Страдание - Лорел Гамильтон

— Ордер на ликвидацию этих вампиров выдан на имя маршала Хетфилд, а она хочет, чтобы вы и маршал Форрестер занялись своими гребаными делами.

— О, это я слышала, — сказала я.

— Технически, я вам троим не начальник — вы федералы, — но именно местная полиция будет прикрывать ваши спины. Хетфилд — местный ликвидатор. Я ее знаю. С чего вообще я должен вас слушать?

— Если бы нам просто нужно было убить вампиров, то никаких проблем, — сказала я. — Подождите до рассвета, прикуйте их цепями к металлическим носилкам с освященными предметами и заколите их задницы, но нам нужна от них информация, а для этого они нужны нам живыми.

— Они не живые! — выкрикнула Хетфилд, и в одном этом предложении было слишком много эмоций. Она была одной их этих, вампироненавистников. Это все равно, что дать члену Ку Клукс Клана жетон и лицензию на убийство расовых групп по его усмотрению, и это может стать настолько же мерзким.

— По закону, они живы, — сказал Эдуард дружелюбным, почти шутливым тоном.

Хетфилд повернулась к нему, тыча пальцем, и сказала:

— Конечно ты защищаешь Блейк, ты же с ней спишь.

— Хетфилд! — рявкнул Джонас.

Она повернулась к капитану, и под всем этим гневом проступила всем нам заметная неуверенность.

— Вообще-то, — сказал Эдуард, — я защищаю закон, а не маршала Блейк. По закону, арестованные вампиры имеют такие же права, как и прочие граждане.

— Единственная причина, из-за которой я не могу убить их сегодня, это закон, который она же, — и Хетфилд ткнула в меня пальцем, даже не глядя, — и помогла создать.

Я подавила порыв схватить ее за палец и сломать его, пока она тыкала им мне в лицо, но она продолжала смотреть на Эдуарда:

— Ну убьете вы этих вампиров, что дальше, Хетфилд?

Она, наконец, соизволила посмотреть на меня:

— В округе будет ошиваться на два вампира меньше.

— В таком случае вы скорее заботитесь об убийстве вампиров, нежели о закрытии дела.

— Как только они умрут, дело будет закрыто.

Я посмотрела на Джонаса:

— Двое арестованных вампиров всего лишь пропавшие месяц назад люди, по крайней мере, так мне сказали местные. Я собиралась сегодня вечером просмотреть файлы, но разве они не правы?

— Правы, — подтвердил Джонас.

— Тогда кто их сделал вампирами? Кто создал тех гниющих вампиров, которых мы истребили в лесу?

— Ублюдок, заправляющий кровососами в этом городе, вот кто! — сказала Хетфилд резким голосом, что было почти похоже на крик.

— Они были гниющими вампирами. А это значит, что ваш Мастер Города не мог создать их, потому что он не может гнить.

— Все они ходячие трупы, Блейк; все они, в конечном счете, сгниют.

— В конечном счете, все сгниют, Хетфилд.

— Фредерико отрицает, что ему было что-то известно о вампирах в лесу, — сказал Джонас.

— Конечно, отрицает, — фыркнула Хетфилд. — Что еще он может сказать? Что потерял контроль над кем-то из его кровососов и они накинулись на людей?

— Пропали целые семьи, — сказала я. — Вампиры не обращают целые семьи. Обращать детей в вампиров противозаконно.

— Я убивала детей-вампиров, — сказала она.

— И много? — спросила я.

Она нахмурилась и, наконец, пробормотала:

— Двоих.

— Но они были старше, чем выглядели, я права?

— Что это должно значить? — нахмурилась она.

— Я о том, что они выглядели как дети, но детьми не были.

— Они были детьми, — очень уверенно ответила она.

— Вы вообще с ними говорили?

— Говорила с ними? Говорила с ними?! Да кто вообще говорит с вампирами? О, постой-ка, ты, и еще много чего прочего, помимо разговоров.

— Вы хоть с одним вампиром говорили прежде чем его ликвидировать? — спросил Эдуард.

Она не стала на него смотреть, когда отвечала:

— Нет, днем они не особо-то разговорчивые.

— Вы хоть когда-нибудь выполняли активный ордер? — спросил Эдуард.

— Как только ордер выписывается, он уже рассматривается как активный, — ответила она.

— Ты когда-нибудь участвовала в охоте на вампиров? — спросила я.

Она просто стояла, уставившись на нас.

— Ты только в морге убивала вампиров?

— Нет, я выслеживала кровососов до их логова и убивала этих гадов в гробах и гребаных спальных мешках. Мне везло и в основном я находила их в дневное время, так что не особо приходилось трепаться; к тому же, они меня не бояться. Я же не Истребительница.

Мы с Эдуардом переглянулись. Хетфилд была не совсем новичком, но и одной из нас не была. Может, это отразилось на наших лицах, потому что она сказала:

— Я законный ликвидатор вампиров; я выполняю свою работу, но я не Истребительница. Вампиры еще не успели дать мне миленькое прозвище.

— Они не всем маршалам дают прозвища, — сказал Эдуард.

— Да-да, я в курсе, что ты Смерть, — сказала она.

На секунду я подумала, что Хетфилд известно о великой тайной личности Теда как Эдуарда, потому что он был Смертью задолго до того, как я стала Истребительницей, но эта кличка была ему дана задолго до жетона и до того, как влюбленность в Донну его, малость, остепенила. Но вампиры прозвали Эдуарда Смертью как убийцу/охотника за головами, а потом как охотника за головами/маршала. Им просо было удобней использовать все тоже прозвище в обоих случаях.

Я попыталась сохранить нейтральное выражение лица, когда Эдуард протянул своим лучшим голосом старины Теда:

— Если вам известно, что я один из Четырех Всадников, тогда должно быть известно, что у Аниты два прозвища среди вампиров.

Она выглядела угрюмо:

— Ага, я знаю, что у нее два прозвища.

— А я нет, — подал голос Джонас. — Просветите меня.

Мы оба посмотрели на Хетфилд. Она пялилась на нас, потом, наконец, обратилась к Джонасу:

— Форрестер это Смерть, а Блейк — Война.

— А кто остальные два Всадника?

— Отто Джеффрис — Чума, а Бернардо Конь-в-Яблоках — Голод.

— Я знаком с Конем-в-Яблоках и знаю репутацию Джеффриса; они оба бывшие военные, как и вы, Форрестер, правильно?

— Так точно, сэр.

— Тогда почему Блейк — «Война»? Она даже в армии не служила.

— У нее количество убийств больше, чем у меня, — сказал Эдуард. — И вампиры считают Смерть убийцей один-на-один, тогда как Война косит всех подчистую зараз.

— Вы спрашивали вампиров, — сказал Джонас.

— Спрашивал.

— Но почему не Джеффрис или Конь-в-Яблоках?

— Вы же встречали Бернардо, да? — спросила я.

— Я тоже его встречала, — вставила Хетфилд. — Не такой уж он и устрашающий.

— Он Голод, — сказал Эдуард.