Жут - Карл Май

Нас окружала мрачная ночь, но я знал, что могу положиться на Ри. Поэтому я поехал впереди, положив поводья на седло и доверившись своему вороному.

Дорога шла в гору, потом тянулась равнина, потом начался спуск; все время ее обступали заросли кустов или перелески. Если бы Жут устроил здесь засаду, то наверняка подстрелил бы нескольких из нас. Мысль об этом не оставляла меня; я напрягал зрение и слух, к счастью, напрасно.

Через два с лишним часа мы достигли первой деревни. Конечно, лучше было бы ехать с проводником. Хотя Ранко уверял, что знает местность, однако, как я догадался, он говорил так скорее для того, чтобы ехать с нами. Кроме того, было очень темно; луна восходила поздно. Если бы мы заблудились, Жут достиг бы своей цели раньше, чем мы нашли верный путь. Поэтому я спросил людей, вышедших нам навстречу, можем ли мы нанять проводника – за хорошую плату, конечно. К пастуху я не хотел обращаться. Желающий нашелся. Он сказал, что за десять пиастров доведет нас до Невера-хане, если только мы согласимся подождать, пока он приведет свою лошадь. Через несколько минут он вернулся.

Конечно, мы были осторожны, ведь мы не знали этого человека. Может быть, Жут поручил ему подкараулить нас на дороге, а потом увести в другую сторону. Поэтому мы окружили его и я обещал ему двадцать пиастров, если он поведет себя честно, и пулю в голову, если обманет нас.

Мы снова ехали лесом и зарослями; примерно через три часа показалась вторая деревня. Позади нее расстилалось поле; потом снова начался лес. Иногда мы слышали по левую сторону журчание воды. Там пролегал приток Дрины. Название его я забыл.

Наконец, взошла луна; стало довольно хорошо видно. Мы находились в диком горном краю. Всюду тянулись отвесные скалы и росли громадные деревья; воздух был влажным; глухо шумели кроны; сквозь них луна отбрасывала на дорогу фантастические тени.

А что это была за дорога! Как тут могли проезжать повозки! Каждый миг наши лошади натыкались на камни или проваливались в выбоины. Мы ехали дальше и дальше, пока не похолодало и не пробудился утренний ветер. Мы узнали от проводника, что находимся в горах Керуби – у здешних мест дурная слава. Через какой-то час мы будем в Невера-хане.

На мой вопрос, почему эта местность носит название Невера, «предатель», я узнал, что здесь на ровном месте часто пролегают очень длинные и глубокие расщелины. Здесь нельзя ехать галопом; лошадь должна мигом остановиться, если перед ее копытами разверзнется подобная расщелина. Много людей тут погибло. Говорят также, что есть в здешнем краю люди, которые бросают своих жертв в эти пропасти. Его слова не добавили спокойствия.

Через полчаса забрезжило утро. Мне подумалось, что в Невера-хане наш проводник только помешает нам, и я предложил ему тридцать пиастров вместо обещанных двадцати, если он тотчас повернет назад. Он согласился и, получив деньги, быстро поехал назад. Ему не слишком уютно было в нашей компании. Мы почти не разговаривали, да еще и с явным недоверием поглядывали на него.

Внезапно лес кончился. Далеко перед нами расстилалась каменистая равнина, поросшая скользким мхом. Не виднелось ни дерева; лишь редко мелькали кусты. Вдали показалась какая-то точка. В подзорную трубу я разглядел несколько зданий. Это наверняка был постоялый двор, который мы искали.

Наша дорога темной линией прорезала зелень мха. Вскоре мы достигли развилки. Я спешился и осмотрел путь. Здесь проехала повозка; ее сопровождали несколько всадников. Растения, придавленные копытами и колесами, все еще были прижаты к земле. Похоже, повозка проехала здесь всего несколько минут назад, но из-за кустов мы ее не заметили.

Мне стало не по себе, хоть я и не подал виду спутникам. Я вскочил в седло и продолжил путь в сторону постоялого двора. Подъехав к нему, мы увидели, что он состоит из нескольких зданий, выглядевших весьма неприветливо. Перед дверями жилого дома застыли две тяжелые, крытые повозки. Виднелся след еще одной повозки, но ее здесь не было.

– Пойдем, Халеф, – сказал я. – Остальные пусть ждут здесь. Посмотрите, хорошо ли пристегнуты ваши подпруги. Быть может, придется скакать во всю мочь.

– Неужели на одной из этих повозок везут мою жену? – крайне встревоженно спросил Галингре.

Я не ответил ему; вместе с Халефом мы вошли в открытую дверь. В комнате за столом сидели два дюжих молодца; перед ними была водка. За другим столом располагалась целая семья и стояла полная миска супа. Семья состояла из долговязого, крепкого мужчины, двух парней, жены и, судя по всему, служанки. Когда мы вошли, мужчина встал; казалось, он вскочил с места от ужаса. Я обратился к нему грубым тоном:

– Этот дом и есть Невера-хане?

– Да, – ответил он.

– Кому принадлежат две повозки, стоящие во дворе?

– Людям из Скутари.

– Как их зовут?

– Я не запомнил. Имя какое-то чужое.

– С ними Хамд эн-Наср?

Я увидел по его лицу, что он хотел ответить «нет», но я посмотрел на него так, что у бедняги душа в пятки ушла. Помедлив, он молвил:

– Да.

– Где он сейчас?

– Уехал.

– Куда?

– В Паху и дальше куда-то.

– Один?

– Нет. С ним поехали чужаки.

– Их много?

– Мужчина, две женщины, старая и молодая, и возчик.

– Давно они уехали?

– Не прошло и четверти часа. Там сидят возчики двух других повозок; они поедут следом.

Он указал на дюжих молодцев.

– Были у тебя еще гости?

– Нет.

– Никого из Руговы не было?

– Нет.

– Ты лжешь! Здесь был Кара-Нирван: он поехал отсюда вместе с Хамдом эн-Насром. Он прибыл только что, ночью!

Я видел, как он перепугался. Пожалуй, он был заодно с Жутом.

Он растерянно пробормотал:

– Я не знаю никакого Кара-Нирвана. Пару часов назад приехал какой-то всадник, но он не из Руговы, а из Алессио, что совсем в другой стороне. Он очень торопился, а раз чужаки поехали той же дорогой, что и он, то он присоединился к ним.

– Верно! Он очень торопился и все же поехал с людьми, которые плелись в повозке, запряженной волами. Быстро же он продолжит путь! Только эта повозка едет вовсе не в Паху; мы прибыли оттуда и никого не встретили по пути. Я знаю тебя; я знаю все, что здесь произойдет. Мы еще вернемся и поговорим с тобой. Смотри в оба! Мы проследим, чтобы эти люди не угодили в одну из расщелин в скалах Неверы.

И, повернувшись к возчикам, я добавил:

– Мы родственники тех, чьи вещи вы везете. Вы не покинете постоялый двор до нашего возвращения. Я оставлю снаружи нашу вьючную лошадь; отведите ее в конюшню и дайте ей корма и питья!

Оба молодчика молча встали с мест, выполняя приказ. Я вышел с Халефом и вскочил в седло.

– Мы едем назад. Затеяно дьявольское дело. Семью Галингре хотят сбросить в пропасть, – сообщил я.