Прекрасный подонок - Кристина Лорен

Конечно, Эммет чувствовал, что я веду себя немного подозрительно, но я понятия не имел, что он в действительности все вычислил. На секунду я предположил, что Розали могла проболтаться, но тут же выбросил эту мысль из головы. Она дала мне слово, и, не смотря на наши разногласия, я верил ей.

Даже когда мы были детьми, Эммет знал меня как облупленного, всегда замечая больше, чем мне хотелось бы. И вчера он был непреклонным, убежденным, что я веду себя, мягко говоря, неподобающе.

И меня убивало то, что он был прав.

Я вдруг разозлился от того, что он загнал меня в угол, и сорвался. Я закричал, что она ничего для меня не значит. Как только слова слетели с языка, сокрушительное чувство вины и страха пронзило мою грудь, и я знал, даже не видя ее лица, что сделал ей больно.

Наконец, убежденный, Эммет развернулся, чтобы уйти, но остановился, когда звонок мобильного телефона наполнил комнату. Я наблюдал за тем, как на него снизошло осознание того, что я не один. Однако он удивил меня, предположив, что я был с какой-то случайной женщиной, и несколько раз извинившись, наконец, ушел.

Это ни ему нужно было извиняться.

Вернувшись к ней, я сразу же понял, что вред уже нанесен. Она была сдержанной и отдаленной, избегала моих глаз, пока одевалась, ссылаясь на встречу с подругой.

Я постарался унять ее страхи, напоминая, что я сказал все это, только чтобы сохранить наш секрет. А ведь я так хотел отговорить ее, предложить, чтобы мы все рассказали ему. Судя по его реакции, хорошо, что она меня остановила.

Она пыталась убедить меня, что все прекрасно, но я уже слишком хорошо ее знаю, поэтому у нее не получилось ничего от меня скрыть. Используя ее слабость к моим прикосновениям, мне удалось уговорить ее снова провести ночь со мной. Я мысленно поблагодарил Бога, когда она все же согласилась, и дал себе слово, что все исправлю.

Я обязательно все исправлю, потому что она нужна мне, потому что я люблю ее.

Впервые в жизни, я почувствовал всю глубину этих слов.

Урчание у меня в животе было напоминанием того, что мы так и не поужинали. Я улыбнулся, вспоминая, что это уже не в первый раз.

Нежно целуя ее в грудь, а затем в губы, я осторожно, чтобы не разбудить ее, встал с кровати. Я чуть не засмеялся, пытаясь сосчитать, сколько раз я представлял себя в ее спальне. Одна из моих повторяющихся фантазий та, в которой я кладу Хлои на ее же кровать и трахаю до беспамятства, вторая – та, в которой я овладеваю ею на своем рабочем столе.

Обнаружив свои трусы на кресле рядом с кроватью, я быстренько натянул их и вышел в гостиную, тихонько закрывая за собой дверь.

Комната оказалась больше, чем я думал, а благодаря широким окнам, тянущимся вдоль темно-шоколадных стен, мне не пришлось включать свет. Полы были из того же вишневого дерева, что и в спальне, и тоже были покрыты огромным ковром. Создавалось впечатление, будто каждой, даже самой маленькой детали, было уделено должное внимание: от черно-белых портретов, украшающих стены, до хрустальной люстры, что свисала над двумя большими, довольно удобными диванами, устроенными перед богато украшенным камином.

Взяв яблоко из вазы на кофейном столике, я стал рассматривать фотографии, стоящие над камином, сразу же узнавая на них Хлои. Там были фотографии, как я полагаю, ее родителей, группы подростков, вероятно школьные друзья, и несколько совсем недавних. Я остановился, когда наткнулся на фото, которое, безусловно, видел прежде. То самое фото, что последние несколько лет украшало мой рабочий стол в цифровой рамке, было и здесь.

Красивая совсем юная девушка с темно-каштановыми волосами, стоящая между моими родителями, улыбалась мне с фотографии. Я узнал, что эта девушка и есть Хлои, когда мы стали работать вместе, но увидеть это фото здесь, у нее дома, было чем-то совсем сюрреалистичным.

Я всегда знал, что Хлои проводила много времени с моей семьей, но я явно недооценил их значимость в ее жизни. Я вспомнил, как увидел ее с Кэррингтон. Казалось, им было так хорошо и уютно вместе, будто для нее быть на руках у Хлои – это самое естественное, что может быть на свете. Увидев их вместе, я почувствовал, как во мне проснулось странное чувство, которого я никогда раньше не испытывал. Впервые в жизни мысль о собственных детях казалась мне определенной возможностью, а не смутным событием далекого будущего.

Все мое тело напряглось, и я выпрямился, как только две руки обвились вокруг меня.

- Вот ты где, - прошептала она, целуя меня в спину.

- Я проголодался, - пробормотал я, разворачиваясь в ее руках и указывая на полусъеденное яблоко. – Я старался не разбудить тебя.

- Хм… Ну, мое одеяло ушло, - ответила она, обнимая меня крепче и поднимая подбородок. – Я скучаю по тебе, когда тебя нет рядом.

Я улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее в губы – мне нравится, что она заметила, как я держу ее во сне.

- Давай посмотрим, что мы можем сделать, чтобы тебе не пришлось больше скучать по мне, - прошептал я вдоль ее губ. Она кивнула, и я нежно провел тыльной стороной пальцев по ее щеке.

- Помнишь то правило, согласно которому я не могу уйти, не поцеловав тебя на прощание?

- Да, - ответил я, продолжая гладить ее лицо.

- Я бы хотела установить то же самое правило для тебя, - проговорила она тихо с оттенком печали в ее голосе. Моя рука остановилась, и я заглянул ей в глаза. Ее беспокоит то, что я ушел и оставил ее там одну?

- Я обещаю. Я никогда не уйду, не поцеловав тебя на прощание. Я никуда не ухожу, малыш… и я поцеловал тебя. Сюда, - прошептал я, отчерчивая пальцем контур ее нижней губы, и прислоняясь к ней в невинном поцелуе.

- И сюда, - я слегка отстранился и нагнулся, чтобы запечатлеть поцелуй на ее покрытой груди. – Я тебе уже говорил, как мне нравится видеть тебя в своей рубашке?

- Возможно, ты упоминал об этом, - вздохнула она, когда мои губы переместились с одной груди на другую. Ее пальцы вплелись в мои волосы, притягивая меня ближе. Я обвел языком ее возбужденный сосок и слегка прикусил его сквозь тонкую ткань, чувствуя, как твердею все больше с каждым издаваемым Беллой звуком.

- Разве ты не говорил, что проголодался? – спросила она, сбивчиво дыша, ее пальчики теперь двигались более импульсивно вдоль моей головы.

- Я как раз собираюсь перекусить.