабинет скульптора и в три спальни. Однако во всех помещениях двери были распахнуты, и гостей встретили тишина и покой. Ромашина нигде не было видно. Он словно сквозь землю провалился, хотя деться ему было некуда. Дом имел только один подземный схрон, да и тот был открыт, а других аппаратура группы захвата не почувствовала.

– Контроль-два, что наблюдаете? – запросил Джон Булл дежурного спутниковой сети слежения за земной поверхностью. – Объекта на месте нет. Вы не ошиблись с идентификацией?

– Мы не ошибаемся, – сухо ответил дежурный. – Он был и исчез, как только появилась ваша команда.

– Значит, он успел уйти через метро?

– Не похоже, спектр энергоколебаний при срабатывании линии иной. Он просто исчез, и все.

– В воздухе растворился, что ли? Или в привидение превратился?

– Не могу знать, – еще суше доложил дежурный.

Джон Булл пожевал губами, достойного ответа не нашел и отключил связь. Посмотрел на командира обоймы спецназа.

– Обыщите дом еще раз. Просветите все стены, пол и потолок, прощупайте эти чертовы скульптуры. Он должен быть здесь!

– Если бы он был здесь, аппаратура бы его засекла.

– Но он не мог исчезнуть без причин! Должны остаться какие-то следы. Ищите!

Парень в «хамелеоне», сам похожий на человека-невидимку, у которого была видна только голова, кивнул и жестом послал своих подчиненных вперед.

Джон Булл прошелся по мастерской, с отвращением разглядывая монстровидные изваяния из пластика, гипса, гранита, керамики и металла, поднялся в жилой блок дома, обошел спальни и остановился в последней с ее роскошной картиной, написанной маслом в манере Куинджи, похожей больше на окно – так она была реальна. Полюбовавшись на серебристые блики лунной дорожки, Джон Булл выслушал доклад командира обоймы об отсутствии следов хозяина и каких-либо замаскированных ниш, плюнул на картину и вышел из спальни. Оставив на всякий случай трех оперативников стеречь Ромашина, он вернулся в Управление и доложил Полуянову о неудаче.

Оставшиеся в засаде спецназовцы некоторое время бродили по закоулкам дома, прислушиваясь к тишине, посмеялись над скульптурами странных существ, изваянных хозяином, и разделились. Двое из них устроились в креслах напротив кабины метро с пузырями холодного тархун-тоника, найденными в холодильнике скульптора, третий расположился в холле у входной двери. Все трое были опытными работниками службы и вели себя соответственно поставленной задаче, но они не ожидали скорого появления хозяина и позволили себе на минуточку расслабиться.

Поэтому Игнат, выйдя из картины с ночным морским пейзажем в спальню, сразу приступил к нейтрализации засады.

Картина казалась таковой лишь с виду. На самом деле она представляла собой хроноквантовый кокон, срез свернутой реальности, упакованный с помощью технологий, известных лишь ограниченному числу лиц, одной из копий Земли «параллельной» Ветви. Картину Игнат писал сам, а его кванк – комиссар из «соседней» Ветви, знавший специалиста по свертке пространств (того звали Степан Погорилый), лично ездил к нему в гости, чтобы тот превратил картину в пространственноподобный «мешок», в котором время шло «перпендикулярно» земному и где можно было находиться сколь угодно долго. А так как этот «мешок» не излучал энергии ни в одном из диапазонов электромагнитного спектра, то и найти вход в него, запеленговать было невозможно никакой аппаратурой.

Первым делом Игнат переоделся в «кокос» и включил режим маскировки, превращаясь в привидение. Бесшумно спустился в холл первого этажа, по которому бродил безопасник Джона Булла, мурлыкая под нос песенку. Понять, что происходит, он не успел. Ромашин выстрелил в него из парализатора, и парень осел на пол безвольной куклой. Генератор гипнозащиты у него был отключен.

С двумя другими сторожами засадной группы пришлось повозиться. Один из них уснул сразу, выронив из руки стекляшку с тоником, а вот второй, громадный, как медведь-гризли, бородатый, с мрачным взглядом лешего из-под косматых бровей, на выстрел из парализатора не отреагировал – пси-защитник у него был включен постоянно – и ответил на ментальную атаку Игната выстрелом из «универсала». Ромашина в костюме-«призраке» он не видел, поэтому промазал, но продолжал стрельбу во все стороны, пока не получил два точных попадания в узлы автоматии с оружием, расположенные на плечах комбинезона-«хамелеона». Но и после этого он не перестал сопротивляться, а метнулся к напарнику, вырвал из турели на его плече «универсал», и Ромашину снова понадобилось тщательно целиться и стрелять таким образом, чтобы не убить парня.