Жизнь, как морской прилив - Кэтрин Куксон

— Нет-нет, папа! Но в любом случае, спасибо. Но я бы никогда не стала жить там. И я не привезла бы сюда Люси, ведь она, похоже, нашла себя. Судя по всему, она чувствует себя лучше, чем когда-либо. Нет, папа, — она улыбнулась ему, — все идет своим путем. И послушай. — Эмили развернула его так, чтобы видеть его лицо. — Перестань беспокоиться за меня. Я достаточно взрослая, чтобы самой о себе позаботиться. И как сказала бы тетя Мэри, я не настолько глупа, хоть и выгляжу, как кочан капусты.

— Ох уж эта тетя Мэри! Вот это человек! Она и труп заставит смеяться. — А потом спросил: — Куда бы ты хотела пойти для начала, в наш дом?.. Я сделал там уборку, насколько смог. Элис Бротон и ее приятель разобрали мебель почти на кусочки, но там чисто. Или мы можем пойти туда, за рынок, и полакомиться черным хлебом с мидиями.

— О да, папа, да, с удовольствием! Я часто проходила мимо, но никогда не заходила внутрь... Ой, с удовольствием!

— Тогда пошли, девочка, давай развлекаться.

На следующее утро их планы на день были неожиданно нарушены, когда в восемь часов глубокий и крепкий сон Джона был прерван стуком в дверь. Он открыл ее и увидел одного из своих сослуживцев, который сообщил ему, что команда должна отправляться в это самое утро, поскольку их корабль переводится в лондонские доки, чтобы забрать груз.

Когда отец вернулся, Эмили ждала его, и, когда он сообщил новость, на ее лице появилось разочарованное выражение.

— Ладно, папа, не волнуйся, по крайней мере за меня. На корабле ты будешь чувствовать себя более счастливым, ведь правда?

— Да, девочка, думаю, что ты права. Да, так оно и есть.

— Тогда давай позавтракаем, и можешь отправляться.

— А как же ты?

— Я? — Девушка немного подумала. — А я сделаю то, что обещала себе многие годы, — поеду и поброжу по Ньюкаслу Тетя Мэри часто рассказывает о том, какие там хорошие магазины. И я куплю все, что захочу.

— Правильно, так и сделай. И я дам тебе кое-что, что поможет тебе в этом.

— Не надо.

— Нет, надо.

— Ну папа!

— Ну Эмили!

Они рассмеялись; затем девушка неожиданно перестала смеяться и бросилась к отцу, а он крепко прижал ее к себе.

Попрощавшись с отцом в половине десятого, Эмили не стала задерживаться в доме по многим причинам. Не только потому, что ей все еще чудился запах Элис Бротон, но, хоть ее отец и сделал все, что мог, чтобы навести там порядок, ей все равно казалось, что в комнатах грязно. Кроме того, были еще соседи. Девушка знала, что к этому моменту уже вся улица знает о том, что она вернулась. Она обязательно станет объектом их интереса. Разве о ней не писали в газетах? Более того, Эмили совершенно не удивилась бы, если бы узнала, что им уже известно о том, что она живет с неудачником. Поэтому в половине одиннадцатого Эмили уже ехала в поезде, который направлялся в Ньюкасл.

Сегодня погода была приятной. Светило солнце, и практически не было ветра. Девушка почувствовала необыкновенное удовольствие ходить, не борясь с порывами ветра. Кроме того, в Ньюкасле было на что посмотреть: здания, церкви, памятники. Ничего подобного она раньше не видела. Как это ни странно, Эмили даже была немного сбита с толку тем, что Ньюкасл выглядит настолько интереснее, чем Шилдс. Но все же Шилдс был родным и довольно уютным городом. Ньюкасл большой, просто огромный город.

Вон памятник на той колонне. На ней написано «Граф Грей». А еще Королевский театр и Грей-стрит. А крытые рынки! Просто потрясающе! Кроме того, девушка была потрясена размером и великолепием здешних магазинов.

К часу дня она слегка натерла ногу и стала бродить по боковым улицам, ища какое-нибудь недорогое местечко, где можно посидеть и перекусить.

Эмили шла по одной из таких улиц, где магазины были поменьше и в основном торговали украшениями и одеждой. Среди них она увидела надпись «Ресторан» над очень неприхотливой витриной. На окне висела кружевная занавеска, поэтому девушка не могла видеть, что находится внутри. Но это был ресторан, место, где она могла перевести дух и поесть. Сразу же после того, как Эмили закрыла за собой дверь и к ней подошел «джентльмен» в черном костюме, девушка поняла, что допустила ошибку.

«Джентльмен» оценивающе посмотрел на нее, и она молча ответила на его взгляд. Затем он произнес:

— Проходите сюда, мадам. — Он поклонился ей, будто она была важной персоной, а она постаралась высоко держать голову и, выпрямив спину, пошла за ним мимо небольших столиков, за которыми сидели, главным образом, мужчины.

Официант, а это, как она теперь поняла, был именно он, отодвинул стул, стоявший у небольшого столика в углу, и предложил ей сесть. Потом расстелил на ее коленях салфетку и передал ей большую сложенную карточку.

Эмили в нее заглянула. Там перечислялись предлагаемые блюда. Начинался список с жареного филе. Девушка сделала вид, что просматривает весь перечень блюд, а сама подумала, что это как раз такое место, которое Лэрри с удовольствием посетил бы, даже если бы чувствовал неловкость. Но Рон чувствовала бы себя здесь как дома. Эмили слегка сглотнула, посмотрела на официанта и сказала:

— Я бы хотела заказать жареную говядину.

— Не хочет ли мадам начать с супа? А филе палтуса просто великолепно сегодня.

Она посмотрела ему прямо в глаза и сказала:

— Я закажу суп, но, пожалуйста, никакой рыбы.

— Очень хорошо, мадам. Может... может быть, мадам закажет немного вина?

Она открыла рот, чтобы повторить слово «вино», но закрыла его и слегка покачала головой:

— Нет. Спасибо...

Пока Эмили ела то, что ей подавали, она сконцентрировала взгляд на еде. Девушка осознавала, что ее ногти стерты до мяса, а руки настолько загрубели, что все это официант не мог не заметить, но все же он продолжал обращаться с ней так, будто она была настоящей леди.

Эмили была рада, что надела новое пальто, купленное ей Лэрри. Она вышла в нем впервые. А ее шляпка была простой, но выглядела вполне достойно.

Дважды, когда девушка поднимала глаза от еды, она ловила взгляд джентльменов, сидевших за соседними столиками. Два слабо улыбнулись ей. Один из них слегка поклонился Эмили, когда она случайно взглянула на него во второй раз, и она неожиданно почувствовала, что краска заливает ее лицо, и подумала, что, наверное, стала совсем пунцовой.

Когда девушка кончила обедать, официант принес ей счет. Она чуть не вскрикнула, увидев цифры - семь шиллингов и шесть пенсов. Семь шиллингов и шесть пенсов! У их мамы было не больше денег, чтобы кормить семью в течение недели. Да, она поступила как дура, когда вошла сюда... Нет, это не так. Почему бы ей не посетить подобное место? Почему бы и нет? Она знала, как вести себя. Она умела пользоваться ножом и вилкой, ведь она часто накрывала на стол. Единственное, чего она не умела, - это правильно говорить, но если очень захотеть, то можно и этому научиться. Поэтому она не будет говорить себе, что поступила неправильно, когда вошла сюда. И хотя она больше никогда не собирается платить за обед семь шиллингов и шесть пенсов, сейчас она это сделает, и сделает, как полагается.