Волшебный час - Сьюзен Айзекс

— А что он тебе сказал?

— Он сказал, что мое поведение достойно восхищения, но жизнь — далеко не кино. Жизнь есть жизнь, «а в настоящей жизни, Бонита, леди из общества, которых бросают мужья, берут хороших адвокатов». Понимаешь, Микки был Саю другом, ему бы проявить лояльность к Саю. Но он благоволил ко мне и даже нашел мне юриста по бракоразводным процессам. И все только потому, что я ему нравилась. И он мне нравился. В смысле, он — человек. А те, с кем я познакомилась в Нью-Йорке… их мог вырубить любой коротышка метрдотель с гнилыми зубами и шерстью на носу, — посадив их не за тот столик. Но к Микки это не относится. Он, безусловно, бяка, но он настоящий человек.

— Ты с ним виделась со времени развода, разговаривала по телефону?

— Нет.

— Сай тебе говорил, что Микки вложил деньги в «Звездную ночь»?

— Угу. — Она произнесла это легкомысленно, развязно, как будто я спросил ее, хочет ли она кетчупа к гамбургеру.

Но ведь в прошлый раз, когда я спросил ее о предыдущих инвесторах Сая, она навешала мне какой-то лапши на уши, как Сай обижался на «ребят». Да еще призналась, будто не знает, кто они. Я взорвался:

— Я тебя спрашивал, знаешь ли ты друзей Сая по колбасному бизнесу, черт тебя подери, и ты мне сказала…

— А ты не ори.

— Я не ору!

Я двинул кулаком по тумбочке. Там у меня стояло блюдечко для мелочи, и один из десятицентовиков покатился на пол.

— Я просто громко говорю, — я подождал, когда смогу управляться со своим голосом. — Скажи мне, Бонита, ты что, все время врешь?

— Я тебе не говорила про Микки, потому что у него в прошлом была куча неприятностей с полицией.

— Тебе не кажется, что тому были реальные основания?

— Ой, прекрати. Разумеется, не без того. Он преступник. Я же не говорю, что обманываюсь на его счет только потому, что он носит мешковатые брюки и пиджаки до колен и говорит как Марлон Брандо в «Крестном отце». Он достоин морального осуждения, но он же не виновен в убийстве Сая. Если бы я рассказала тебе о его вложениях в «Звездную ночь», у него могли бы возникнуть неприятности, а я уверена, что Сая он не убивал.

— Почему? Потому что его убила ты?

— Угу.

— Послушай, детка, почему бы тебе не сделать Микки одно одолжение? Признайся: «Сай заставил меня избавиться от ребенка, он обманывал, он дал мне коленом под зад, он испортил мне фаллопиевы трубы…» — Никакой реакции. С таким же успехом я мог цитировать таблицу умножения. — «… и бросил меня, как горячую картошку. Потом он вернулся и поставил все с ног на голову. Он меня никогда не любил. Он просто меня использовал. Снова и снова. Что я имею в результате? Я не молодею, я одинока, я неудачница. Поэтому я взяла свою винтовку калибра 5,6, привезенную из Юты, из магазина моего папаши, и застрелила эту сволочь». Вот тогда у Микки будет настоящее алиби.

— Прекрати трепаться, — приказала она. — Напряги мозги. Разве убийство Сая похоже на мафиозные расправы?

Оно не было похоже, но я только и смог, что пожать плечами.

— Это не мог быть Микки Ло Трильо. Сай не допустил бы, чтобы Большой Босс обиделся: он его боялся.

— А я думал, что они с Микки дружили.

— Они и дружили. Вроде того. Понимаешь, Сай как космополит балдел от знакомства с человеком, который запросто травил байки про Джимми Нунца, сбросившего Тони Томато и его «линкольн континенталь» в Ист-Ривер — проверить, умеют ли они плавать. А Сай-бизнесмен… Ну, иметь такого друга детства, как Микки, для Сая было большим подспорьем в бизнесе. А Сай-невротик побаивался общения с человеком, который всегда носит с собой оружие и может приказать своим людям шантажировать или убивать. Сай опасался не только реального насилия, но и возможного. Он страдал крайней степенью невротизма, свойственного жителям больших городов: он даже не способен был разграничить угрозу и собственно акцию. Так что совершенно неважно, как там обстояли дела, Сай всегда с Микки считался. К примеру, когда мы ходили ужинать с Микки, его женой и любовницей, Сай, который был величайшим в мире привередой и головной болью для любого ресторана, покорно позволял Микки выбирать меню. Он готов был есть даже гадость, отдаленно напоминающую карася или топленый свиной жир в маринаде, только потому, что Микки сказал: «Ешь, Сай, ешь, тебе понравится». Так что поверь мне: если бы Микки огорчился, что его инвестиции скисли, Сай бы вытащил бумажник и отдал Микки долг, не сходя с места. В двойном размере.

— Не забывай, мы говорим о миллионных вложениях.

— А для Сая это не было бы проблемой. Его состояние насчитывало около десяти-пятнадцати миллионов долларов.

Я покачал головой:

— Сорок пять лимонов.

У Бонни вид был совершенно ошеломленным.

— Такой лакомый кусок от тебя уплыл.

Но это ее, по-моему, не волновало.

— А кто унаследует его деньги? — спросила она. — Родители-то у него умерли. Оба.

— Никто. Он научреждал каких-то там благотворительных фондов. В поддержку искусства.

Бонни вылезла из постели, легла на пол, лицом к полу, и начала отжиматься, тихонько считая себе под нос. После сорока пяти отжиманий она сказала:

— Дурацкий у тебя список подозреваемых.

По-моему, она даже не запыхалась.

— Ну ясно, тебя он не устраивает. Ты тоже в этом списке.

Может, у нас с ней и были общие интересы, но мне хотелось бы, чтобы это было моим частным бизнесом. К тому же она отжалась уже шестьдесят раз, а это было больше, чем был способен сделать я, и, по-моему, она не собиралась останавливаться на достигнутом. Я решил, что не обязан присутствовать при ее сотом отжимании.

Я пошел в кухню и позвонил Ляжки, попросив проследить за Микки. У меня оставалась пара нерешенных вопросов.

Потом я разбудил Джерми и попросил назвать тех, кто играл с Линдси в ее африканском скакательно-стрелятельном фильме «Трансвааль», и как можно скорее. Он заявил, что голос у меня поживее. Я сказал, что я и сам поживее. Он сказал, что он днем проезжал по Бриджхэмптону, и просил заехать за ним на уик-энд, если получится. Он возьмет с собой свою жену. Я сказал, что попробую. Ему только что принесли копию прекрасно сделанного видео про Ди Маджио [39], которая еще даже не вышла в тираж. Он ее с собой захватил.

Я позвонил Робби. Как сообщила Конопатое Декольте, он ушел на работу много часов тому назад. Что, скорее всего, означает, что он только что открыл дверь гаража. Я перезвонил Ляжки. Он сказал, что сидит в офисе с полседьмого, ничего про Робби не слышал и самого его не видел.