Волшебникам не рекомендуется - Галина Гончарова

– Рон!!! – раздался голос позади нас.

Мы все обернулись. В двадцати шагах от нас стоял человек. Я узнала его сразу. Верховный вэари. Таись ан-Криталь.

– Таись, – Рон улыбнулся так, что у меня спина похолодела. Эти двое хорошо знали друг друга.

И ненавидели.

Таись сделал шаг вперед и поднял руку.

– Узнаешь, тварь?!

Это было злорадное утверждение. В руке Таися светился мягким светом серебряный фиал. И, приглядевшись, я поняла, что это такое.

Кости.

Кровь.

Волосы.

Три частицы настоящего Рона Джетлисса, заботливо извлеченные и сохраненные перед развоплощением. Они запомнили своего хозяина. И сейчас Таись заставлял их умирать. Медленно и мучительно. И так же медленно и мучительно умирал Рон. Этот способ нельзя было применить на расстоянии. Но сейчас, когда противники стояли почти рядом друг с другом…

Рон умирал…

Я и сама не поняла, что именно делаю. Просто я отчетливо видела злую черную магию, тянущуюся от флакона – к Рону. Видела как золотые нити, по которым пробегали угольно-черные всполохи. И с каждым всполохом Рон делал еще один шаг к порогу смерти.

То, что я совершила, было глупостью. Но поступить по-другому я не могла.

Я бросилась им наперерез:

– Нет!!!

И нити зацепились за меня. Я позвала их и притянула к себе. Они медленно, нехотя, оторвались от Рона и обратили внимание на меня. Впились, обхватили, оплели, как водоросли неосторожного пловца. И потянули за собой к смерти. Теперь уже умирала я. Но Рон был свободен.

И ему требовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. А Орланда оказалась совсем рядом. И я даже не могла крикнуть, предупредить, защитить…

Вместо меня это сделал Ник.

Он поднял кинжал, который я уронила на мокрую траву. Тот самый, что я когда-то утащила от очистителей. И коротко, почти без замаха, метнул его в спину дочери верховного вэари.

И страшное оружие исполнило свой долг.

Орланда с криком упала в траву. Кинжал уверенно вытягивал из нее магическую силу, чтобы, когда она вся исчезнет, найти сердце. И убить еще одну ведьму.

Верховный вэари дернулся. Но помочь дочери означало отпустить контроль над заклинанием. А этого-то он сделать и не мог. Я знала, что с каждой минутой, с каждой секундой подхожу все ближе к порогу, из-за которого не вернулся ни один человек. Но меня это не пугало. Я крепко держала нити заклинания и тянула их на себя.

И еще раз к себе.

И в себя.

Больно?

Арэсти Эрнальту тоже было больно.

И жителям мертвого города.

И щенку, который до последнего пытался защитить свою маленькую хозяйку.

Рон встал на ноги.

Тряхнул головой, пробуждаясь от смертного сна.

И ударил.

Ударил всей собранной нами силой.

Ловушки не потребовались. Огненный вихрь испепелил на месте и не успевшего поставить защиту верховного вэари, и сосуд с его страшным содержимым. Не осталось даже пепла. Так оно и бывает в жизни. Никаких поединков от рассвета до заката. Один удар – и все.

Жаль, что только у сказок бывает счастливый конец.

У меня-то его уже не будет.

Рон, ударив силой по верховному вэари, не подумал, что краем заденет и меня. Но я знала – он не нарочно.

Я бы сказала ему об этом.

Только вот удержаться не смогла.

И падала, падала, падала в черный провал, в который до меня ушли миллионы вэари.

У всех одно посмертие.

Хотя я предпочла бы и не знать – какое.

Рон подхватил на руки медленно оседавшую в пыль женщину. Голова Тины мотнулась так, что он понял: еще немного – и все. Будет поздно.

– Что с ней?

Кажется, это спросил ее муж. Но сейчас Рону было на все плевать. Он пока не восстановился, а попытка возвращения требовала куда больших сил. Он с радостью отдал бы свою жизнь для нее, только вот завершить обряд это не даст.

– Помогай, – бросил Рон, опускаясь на колени и кладя девушку прямо на пыльную траву. – Она уходит.

– Как? – резко спросил Ник.

Лицо его заострилось, глаза провалились, скулы выступили резче.

– Держи меня. Я пойду за ней.

– Лучше я. Она к тебе не вернется.

Времени на споры у Рона не было.

– Она не вернется и к предателю. Держись.

Ник крепко сжал руку «ужаса вэари». Конечно, это была только иллюзия. И вовсе не обязательно цепляться за кисть Рона так, что пальцы бедняги едва не склеились в клешню. Но при физическом контакте у него всегда получалось лучше.

И Рон нырнул.

Вокруг меня была темнота. Просто темнота – и все. Словно идешь по коридору, в котором какие-то уроды все лампочки вывернули.

Только впереди был свет. На него я и ориентировалась. Шлепала босыми пятками по холодному полу и тихо костерила умников, которые рассказывали о клинической смерти. Как же, светящийся тоннель, полет, беседа…

Это у нормальных людей.

Полоумным вэари такое счастье не полагалось.

Меня ждал холодный коридор, прогулка пешком и, пардон, голый зад. Похоже, одежда бессмертным душам не причиталась. Неведомые умники стибрили всю мою одежду – от сапог до резинки на волосах. Хотя мерзла я, как и при жизни.

Я прекрасно понимала, что умираю, но меня это особенно не напрягало. Вот дойду до места, найду чего поесть и надеть, а потом будем разбираться с загробным миром.

Никакого внутреннего трепета я при этом не испытывала. Еще чего не хватало. Пусть сперва плавки вернут.

– Валентина, – позвал меня чей-то голос.

Коридор неожиданно кончился. И сразу за ним я увидела самое любимое мое место.

Море.

Когда мне было пять лет, мы с мамой зарулили в Геленджик. И это место навсегда осталось в памяти маленького ребенка. Море, песок, сосны…

С тех пор я часто хотела там побывать, но так ни разу и не съездила. Обстоятельства не позволяли. И вот теперь…

Я завизжала и хотела было броситься вперед, но меня остановил очень знакомый голос:

– Тина!!!

Я резко обернулась.

– Рон?

Это действительно был Рон. По голосу. Но не по виду. Рядом со мной стоял не привычный мне Арэсти, а среднего роста мужчина с растрепанными каштановыми волосами. На такого наткнешься взглядом и не заметишь. Но если присмотреться, в его глазах сияли искры, недоступные обычным смертным.

– Я, я это. Только такой, какой и родился, – отозвался человек. – Сама понимаешь, пока душа еще не привыкла к новому телу…

– А что ты здесь делаешь? Неужели…

Неужели моя смерть была напрасна?

Рон, казалось, прочитал мои мысли.

– Не напрасна. Все хорошо, малыш. Таись и Орланда умерли. И больше нас не побеспокоят. А я за тобой.

– За мной? Но я же…

– Ты пока еще не умерла. – Рон указал рукой на морской берег. Налетел ветерок – и до нас донесся слабый запах, который я даже не могла описать. Что-то теплое, родное, настоящее… Пара соленых брызг осела у меня на губах. – Ты на пороге.

– На пороге?

– Я не могу читать лекции. Находиться здесь стоит огромных сил.

Действительно, с каждой минутой Рон становился все бледнее и бледнее. Выцветал, как старый ковер. Я с интересом поглядела на него.

– А что будет, когда ты выцветешь?

– Я умру.

Ник сжимал руку «ужаса вэари» и понимал, что еще пара минут – и все будет потеряно. Вэл уйдет навсегда. И вслед за ней уйдет и Рон Джетлисс.

Ужас вэари.

Искушение было чертовски велико, но Ник только покачал головой.

Один раз он уже предал. Второго – не будет.

Он крепче сжал руку Рона и позвал его.

Обратно.

В мир живых.

Со спутницей – или одного.

Рон дернулся так, словно по нему хлестнули плетью.

– Что с тобой?

– Мне пора возвращаться. Ты со мной?

Я подняла брови.

– Это необходимо?

Мне так не хотелось уходить. Лучше я останусь – и подожду. Здесь время пройдет незаметно. Рано или поздно ко мне придут все. Мама. Отчим. Брат. Друзья и знакомые.

Придет и Рон.

– Да.

– Зачем?

Силуэт Рона расползался все больше. Реальной оставалась только протянутая мне рука. Пока я еще могла ухватиться за нее. Пока…

Рон едва выдохнул истончившимися губами ответ.

Я вцепилась в его руку так, что оторвать не смогли бы и все боги с чертями.

И резкая боль пронзила все мое тело.

Медленно-медленно возвращалось сознание. Боль вернулась гораздо быстрее и теперь нагло скручивала меня в дугу, пока на лоб не легла чья-то прохладная ладонь.

– Вэл?

Я открыла глаза.

Я лежала там же, где и упала. Рядом был Рон. И наши руки так крепко сцепились пальцами, что я испугалась, не превратились ли мы в сиамских близнецов. Над нами наклонялся мой бывший муж.

Ник Серый.

Скотина!

– Привет, – вяло сказала я, присаживаясь и потирая свободной рукой лоб. – Как дела?