Выбор страсти - Бетина Крэн

– Шторм – это ветер и вода. «Виндрейдер» – отличный корабль, а ты опытный капитан, поэтому мы победили шторм! «Гурман», между прочим, тоже попал в шторм, но неумелые действия его команды привели к тому, что он получил серьезные повреждения и отстал от своих кораблей.

– А почему появился Лонг Бен?

– Ты же сам говорил, что он будет преследовать тебя!

– Но он напал на нас так близко от гавани, – не унимался Рейдер. – А французы подоспели так вовремя.

– Ты забыл спустить американский флаг, помнишь? Капитан Эллемон рассказал мне, что им надоело сидеть на одном месте, и они решили немного поразмяться. Увидев наш флаг, французы приняли нас за колонистов. У них есть приказ охранять все американские корабли, поэтому они решили, пойми, сами решили, помочь нам, – почти прокричала Блайт. – Все имеет свои причины, Гидеон Прескотт!

– А у тебя на все есть объяснение, да?! – загремел он, чувствуя, что она загнала его в угол своей железной логикой.

В глазах Блайт закипали жгучие слезы.

– Я не утверждаю, будто знаю все на свете. Некоторые вещи я тоже совершенно не могу объяснить: например, почему ты меня полюбил. Кроме того, иногда происходят настоящие чудеса: ну, вот чем объяснить внезапное исцеление Наны?

– Нана? – фыркнул Рейдер. – Это было…

Он хотел сказать «вовсе не чудо», но решил не причинять Блайт боль тем, что бабушка использовала ее, прикидываясь больной и неподвижной. Она просто обманывала Блайт, а та даже не подозревала об этом!

Внезапно Рейдера осенило. Возможно, кто-то точно также использовал, обманывая, и его, а он все сваливал на судьбу?! Ему вдруг показалось, будто земля уходит из-под ног. О Боже! Все рушилось…

Выбежав в холл, Рейдер схватил накидку и выскочил из дома, а потом долго бродил по холодным зимним улицам, пытаясь во всем разобраться.

Предпочтения его отца, предательство Норалин – Боже, как же он раньше не замечал всего этого? Отец никогда не любил его так, как других сыновей! Потом последовало предательство любимой женщины, потом Бастиану потребовался штурман… Это же целая цепь решений, которые за него принимали другие! А он проклинал судьбу, принимая все происходящее с ним за неизбежность! Его просто обманывали, предавали, использовали, а он считал это своей судьбой!

А если Блайт права? Если всему, на самом деле, есть объяснение? Значит, нужно все взять в свои руки, не полагаясь на такие капризные и изменчивые вещи, как судьба и удача.

С каждым шагом Рейдер обретал веру в себя, освобождаясь от слепой веры в судьбу, и знал, кого за это следует благодарить.

Блайт слышала, как с грохотом захлопнулась входная дверь. Рейдер ушел. Если он не вернется, во всем будет виновата только она. Блайт устало опустилась на диван. Зачем она затеяла этот спор? Зачем вела себя как самая сварливая женщина на свете?! Нет, как придирчивая жена. Неужели произошло то, чего так опасался Рейдер, и она превратилась в навязчивую, требовательную, эгоистичную особу?

Но разве эгоистично хотеть прожить всю жизнь с любимым человеком? Желать ему счастья? Мечтать делить с ним и радость, и горе?

Неожиданно Блайт услышала какой-то шорох и обнаружила, что неподалеку стоит Нана и смотрит на нее своими серыми проницательными глазами.

– Этот Вилли, которого твой муж сделал нашим новым дворецким, говорит, что Гидеон Прескотт – пират.

– Он был им, – вздохнула Блайт, даже не надеясь, что бабушка ее поймет. – Полагаю, сейчас Рейдер и сам не знает, кто он.

Неожиданно она поняла, что в этом-то и заключается вся причина: Гидеон Прескотт, действительно, не знает, кто же он теперь и кем хочет быть!

Нана села рядом, взяла Блайт за руку. Та внутренне сжалась, ожидая привычных нравоучений, но ее удивил проникновенный тон бабушки.

– В своей жизни я совершила много ошибок, Блайт. Если бы я начала все заново, то не стала бы пытаться переделывать людей, особенно тех, кого люблю. – Она подняла на Блайт усталые серые глаза и погладила ее по щеке морщинистой рукой. – Человек – это то, что он внутри. Мужчины, да и женщины тоже, не сделаны из металла или из глины; их нельзя переделать по своему усмотрению. Я же пыталась переделать Уолтера и едва не погубила его. – Глаза Наны наполнились слезами. Блайт впервые видела бабушку в таком состоянии. – Твой мужчина – то, что он есть. Все, что ты можешь сделать, – это просто любить его.

Когда сгустились сумерки, Блайт вместе с Наной, миссис Дорнли, Ричардом и Вилли собрались в гостиной для легкого ужина. В этот момент в дом ворвался Рейдер и с ходу завопил:

– Вон! Выйдите все вон и закройте за собой дверь! Но не ты! – заявил он, хватая Блайт за руку.

– Рейдер, – отпрянула она. – Рейдер, пожалуйста…

– Ты права, черт возьми! Ты победила! – продолжал наступать Рейдер, пока Блайт не уперлась в край стола, оказавшись зажатой между двух стульев. – Нет проклятой судьбы! Ты права! – восклицал он, нависая над ней. – Меня предавали, заставляли, использовали и обманывали! Но я приспособился к этому! Я мог бы быть богаче в десятки раз, если бы так не кормил свою команду и если бы не возил с собой Бастиана, спасая его от виселицы!

Блайт изумленно смотрела на мужа. Она видела его таким только на палубе «Виндрейдера», когда он еще был капитаном пиратов.

Между тем Рейдер усадил Блайт на стол и продолжал говорить, наклоняясь вперед, вынуждая ее опрокидываться на спину.

– И что же мы теперь будем делать с тем фактом, что я настоящий пират, Блайт Вулрич?! Мне нравится брать на абордаж корабли, нравится рукопашный бой, нравится, когда кровь бешено стучит у меня в висках в ожидании сражения, нравится побеждать! Что же со всем этим делать, Вул-вич?!

Рейдер совсем пригвоздил Блайт к столу, навалившись на нее всем телом.

– Не можешь ответить, Вул-вич? – спросил он, приподнимая ее голову и всматриваясь в глаза.

Блайт вдруг почувствовала доселе неиспытанное возбуждение. Она обвила руками шею Рейдера, притягивая его к себе.

– Генри Морган насиловал своих женщин сразу после обеда, – задыхаясь, проговорил он, жадно и властно целуя Блайт в губы. – Прямо посреди стола, среди тарелок, объедков, в окружении орущих пиратов, – хрипло шептал Рейдер ей в ухо. – Бастиан считал его настоящим принцем. Да, у Генри Моргана был характер. Но во многих случаях он вел себя как свинья.

Схватив Блайт на руки, Рейдер потащил ее к выходу. Он открыл ногой дверь и был неприятно удивлен, услышав, как она ударилась о чьи-то головы.

– Ты в своем уме? Что ты делаешь?! – воскликнула Блайт.

– Я предпочитаю насиловать тебя наедине, Вул-вич. – Рейдер легко взбежал по ступенькам наверх, держа Блайт словно пушинку. – Раздевайся, Вул-вич, – приказал он, когда они оказались в спальне, и сам принялся сбрасывать с себя одежду.