Любовник из провинции - Ксения Васильева

Он повернулся к ней и коснулся губами ее ароматной щечки.

- Прощай, ласточка... - сказал он, - я - погиб. Вспоминай меня иногда. Может, мне будет там легче...

- Где? - Тихо и испуганно спросила она.

Уголки рта ее опустились, придавая личику взрослость.

- Там, - ответил неопределенно Митя, зная, где это ТАМ. В Москве. Без работы. С семьей с женой и тремя детьми... Да нет. Скорее так: без жены и без детей...

Конча вдруг схватила его за куртку и прижалась губами к его губам.

Он хотел сказать: не надо... Но человек слаб, а Митя тем более и они стали целоваться с Кончей как безумные, стоя на нью-йоркской улице.

Когда они оторвались друг от друга, Митя заметил, что прошло еще сорок минут и никакого Оскара вблизи нет...

... Уехать с ней в какую-нибудь гостиницу? И провести свою последнюю ночь в объятиях этой девочки. Он уже не был уверен, что она - девочка. Она поедет с ним, он это знал.

Но порыв прошел и накатила страшная, неимоверная усталость и начал подкрадываться ужас содеянного. Он встряхнул головой, отво

дя наваждение. Нет. Нельзя. Будь хотя бы один раз честным человеком.

- Прощай, Кончита. Я люблю тебя. - Сказал он, погладив ее по мягким пружинящим волосам. - Я тебя буду помнить.

- Я тоже, - ответила она, - а ты приедешь хоть когда-нибудь?

- Обязательно, Конча, любовь моя... - ответил он совершенно искренне, зная, что не раз в своих мечтах ТАМ он будет возвращаться на эту улицу, к Конче. То, что между ними не произошло главного, томительно отзывалось в нем своей незавершенностью и он чувствовал, что именно это не даст ему забыть ее. - Уходи. - Сказал он,

- иначе мы не расстанемся. Уходи.

Она послушно отошла от него и пошла, опустив голову, медленно, но упорно. Вот уже скрылась за углом. Нет ее...

А впереди Нэля с криками. В.В...

Ужас охватил его.

Митя открыл дверь в квартиру и сразу увидел Нэлю. Она сидела на их роскошном белом кожаном диване, - маленькая, с большим животом, в домашнем халате, бледная синюшной бледностью.

- Вот и он, - с усмешкой сказала она кому-то, повернув голову, - я же говорила, что он жив. С ним случаются другие вещи.

Митя медленно вошел в гостиную.

Там, куда обращалась Нэля, сидел В.В., как всегда, с иголочки одетый, причесанный волосок к волоску, но с обездоленным лицом,

- с этим выражением он, видимо, не смог справиться.

- А мне все твердят, - счастливица, - сказала она ядовито, - вот, посмотрите, какая счастливица.

Она подошла к Мите, колышась своим животом, и сказала, как плюнула, даже брызги долетели до его лица: дрянь.

И ушла в спальню.

Митя молча сел напротив В.В. за журнальный столик.

На нем стояли бокалы с коктейлями и фрукты. Значит, несмотря ни на что, Нэля "принимала" В.В.

- Что с вами, Митя? - Спросил В.В. упавшим до шепота голосом.

... Да, ведь это он, Митя, подвел и предал не только себя, он кинул самого В.В. и может быть, больше, чем себя.

- Не знаю, - ответил Митя горько, - я и правда, не знаю... Простите...

- Я не стану распекать вас, - сказал В.В. все тем же голосом, - вы сам знаете, что содеяли.

Он помолчал, ожидая хоть звука от Мити, но Митя как онемел.

- Я не понимаю... - сказал В.В., - Неужели у вас нет совсем чувства меры, опасности, ответственности, наконец?.. Но все еще пока поправимо, и это зависит от меня. Но вы должны мне все

рассказать. Все, понимаете? Чтобы я мог ориентироваться, как говорится, в пространстве.

В.В. все же решил видимо как-то попытаться спасти хотя бы себя...

Митя помедлив, ответил, - простите, Виктор Венедиктович, но я вам ничего не расскажу. Я сам не разобрался ни в чем. Может, со мной ничего не происходило, а может, очень важное... Клянусь, я не знаю. И возможно, не узнаю никогда. Что же я вам расскажу?..

Митя устало смотрел на него.

Теперь, когда кончилась неизвестность, будто глыба свалилась с его плеч и ничто не казалось страшным впереди.

А у В.В. волосы шевелились на голове и озноб бежал по телу, охватывая обручем голову, которая начинала пульсировать и безобразно болеть. Он подумал, что Митя сошел с ума, но по лицу его этого не скажешь... Болен? Нервный срыв?.. Мите нужен отдых. Глубокий отдых. И все постепенно наладится... Так он успокаивал себя, понимая, что все - зря, зря...

Вслух он сказал, - Вадим Александрович, приведите себя в порядок, развейте настроение Нинэли Трофимовны. И приходите ко мне. Я всю ночь буду работать, так что в любое время. И если

можно, приведите в порядок ваши впечатления и... приключения. Я

должен все знать. Вы меня понимаете? Я всегда прикрывал вас, говорил, что находил нужным. Прикрою и сейчас. Но я должен все знать. Нельзя же так вот, ни за что, - положить свою жизнь на рельсы... И не только свою...

- Виктор Венедиктович, - сказал Митя чуть ли не умоляюще, - простите меня, я вас ужасно, отвратительно подвел. Я поступил как подонок. Но я никуда не хочу ехать. Я никакой не тореро. Это мура. И не смогу быть им.

- Ну, конечно, кто говорит! - Почти закричал В.В., хватающийся за малейшую возможность общности, - Это же иносказание!..

- Нет, В.В.! - Тоже закричал Митя, - вы же понимаете о чем я говорю! Я - ненадега. Зачем вы ставили на меня?..

В.В. сник.

- Вы не правы, Митя, - прошептал он, - и правы. Как всегда. Надо было делать все гораздо раньше. Поздно. Вы состарились, Митя. Вы не тот король-олень, каким были. Вы ничего не можете. Или вообще ничего не делать. Я - старый дурак. Стал им. Я верил в свои дурацкие мечты... Вы казались мне...

Он замолчал безнадежно.

Молчал и Митя.

В.В. встал. Подобравшийся, официальный, суховатый. Начальник.

- Вадим Александрович, наверно, я не буду препятствовать посы

лу определения в Москву. Видимо, это действительно будет лучше и для вас, и для меня. Вас оставят в Москве, дадут какое-то место, верю, что проступок ваш не так страшен, хотя вы и не хотите мне рассказать... Но это ваши проблемы. Вы... - В.В. замолчал, видимо не находя нужным что-либо продолжать.

Эти внезапные холодность и официозная сухость заставили его сказать: простите. Спасибо вам за все...

В.В. пожал плечами и ушел.

Митя лег на диване и стал было проваливаться в сон-бред, как вошла Нэля и спросила: а где мои шубы? Подарил какой-нибудь шлюхе?

Он разозлился: она не смела так с ним разговаривать раньше... И потом откуда эти - "шлюхи"?..

Вытащил из кармана оставшиеся от "гулянья" деньги, и молча отдал ей.

Она зарыдала в голос и Мите стало невыносимо жаль ее.

С огромным животом, маленькая, бледная, плачущая!.. О, Боже, что он сделал с веселенькой крепенькой девочкой Нэлей? Почти всегда беременная, всегда обманутая своим мужем и не знающая еще, что сегодня Митя испортил ей окончательно жизнь.

Испортил глупо и бездарно.

Она шла в спальню, переваливаясь и всхлипывая.

Ее стриженый затылочек, будто у маленькой девочки, вызывал горькую жалость.

Митя вскинулся с дивана, подошел к ней, взял сзади за локти и прижался головой к ее шее. Она зарыдала еще громче.

- Нэля, милая, прости меня, прости. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива.

Она рыдала навзрыд, и плечики ее вздрагивали.

Митя понял, что к нему пришло решение. И не сейчас. Раньше. Когда в двери исчезла фигура В.В.

Он пойдет к В.В. Он расскажет ему все с самого начала. Как он, Митя, вышел в серебряное утро, как шел по кривой, странной для Нью-Йорка улочке, а впереди удалялась девочка в белом крахмальном платье...

Он будет рассказывать, как раздеваться: все, вплоть до белья,

- нате, смотрите, я разделся. Не погубите голого несмышленого земного человека... С его мелкими страстями и проступками?..

В.В. поймет, что Митя наг и сир и сделает вид, что все как должно, что эта странная беседа в полночь, на самом деле - бесе

да близких людей, друзей...

И все закончится благополучно, как всегда у него было.

В.В. действительно не спал. Но Митю уже не ждал. Однако принял, не обрадовавшись его.

Ибо, придя домой, в свою одинокую холостяцкую квартиру, В.В. вдруг смертельно обиделся на Митю, до боли, до слез, до ненавис

ти.

Возможно на него повлияла обстановка митиного дома: беременная милая, униженная Митей Нэля, дом - полная чаша... Что здесь, что в Союзе. Двое премилых детей и прекрасный тесть.

А эта мразь (так обозвал Митю В.В. В.В.! Который любил его. Митя уж если пакостил, то всем, и в первую голову - себе, чего

уж тут скрывать!) плюет на все и всех и делает, что захочет его

левая нога ( не нога, поправил себя В.В., а кое-что иное...) и

не считается ни с кем. И уверен, что все ему сойдет с рук. На

этот раз - не сойдет! Пусть даже сам В.В. полетит в тар-тарары.

В эти минуты раздался звонок в дверь.

Перед дверью стоял Митя, бледный до зелени, с подозрительно красными глазами и набрякшими веками.

... Плакал? спросил себя В.В., но тут же приказал себе не рассиропливаться в очередной раз, какую бы интермедию не разыграл Митечка. Хватит! В.В. дал Мите шанс два часа назад, тот его взять не захотел.