Антропологический детектив. Боги, люди, обезьяны... - Александр Белов

Американский учёный У. М. Уилер для определения сообщества насекомых предложил термин «сверхорганизм». Социум насекомых, как и социум людей, состоит из отдельных особей, каждая из которых не может существовать без других. К примеру, в сообществе людей с человеком произойдет что-то нехорошее, как только он материально и духовно обособится от общества. У насекомых это выражено еще жестче. Посадите муравья или пчелу в банку, и они вскоре погибнут в ней, несмотря на обильное питье и еду. Погибнут в банке и две, и три особи, только двадцать смогут выжить. И дело не только в коллективном принятии пищи, когда муравей или пчела в одиночестве не может самостоятельно питаться. Большое значение имеет «привычка» жить миром.

Обычно в семье термитов, насчитывающей от нескольких сотен до миллиона особей, есть одна яйцекладущая самка (царица) и оплодотворяющий ее самец (царь). Именно они в молодости заложили новое гнездо, вырыв небольшую ямку. Когда ямка в земле вырыта, самка откладывает немного яиц, из которых выходят личинки. Малюток кормят и «воспитывают» родители, а когда они подрастут и их станет больше, добывание пищи вменяется в обязанность уже им. По мере роста колонии заметно меняется самка, у нее атрофируются не только крылья, но и конечности, и даже ротовой аппарат. Самка становится неподвижной, всецело зависящей от кормящих ее детей-рабочих. Зато прогрессивно растет переполненное яйцами брюхо, которое увеличивается в десятки раз. Плодовитость самки просто потрясающая. У некоторых видов термитов самка за 24 часа откладывает свыше 3 тыс. яиц. Этакая живая яйцекладущая машина. Она и живет многие годы, откладывая за свою жизнь десятки миллионов яиц. Наверное, она счастлива, она получает удовольствие в десятки миллионов раз большее, чем ее сыновья и дочки. Они представляют из себя недоразвитых в половом отношении самцов и самок, на чьи не по-детски сильные плечи ложится груз по выкармливанию не только царицы с царем, но и огромного количества личинок, которым так же, как и им, предстоит стать рабочими.

Касты у термитов: царица с царем, солдаты и рабочие.

Особы из числа приближенных к телу царицы постоянно слизывают с ее боков специальные вещества (надо думать, что это все-таки не амброзия). При этом царь нисколько не противится тому, что его жену облизывают. Слизанные вещества в виде пищевых добавок раздаются личинкам и взрослым жителям термитника. Они содержат феромоны, затормаживающие или ускоряющие цикл развития личинок. Именно от наличия этих веществ в рационе питания зависит появление разных каст насекомых. Под их действием появляются солдаты, особая категория специализированных рабочих. Для солдат характерны мощные челюсти и крепкая голова, которые пускаются в ход всякий раз при визитах непрошеных гостей. Солдаты из-за непомерного развития челюстей сами питаться не могут, их как малых детушек кормят те же рабочие либо выделениями изо рта, либо своими экскрементами, в которых еще достаточно питательных веществ.

В термитнике существует несколько десятков каст. Некоторые касты специализируются на выращивании плесневых микрогрибов на органических остатках. Тела работников парников мягкие, и сквозь прозрачные покровы видны все внутренние органы насекомых. Это каста термитов-земледельцев, подобно муравьям-листорезам, они разводят целые «грибные сады» в специально построенных для этого помещениях, в которых поддерживается определенный микроклимат: постоянная влажность и сквознячок. Грибы высеваются и растут на скоплениях экскрементов, кусочках пережеванной древесины и иных органических остатках, обильно смоченных слюной. Грибную поросль скармливают молодым термитам и личинкам. Экскрементами, полученными после поглощения грибного деликатеса, питаются рабочие, следующим поколением экскрементов — солдаты и т. д. Так изысканное кушанье проходит через ряд кишечников, пока полностью не усвоится колонией. Как показали опыты с мечеными атомами, капля пищи, попавшая в гнездо, уже через 20 часов распределяется между сотнями особей. С пищей у общественных насекомых передается информация о соотношении каст: низшие касты подъедают за высшими.

У термитов и муравьев существует каста «медовых бочек». Эти особи накапливают в себе питательные вещества и превращаются в огромные раздувшиеся бочонки. Они висят рядком на потолке специальной камеры, прицепившись к нему ногами. Их регулярно поят и доят обслуживающие рабочие. Таким образом общественные насекомые делают запасы пищи на черный день. Если «медовая бочка», не выдержав веса переполнившего ее «меда», срывается с потолка камеры и падает на пол, то брюшко ее не выдерживает и разрывается. «Бочку» обслуга списывает, а ее содержимое подъедает и раздает населению как дополнительный паёк.

Существует каста муравьев-теплоносцев. Нагревшись на солнцепеке, теплоносец спускается в гнездо и там остывает. Другая каста — каста открывателей и закрывателей дверей. Эти муравьи поддерживают в муравейнике постоянную температуру, открывая и закрывая входы в гнездо. Третьи изменяют склон муравейника, добиваясь нужного освещения его стен солнцем. Имеется также каста личинконосцев. Эти муравьи постоянно переносят личинок, подбирая для них галереи с наиболее оптимальным режимом. Термиты даже во время лесных пожаров поддерживают в своих домах необходимую температуру, так как у них существует каста, которая начинает оплевывать слюной стенки термитника, влага испаряется и температура понижается. Есть у термитов и свои спецподразделения — химические войска. У представителей этой касты в отростке головы проходит канал железы, через который на противника выбрызгивается клейкая ядовитая жидкость, парализующая нарушителя.

Существуют и чисто военные сообщества насекомых. Таков, например, муравей-амазонка. Среди этих муравьев нет рабочих и работниц, одни только воительницы. Время от времени дамы-разведчицы, вернувшись с очередного задания, начинают суетиться у входа в муравейник. Все гнездо приходит в возбуждение, и вот уже мощная колонна амазонок отправляется в поход к обнаруженному разведкой гнезду обычных муравьев. Сломив сопротивление противника, амазонки устремляются внутрь муравейника и начинают вытаскивать куколок и взрослых личинок. И вот уже колонна движется в обратный путь. Каждая из амазонок несет в челюстях приемное дитя. Но кровожадные воительницы, возвратившись домой, не будут есть свою добычу. Они выкормят их в рабочих муравьев, которые будут выполнять хозяйственные работы для амазонок. Такая форма эксплуатации называется так же, как и у людей, — «рабовладельчество». Существует и «работорговля». Это когда виды муравьев, также не имеющие собственных рабочих, выменивают за сладкие пищевые капельки чужие куколки и личинки, покупая себе «детей» за толику хмельного напитка. Причем покупают именно детей, а не взрослых, их удобнее всего «воспитать» в соответствии с требованиями новых хозяев, пользуясь тем же излюбленным приемом опаивания «молоком матери», хотя бы и приемной.

Однако вся эта стройная и многоярусная кастовая система приходит в движение, и общество насекомых захлестывают революционные преобразования в тот момент, когда «верхи» уже не могут ырабатывать особые вещества — феромоны, влияющие на развитие личинок. И происходит это потому, что стареющая самка под воздействием неумолимых возрастных изменений делается неспособной к дальнейшему производству яичек. Когда насекомые перестают получать свою законную долю «опиума для народа», они уже «не хотят» жить по-старому. Молодые рабочие и солдаты неожиданно начинают развиваться дальше и превращаются в половозрелых особей, способных иметь собственное потомство. Рабочие муравьи могут с распростертыми объятиями принимать у себя на дому самку любого близкого вида, которую раньше просто-напросто убили бы, даже не взглянув на ее «красоту». Все происходящее сродни сексуальной революции. Рабочие и солдаты свободно и повсюду совокупляются с доразвившимися половозрелыми самками, которые раньше, лакая опьяняющее зелье своей матери — единственной самки, так и оставались на всю жизнь недоразвитыми нимфами. Сексуальная революция захватывает все слои общества насекомых. Тут происходит как бы цепная реакция: оковы рабства сброшены — да здравствует свобода! Рабочие самочки медоносной пчелы и лесных муравьев начинают сами откладывать яйца. Рабочие галиктов начинают «воспитывать» из личинок не рабочих, как они, а настоящих самок. Помимо прочего, молодые самцы и самки, выйдя из-под гнета «недоразвитости», обзаводятся двумя парами крыльев и в определенные дни покидают свой родной дом. Огромные стаи крылатых муравьев, термитов и других насекомых роятся над землей в эти радостные и одновременно трагические дни. Радостные они потому, что насекомые вырвались из плена и познали ни с чем не сравнимое чувство полета и любви, а трагические потому, что многие из них во время роения гибнут, делаясь легкой добычей птиц, уносятся ветром и попадают в воду. В воздухе встречаются крылатые самцы и самки, они садятся и спариваются. У них обламываются крылья, и уцелевшие от птиц, пауков, многоножек и других хищников пары начинают подготовку нового гнезда. Они роют ямку, которая и станет началом великой, грандиозной стройки — нового дома. Тех же крылатых, кто захочет вернуться в свой старый дом, ждет крупная неприятность. Солдаты отлавливают и убивают всех крылатых. Пока те летали, дома произошел дворцовый переворот, место стареющей матки заняла новая молодая матка — ее преемница. Рабочие и солдаты, присягнувшие ей на верность, уже напились ее выделений и тем самым оскопили себя, лишившись возможности когда-либо полюбить и обзавестись крыльями.