На стальном ветру - Аластер Рейнольдс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она задавалась вопросом, как это могло произойти. Но учитывая, что Арахна была повсюду, ее часть пронизывала каждую сложную, взаимосвязанную систему, изобретенную человечеством, возможности были безграничны. Ее скафандр мог выйти из строя, как и его предположительно безотказные резервные системы. Какой-нибудь робот-грузовой беспилотник, летящий низко вокруг Луны в поисках гравитационной поддержки, может опуститься слишком близко к поверхности и уничтожить ее в беззвучной вспышке. Какая-нибудь воинственная, тупая горнодобывающая машина, веками погребенная под лунным грунтом, могла пробудиться к жизни и утащить ее вниз своими жующими лопастями. Ее ровер может проявить собственную волю и сбить ее.
Ничто из этого не могло произойти незамеченным, потому что повсюду были машинные глаза, усыпанные блестками. Но Арахна также контролировала каналы с этих массово распределенных устройств наблюдения, и смерть Чику легко могла остаться незарегистрированной, незапоминающейся.
Но ничего не произошло.
Она вернулась в шлюз на поверхности, чувствуя себя странно преданной, как какой-нибудь тысячелетний поклонник культа, раздавленный тем, что мир решил не кончаться. Когда шлюз был почти в поле зрения, она совершила нечто чрезвычайно опрометчивое, последний кислотный тест - она попыталась сломать пломбу на своем шлеме и освободить запирающий механизм. Если бы Арахна парила в воздухе, выжидая своего момента, это сделала бы одна простая команда. Но защита костюма оставалась нерушимой, и Чику не смогла покончить с собой.
- Я облегчила тебе задачу, - сказала она, как будто кто-то снаружи все еще слушал ее.
После этого она понятия не имела, чем себя занять. Она не испытывала чувства освобождения, потому что отсутствие вмешательства Арахны само по себе не доказывало, что ИИ двинулся дальше, или потерял к ней интерес, или вообще не существовал. Луна, возможно, не была подходящим местом для убийства. Возможно, Арахна строила великолепно продуманные планы убить ее где-нибудь в другом месте. Однако, как бы то ни было, она не могла представить себе возвращение в Лиссабон в прежних условиях, заперев себя в городе, как в тюремной камере. Она была вынуждена признать, что в этом было какое-то утешение. Было страшно думать, что теперь ей, возможно, не придется быть пленницей. Вывод о том, что ей, возможно, не нужно было проводить пятнадцать лет в одном и том же городе, был почти непосильным.
По правде говоря, она чувствовала себя такой же парализованной, как и раньше. Ее действия на Луне только усилили ее страхи. Ее распорядок дня рухнул, и она прекратила работу над семейной историей. Постепенно она ограничивала себя все более узкими кругами города - сначала одним районом, затем все более тесным скоплением улиц. В конце концов она с трудом смогла убедить себя покинуть свою квартиру. Ее тревоги сменяли друг друга по спиралевидным траекториям. Возможно, она недостаточно насмехалась над Арахной - стоит ли ей вернуться на Луну и попробовать еще раз? Освободит ли это ее или только усугубит ее неуверенность?
Ей не нравилось такое состояние бытия, но она была поймана в ловушку своих страхов. Ее мысли мчались по трамвайным путям, снова и снова путешествуя по одним и тем же бессмысленным кругам. Прошел год, потом пять.
И вот однажды житель моря снова пришел к ней.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
- Мне жаль, что мы не очень-то помогли вам, - сказал Мекуфи, стоя в коридоре в своем мобильном экзо, от которого все еще пахло Атлантикой, как будто его частичка пришла вместе с ним. - Ради нас обоих показалось разумным ограничить контакты самым необходимым.
- Почему вы здесь? - спросила она.
- Я пока не уверен. До меня дошло, что в вашу жизнь вошла определенная... бесцельность. Но тогда какое мне до этого дело?
- Вот именно, - сказала она, собираясь прогнать его, пока он не провонял всем этим местом.
- Мне сказали, что вы нечасто выбираетесь из дома, но я хотел бы знать, рискнете ли вы посетить приморские усадьбы?
- Я уже видела ваши города.
- Действительно, - кивнул он, и жирная плоть собралась складками у него под подбородком. - Тем не менее, есть кое-что, чего вы определенно давно не видели, и я думаю, вам следует это сделать.
- О чем вы говорите?
- Она вернулась к нам, - сказал Мекуфи. - Я никогда не думал, что это случится, но это случилось, и вы должны быть рядом с ней. В конце концов, она - это вы.
Утром Чику поднялась на борт изящной полупрозрачной лодки у причала рядом с Авенида-да-Индия, недалеко от Белема. Сначала с открытым верхом, но по мере того, как лодка набирала скорость, она расправляла вокруг себя рифленые лебединые крылья, закрывая кокпит. Как только кокпит стал водонепроницаемым, ставший теперь герметичным подводный аппарат погрузился под волны. Они часами бороздили океан. Чику не стала утруждать себя отслеживанием своего местонахождения - если бы они хотели вернуть ее домой, они бы это сделали.
- Почему сейчас, - спросила она, - спустя столько времени?
- Прошло всего двадцать лет, - ответил Мекуфи, как будто они говорили о неделях, а не о годах.
Я сама потеряла счет времени, - подумала Чику. - Пятнадцать лет, пока она не набралась смелости заговорить с Николасом, а затем пять вялых лет, прошедших с того вечера. Пять лет, в течение которых ее жизнь почти возобновилась, а затем погрузилась в более глубокий застой, чем раньше.
Возможно, в конце концов, это было не так уж и долго.
- Вам следовало сказать мне, что вы задумали, - сказала Чику.
- Мы не видели причин вселять ложные надежды, - ответил Мекуфи. - После того первого вмешательства мы сомневались, что можно сделать что-то еще.
- Меня должны были проинформировать.
- Если бы это было так, вы бы дали согласие?
- Если бы я сказала вам, что она через многое прошла, вы бы послушали?
- И именно поэтому мы не спрашивали вашего разрешения.
Чику смотрела в бутылочно-зеленый иллюминатор на проносящееся снаружи бутылочно-зеленое море. - Вы сказали, что доступ к импланту убьет ее.
- Я сказал, что это, вероятно, убьет ее. Больше похоже на добычу полезных ископаемых, чем на операцию на
