Творения, том 7, книга 1 - Иоанн Златоуст

4. Итак, для чего же ты срамишь умершего? Для чего других заставляешь бояться и трепетать смерти? Для чего побуждаешь многих обвинять Бога, как будто бы Он уготовал для нас великие бедствия? Или, еще более, для чего ты, по смерти кого-либо из присных, созываешь нищих, просишь священников, чтобы они молились об нем? Для того, скажешь ты, чтобы умерший получил успокоение, чтобы Судия был милостив к нему. Итак, об этом-то ты плачешь и рыдаешь? Но ты противоречишь себе самому. Оттого, что он удалился в пристань, ты подвергаешь себя буре. Но что же делать? - скажешь ты: такова природа наша. Нет, не вини природу, и не почитай слез своих необходимыми. Мы сами все превращаем, сами предаемся слабостям, сами унижаем себя и неверных делаем худшими. В самом деле, как станем мы говорить другому о бессмертии, как можем уверить в этом язычника, когда сами более его боимся и трепещем смерти? Многие из эллинов, не смотря на то, что не имели никакого понятия о бессмертии, по смерти детей своих украшали себя венцами, облекались в белые одежды, чтобы приобрести настоящую славу; а ты и для будущей славы не перестаешь уподобляться женам и плакать. Но у тебя нет наследника, тебе некому отказать свое имение? Но чего бы ты пожелал лучше: того ли, чтоб сын твой был наследником твоего имения, или - наследником благ небесных? Чего бы ты захотел более: того ли, чтобы он получил в наследие сокровища тленные, которые вскоре он должен будет оставить, или того, чтоб стяжал блага вечные и нетленные? Тебе нельзя иметь его своим наследником, но вместо тебя Бог сделал его Своим наследником. Он не имеет участия в наследии своих братьев; но он стал сонаследником Христу. Кому ж, скажешь, мы оставим одежды, дома, рабов и поля? Ему же, и притом с большею безопасностью, нежели при жизни его; для этого нет никаких препятствий. В самом деле, если варвары сжигают вместе с умершими их имущество, то тем более ты должен отослать вместе с умершим принадлежащее ему имущество, только не для того, чтобы оно сделалось прахом, как у тех, но чтобы умершего облекло в большую славу, чтобы, если он отшел отселе грешным, разрешило его от грехов, если праведным - увеличило его награду и воздаяние. Но ты желаешь видеть его? Живи подобно ему, - и ты вскоре достигнешь священного того видения. Кроме того, ты должен помыслить и о том, что если нам не поверишь, то самое время непременно уверит тебя в этом; но тогда уже не будет для тебя никакой награды, потому что утешение получится от изобилия времени. Если же теперь станешь любомудрствовать, то получишь два величайшие блага: освободишь себя из среды зол, и увенчаешься светлейшим венцом от Бога, поскольку великодушное перенесение несчастий гораздо важнее и милостыни и других добродетелей. Представь, что и сам Сын Божий умер, и притом для тебя, - а ты умираешь за себя самого. Он, хотя и сказал: “Если возможно, да минует Меня чаша сия” (Мф. 26:39), хотя скорбел и ужасался, - однако не хотел избегнуть смерти, но подъял ее со многим страданием и подвигом. Он не просто только претерпел смерть, но претерпел поноснейшую смерть; да еще и прежде смерти подвергся бичеванию, и прежде бичевания - поношению, поруганию и злословию, научая тебя все переносить мужественно. Впрочем, умерши и отложив тело, Он опять восприял его с большею славою, подавая чрез то и тебе благие надежды. Если все это не басня, то не плачь; если все это признаешь истинным, то не проливай слез; если же ты сам плачешь, то как можешь уверить эллинов, что ты этому веришь?

5. Но, несмотря на эти убеждения, ты все еще не можешь переносить своей скорби? Но потому-то ты и не должен плакать об умершем, что он освободился от многих таких несчастий. Итак, не завидуй ему. Действительно, просить смерти самому себе, по причине преждевременной его кончины, и плакать о том, что он не жил долее, чтобы претерпевать множество таких скорбей, - свойственно более завидующему. Помышляй не о том, что он уже никогда не возвратится в дом твой, но что и ты сам скоро переселишься к нему; не о том думай, что умерший не возвратится сюда, но - и что все видимое нами не пребудет всегда одинаковым, а примет другой вид. И небо, и земля, и море, все изменится; и тогда-то ты получишь сына своего с большею славою! И если он отошел отсюда грешником, то через смерть у него отнята возможность продолжать зло; ведь если бы Бог видел, что он переменит образ своей жизни, то не восхитил бы его прежде покаяния. Если же он скончался праведником, то приобрел блага, которых никогда не потеряет. Отсюда ясно, что слезы твои происходят не от сильной любви, но от безрассудной страсти. Если ты любишь умершего, то тебе надлежит радоваться и веселиться, что он освободился от настоящих зол. Скажи мне: что случилось в мире особенного, необыкновенного и нового, чего прежде не было? Не видишь ли ты каждый день повторение одних и тех же перемен? За днем следует ночь, за ночью день; после зимы наступает лето, за летом следует зима, - и более ничего; перемены эти всегда одни и те же, - одни бедствия увеличиваются и возникают вновь. Итак, ужели ты желаешь, чтобы твой сын постоянно испытывал эти бедствия, - чтобы он, пребывая здесь, подвергался болезням, скорбям, страшился, трепетал и - одни бедствия претерпевал, а других опасался? Ты, ведь, не можешь сказать того, чтобы, плавая по этому пространному морю, он мог быть свободным от скорбей, забот и других подобных бедствий. Кроме того, помысли и о том, что ты его родила не бессмертным, и что если бы он не теперь умер, то подвергся бы этой участи несколько позже. Но ты еще не успела насладиться им? Насладишься вполне в будущей жизни. Но ты желаешь и здесь видеть его? Что же препятствует? Ты можешь видеть его и здесь, если находишься в бодрственном состоянии, потому что надежда будущих благ светлее самого зрения. Если бы сын твой находился в царских чертогах, ты не стала бы его требовать оттуда, чтобы посмотреть на него, слыша, что он находится там в чести; а теперь, видя, что он отошел для получения гораздо лучших благ, не можешь равнодушно перенести кратковременной разлуки, и притом имея вместо него мужа. Но у тебя нет мужа? Но ты имеешь утешение в Отце сирых и Судии вдовиц. Послушай, как и Павел уважает такое вдовство, говоря: “Истинная вдовица и одинокая надеется на Бога” (1 Тим. 5:5). Подлинно, чем более таковая вдовица показывает терпения, тем более прославляется. Итак, не плачь о том, за что ты можешь получить венец, за что ты можешь требовать награды; ты отдала залог, но возвратила то, что тебе было вверено. Не заботься более, отдав стяжание свое в сокровищницу, из которой не могут его похитить. Если познаешь, какова жизнь настоящая и какова будущая, и что блага жизни настоящей - паутина и тень, а блага будущей непреходящи и бесконечны, то уже не потребуешь других убеждений. Теперь сын твой освободился от всякой перемены; а пребывая здесь, он, может быть, был бы добр, а может быть - и нет. Не видишь ли, сколько людей отрекаются от детей своих? Сколь многие принуждены бывают держать у себя в доме таких детей, которые хуже самых отверженных? Итак, представляя все это в уме своем, будем любомудрствовать; поступая таким образом, мы и умершему благоугодим, и от людей заслужим многие похвалы, и от Бога получим великие награды за терпение, и достигнем вечных благ, которых все мы да сподобимся благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

БЕСЕДА 32

"Когда Иисус шел оттуда, за Ним следовали двое слепых и кричали: помилуй нас, Иисус, сын Давидов! Когда же Он пришел в дом, слепые приступили к Нему. И говорит им Иисус: веруете ли, что Я могу это сделать? Они говорят Ему: ей, Господи! Тогда Он коснулся глаз их и сказал: по вере вашей да будет вам. И открылись глаза их" (Матф. 9:27-30).

1. Для чего Христос заставляет идти слепых за собой и просить о помиловании? Для того чтобы и в этом случае научить нас убегать людской славы. Так как дом находился по близости, то Он ведет их туда в намерении исцелить наедине. Это видно из того, что Христос не велел никому сказывать об исцелении. Не мало также обличает это и иудеев, когда слепые, будучи лишены зрения, приемлют веру по одному слуху; между тем как иудеи, видя чудеса и уверяясь в действительности их собственными глазами, поступают совершенно иначе. Заметь и усердие слепых, о котором можно судить по их крику и молению; они не просто приступили, но взывали громким голосом, - ничего больше не говоря, кроме: "помилуй нас"! Сыном же Давидовым называли потому, что это казалось им почетным наименованием. Часто и пророки так называли царей, которых хотели почтить и возвеличить (Иезек. 34:23; Зах. 12:8). Приведя слепых в дом, Христос еще спрашивает. Он большей частью исцелял только по просьбе - чтобы не подумали, что Он из честолюбия Сам ищет случаев творить такие чудеса, а равно, чтобы показать, что исцеляемые Им были достойны исцеления, и чтобы не сказали, что если Он исцелял по одному милосердию, то надлежало бы всем исцелиться. Ведь и самое человеколюбие соразмеряется несколько с верой исцеляемых. Но не по этим только причинам Христос требует от них веры. Так как они называли Его сыном Давида, то, возводя их к высшему понятию и научая, как должны разуметь о Нем, Он и спрашивает: "веруете ли, что Я могу это сделать" (Матф. 9:28)? Не сказал: веруете ли, что Я могу умолить Отца Моего, могу испросить у Него; но сказал: веруете ли, что Я могу это сделать? Что же они? "Ей Господи"! Уже называют Его не сыном Давида, но парят мыслью выше, и исповедуют Его владычество. А тогда уже и Сам Он, возлагая руку, говорит: "по вере вашей да будет вам". Делает это, чтобы укрепить их веру и показать, что сами они участвовали в своем исцелении, а равно и засвидетельствовать, что в словах их не было лести. Он не сказал: да отверзнутся очи ваши, но говорит: "по вере вашей да будет вам". То же самое Он говорит и многим другим из приходящих к нему, чтобы прежде исцеления телесных недугов обнаружить сердечную их веру, а через то и исцеленных сделать более опытными, и в других возбудить большую ревность к добру. Так Он поступает и с расслабленным; прежде, нежели возвратил крепость телу, восставляет расслабленную его душу, говоря: "дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои" (Матф. 9:2)! Также, воскресив девицу, взял ее за руку, и, повелев ей есть (Марк. 5:41,43; Лук. 8:54-55), научил ее познать своего Благодетеля; подобным образом поступил и с сотником, все приписав вере его (Матф. 8:13). Равно и при избавлении учеников от бури морской, сперва избавил их от маловерия (Матф. 8:26). Так и здесь: хотя Он знал тайные их мысли прежде, чем они их высказали, но, чтобы и в других возбудить такую же ревность, открывает их и другим, совершением исцеления обнаруживая сокровенную их веру.