Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм. - Г. Костырченко

Разгром ЕАК произошел не вдруг и не в одночасье. Грозовые тучи над ним стали сгущаться задолго до ноября 1948-го. Недовольство этой национально-общественной структурой стало накапливаться в верхах, как уже отмечалось выше, еще в годы войны. Однако после ее окончания власти не пошли на роспуск ЕАК. Причин тому было несколько. Во-первых, закрытие единственной в стране еврейской общественной организации, наладившей обширные международные связи, могло быть воспринято в мире (в первую очередь в правящих кругах стран бывшей антигитлеровской коалиции, с мнением которых, особенно в первые послевоенные годы, Сталин вынужден был считаться) как проявление неуважения к народу, серьезно пострадавшему от гитлеровских зверств. Во-вторых, существовала солидарная поддержка ЕАК влиятельным международным еврейством, которую тоже нельзя было игнорировать. В-третьих, советско-еврейскую карту Сталин пытался разыграть в послевоенной политике на Ближнем Востоке, используя ее как инструмент влияния на сионистов, значительно активизировавшихся в своем стремлении воссоздать государство Израиль. В-четвертых, возможно, власти опасались стимулировать тем самым бытовой антисемитизм, существенный всплеск которого и без того произошел в стране в годы войны. К тому же евреев, несмотря на гекатомбы периода войны, было достаточно много в рядах коммунистической партии. На 1 января 1946 г. в ней состояло 202878 евреев при общей численности в 5513649 человек (для сравнения: на 1 января 1941 г. приведенным показателям соответствовали цифры 176884 и 3872465)[848]. Сталину куда легче было объявить предателями украинских и прибалтийских националистов, запятнавших себя сотрудничеством с гитлеровцами, чем сделать то же самое в отношении лидеров еврейства, которое плечом к плечу с русскими сражалось на фронтах войны. Кроме того, вплоть до конца 1947 года в стране находилось много подлежащих репатриации польских евреев, которые могли стать нежелательными свидетелями в случае проведения репрессивной акции против их советских соплеменников.

Поэтому сталинский режим не пошел на немедленную и радикальную ликвидацию ЕАК, хотя под его эгидой возникло сначала элитное, верхушечное, а потом все более растущее вширь еврейское национальное движение. Власти вынуждены были избрать в отношении так называемого еврейского национализма выжидательную тактику, предполагавшую постепенное, но верное его удушение.

Сразу после войны в целях практической реализации такой политики был установлен тотальный контроль за еврейской общественной активностью, и прежде всего за деятельностью ЕАК. Вводилась повальная слежка с помощью широко разветвленной агентуры информаторов, и были приняты меры к постепенной изоляции советского еврейства от внешнего мира. На повышенную скорость был запущен механизм ассимиляции, использовавший пропагандистские лозунги «коммунистического интернационализма» и «советского патриотизма». При этом общественная активность евреев сдерживалась посредством запугивания и даже тайного физического устранения наиболее ярких и авторитетных еврейских лидеров. Наконец, усилилась дискриминация евреев с помощью различных бюрократических ухищрений, уловок и аппаратных интриг.

Дожидаясь удобного момента для затягивания петли на шее пробудившегося еврейского самосознания, власти не предпринимали активных шагов, более того, вынуждены были разбирать многочисленные жалобы на проявления бытового антисемитизма, который расцвел буйным цветом, в том числе и благодаря попустительству тех же властей.

ПРОБЛЕМА АНТИСЕМИТИЗМА ПОСЛЕ ВОЙНЫ. КАГАНОВИЧ НА УКРАИНЕ.

Осенью 1945 года на имя Сталина, Берии и редактора «Правды» Поспелова в ЦК поступило письмо из Киева от группы демобилизованных фронтовиков-евреев. В нем сообщалось, что в городе, лежавшем еще в руинах, совсем недавно произошли кровавые межнациональные столкновения, ставшие «первым в условиях советской власти еврейским погромом».

«Здесь сильно чувствуется влияние немцев, — писали они. — Борьбы с политическими последствиями их политического вредительства здесь не ведется никакой. Здесь распоясались всякого рода националисты, порой с партийным билетом в кармане… Здесь свирепствует еще невиданный в нашей советской действительности антисемитизм. Слово «жид» или «бей жидов»… со всей сочностью раздается на улицах столицы Украины, в трамваях, в троллейбусах, в магазинах, на базарах и даже в некоторых советских учреждениях. В несколько иной, более завуалированной форме это имеет место в партийном аппарате, вплоть до ЦК КП(б)У».

Для авторов письма было очевидным, что в подобной атмосфере достаточно небольшой искры, чтобы произошла трагедия. Так и случилось.

«В первых числах сентября с.г., — говорилось далее в письме, — на одного еврея… посреди улицы напали два антисемита в военной форме и после нанесения ему оскорбления тяжело избили его. Не выдержав всех этих издевательств и, видимо, морально тяжело переживая за все то, что сейчас переживают в Киеве все евреи, а вместе с ними и демократический элемент других наций в связи с разгулом антисемитизма, тот, находясь в состоянии аффекта, убил из револьвера двух антисемитов. Этот выстрел послужил сигналом к началу еврейского погрома. Похороны антисемитов были особо организованы. Их проносили по наиболее многолюдным улицам. А затем процессия направилась на еврейский базар. Эта процессия была манифестацией погромщиков. Началось избиение евреев. За один только день было избито до 100 евреев, причем 36 из них были отвезены в тяжелом состоянии в больницы г. Киева, и пять из них в этот же день умерли. Попутно пострадали несколько русских, которые своей внешностью были очень похожи на евреев, и погромщики избивали их наравне с евреями. После этих событий атмосфера в городе Киеве стала еще более накаленной. Погромщики начали подготавливать погром еще более солидный… но местные органы пока предотвратили это. Была установлена охрана синагоги, еврейского театра, еврейского базара… Как все это могло случиться после столь успешно закончившейся войны над коварным немецким фашизмом, когда весь наш народ независимо от расы и национальности был един в этой борьбе и завоевал себе равное право на спокойную мирную жизнь?… Нарушителями Сталинской конституции, главными виновниками ее опошления стали руководители ЦК КП(б)У и Совнаркома УССР. Это они установили особый режим в отношении евреев, это они организовали изгнание евреев из советского и партийного аппаратов… В ЦК КП(б)У и в СНК УССР взят какой-то новый, совершенно чуждый нашей партии политический курс в отношении евреев, и это считается сейчас здесь одним из важнейших дел на Украине… Кто же занимается помимо ЦК КП(б)У и Совнаркома УССР во всех звеньях партийного и советского аппарата проведением этой особого рода национальной политики, а главным образом насаждением, антисемитизма?… Это «руководящие» кадры, в большинстве своем люди со звонкой украинской фамилией, но зато с весьма сомнительной в прошлом политической репутацией, это люди весьма слабые, порой совершенно неграмотные по своей деловой квалификации, но зато это люди весьма опытные по делам украинского национализма, антисемитизма… Как отразилось на евреях это «открытие» в области национальной политики на Украине, столь активно проводящейся под непосредственным руководством ЦК КП(б)У и СНК УССР?… Есть случаи, когда… отдельные евреи, познав на себе все прелести этого нового курса, кончали… жизнь самоубийством. Есть евреи-коммунисты, которые приходили в райкомы партии и рвали или бросали свои партийные билеты, так как считали себя недостойными быть в рядах такой партии, которая проводит расовую политику, аналогичную фашистской партии. Есть евреи, которые бегут из Украины, из Киева, как очумелые, чтобы поскорей избавиться от этого антисемитского омута… причем некоторые бегут в другие советские республики, а некоторые пытаются пробраться за границу, в Польшу, Америку… Есть евреи, которые раньше, до войны, считали себя интернационалистами и не чувствовали себя евреями, даже порой забывали об этом… и только теперь, в связи с этим новым курсом, исходящим из ЦК КП(б)У и СНК УССР, они почувствовали, что они евреи, и в них заговорило национальное чувство… Особенно тяжело этот новый курс переживают дети. Антисемитизм пробрался уже в пионер-отряды, в школы, в фабзавуч. Ничего не знавшие до сих пор еврейские дети почувствовали к себе вражду со стороны тех детей, у которых родители националисты… Дух интернационализма у нашей молодежи на Украине начинает быстро исчезать… Нам кажется, что такому положению должен быть положен конец… ибо иначе это может превратиться в политический скандал международного значения. Не случайно на пресс-конференции в Сан-Франциско т. Мануильскому (нарком иностранных дел Украины. — Авт.) был уже… задан вопрос о положении евреев на Украине… Но т. Мануильский дипломатично обошел этот вопрос… Мы обращаемся к Вам, т. Сталин, к нашему большевистскому органу печати — газете «Правда», к Вам, тов. Берия, в надежде, что, может быть, к кому-нибудь из Вас все же дойдет это письмо и станут ясными причины прозвучавшего в Киеве выстрела, приведшего в дальнейшем к еврейскому погрому. Мы верим, что Вы своим вмешательством быстро положите конец тем издевательствам над советскими гражданами-евреями, которые с каждым днем принимают на Украине все более опасные формы».