История Дании - Хельге Палудан

Программа новостей «Радиогазета» выходила, как явствует из названия, в сотрудничестве с печатными органами в целях обеспечения ее независимости от партийно-политических интересов. Тем не менее эфир в основном заполняли музыкальные передачи, и в этом смысле радиовещание развивалось бок о бок с завоевывавшим все большую популярность видом искусства — кино. В начале 30-х годов закончилась эра немого кинематографа. На смену ему пришел кинематограф звуковой, в котором самым популярным стал жанр бытовой комедии с необходимым для нее элементом — запоминающейся мелодией, которую передавали по радио с целью привлечения зрителей в кинотеатры. Жанр этот просуществовал многие десятилетия.

Что касается моды в одежде, то изменения коснулись в первую очередь женских туалетов. Эксперименты начала 20-х годов с внедрением в обиход расклешенных брюк вскоре закончились, зато юбки стали менее пышными, а длина их — короче.

Шелковые чулки в Дании, как и в других странах, считались признаком самой высокой моды, и надо сказать, что мировое производство натурального и искусственного шелка за эти годы увеличилось в 8 раз. Ушел в прошлое такой атрибут дам благородного происхождения, как зонтик от солнца, поскольку возобладало мнение, что солнечный загар полезен для здоровья. И кроме того, бледность лица больше не считалась верным признаком определенного социального статуса — она могла быть и следствием работы в помещениях фабричных цехов.

Мужской же костюм особых изменений не претерпел, не считая того, что постепенно, по мере того как наручные часы вытесняли из употребления карманные, переставал быть непременной деталью туалета жилет, поскольку отпадала потребность в жилетном кармане. А вот борода вышла из моды, и новый киногерой, дикарь Тарзан, всегда появлялся на экране на удивление гладко выбритым.

Глава 21

Вторая мировая война

Период с 1939 по 1945 г., а в особенности с 1940 по 1945 г., когда впервые в истории вся территория Дании была оккупирована войсками иностранного государства, в историографии и общественном сознании занимает место, не соответствующее тому весьма скромному воздействию, которое он оказал на развитие датского общества. Одним словом, по окончании войны датчане продолжили свой путь с того места, на котором они находились перед ее началом. Наибольшее влияние события тех лет оказали на внешнеполитическую сферу, где Дании в условиях новой международной обстановки представилась возможность блокироваться с другими государствами, а принцип нейтралитета оказался дискредитированным.

Период оккупации стал частью национальной мифологии и описывается с таким эмоциональным запалом и неоднозначным политико-моральным подтекстом, которые напоминают дух того времени. Солидарность с идеей сопротивления оккупационным властям или готовность к сотрудничеству с ними и, наконец, откровенное морализирование — все это по-своему наложило отпечаток на те или иные суждения. Данный феномен известен в Европе повсюду. Анализ же его основан в первую очередь на концепции истории Блаженного Августина, полагавшего, что историческая коллизия состоит в борьбе Бога и Сатаны, добра и зла. Но если существовало единство мнений по поводу того, что силы зла представляла гитлеровская Германия, то вопрос о том, кого можно причислить к силам добра и в какой степени это добро было благом, остался открытым.

Безусловно, можно считать, что в период оккупации датское общество подверглось тяжелому испытанию; это позволяет оценить прочность его социальной конструкции и идеалов. Однако оценка затрудняется тем, что с 1940 по 1945 г. произошло радикальное изменение ситуации и преобладавших точек зрения.

Первая суровая зима

Сразу же после начала войны 1 сентября 1939 г. ее отголоски достигли нейтральной Дании. Четвертого сентября Эсбьерг первым из западноевропейских городов подвергся бомбардировке. Британский бомбардировщик, имевший целью германские корабли в районе устья Эльбы, во время полета над Северным морем сбился с курса и сбросил бомбы на местный порт — вне всякого сомнения, по ошибке.

Этот эпизод служит иллюстрацией растущих трудностей, с которыми сталкивалась нейтральная страна в попытках избежать участия в военных действиях. Наиболее сложную проблему представляла выработка позиции по отношению к вооруженной экономической блокаде.

Стратегия датского нейтралитета предполагала сохранение традиционных торговых связей с обеими воюющими сторонами. В этом смысле в центре внимания оказался датский экспорт сельскохозяйственной продукции в Англию: в течение осени и зимы в результате агрессивных действий германского подводного флота погибли 362 датских моряка, а в последующий период — по меньшей мере еще тысяча человек, в основном из тех, кто служил на судах союзников. Таким образом, моряки во время войны понесли наиболее тяжелые потери по сравнению со всеми остальными группами населения.

В конце концов немцев удалось убедить в том, что в случае прекращения торговли с Западом дефицит искусственных удобрений и кормов приведет к резкому снижению производства в сельском хозяйстве, что, в свою очередь, негативно скажется на экспорте датского продовольствия в Германию. В результате было достигнуто соглашение о беспрепятственном проходе через Северное море датских кораблей, обозначенных специальным знаком — мальтийским крестом. Вот пример прагматичного подхода к решению возникавших проблем, который датское правительство старалось демонстрировать на протяжении всей войны. Впрочем, значение подобного соглашения оказалось не столь велико ввиду резкого ограничения судоходства в этот период по причине долгой и суровой зимы.

В отношении же Англии датское правительство выработало иные — как выяснилось позднее, более реалистичные — аргументы, смысл которых заключался в том, что, несмотря на сокращение английского импорта, Дания была в состоянии увеличить экспорт сельскохозяйственной продукции в Германию. Проблема между тем состояла в том, что Англия опасалась поставить снабжение населения продовольствием в зависимость от импорта из Дании, поскольку отсутствовала уверенность в возможности наладить регулярные поставки. Поэтому англичане не пошли на увеличение цен, хотя фрахтовые тарифы резко возросли. В общем и целом за первые полгода войны доходы от датского экспорта уменьшились на треть, что соответствовало снижению национального продукта на 8—10%. Таким образом, к началу германской оккупации страна уже находилась в сложном экономическом положении.

В политическом же плане Министерство иностранных дел Дании, разумеется, заявляло протест по поводу любого нарушения датского воздушного пространства, а оказавшиеся на территории страны в результате вынужденной посадки или гибели морского судна германские пилоты и морские пехотинцы интернировались. Правда, в тех многочисленных случаях, когда не удавалось установить истинную причину кораблекрушения, предполагалось, что оно произошло в результате случайного подрыва на минах.

Таким образом, решение об оккупации Дании никоим образом не объясняется недовольством Германии той политикой нейтралитета, которую проводила Дания, или экономическими интересами. В планах вермахта по использованию экономического потенциала страны сельскохозяйственный сектор не значился.

9 апреля 1940 г.

Решение о проведении военной акции против Дании было принято в конце февраля 1940 г. Оно являлось частью плана оккупации Норвегии, и цель его состояла в строительстве баз для германских подводных лодок, а также в предотвращении военных операций союзников, направленных на срыв поставок шведской железной руды в Германию. Первоначально предполагалось захватить лишь Фредериксхаун и Скаген, порты которых должны были служить перевалочной базой для снабжения германских войск в Норвегии. Однако, в силу того что командование военно-воздушных сил сразу же выдвинуло требование о передаче в свое распоряжение аэродрома города Ольборга еще до получения ответа датской стороны на готовившийся ультиматум, прошло предложение об оккупации всей страны.

Нельзя сказать, что германское вторжение оказалось для датского правительства полной неожиданностью. В первые дни апреля датская миссия в Берлине информировала о его подготовке. Достоверность этой информации явно подвергалась сомнению, но тем не менее в Копенгагене к ней отнеслись более серьезно, нежели в Осло и Лондоне, куда она также была направлена. Четвертого апреля правительство дважды обсуждало ее на заседаниях с участием представителей военного командования; на этих заседаниях сначала было принято решение об отказе от нового призыва дополнительного контингента в количестве 36 тыс. человек, призванных сразу после начала войны, но затем распущенных по домам в обмундировании. Это решение предвосхитило другое — отказ от вооруженного сопротивления в утро предстоявшего вторника.