Предел - Елена Лобанова

Ар Тавэль перестал улыбаться и стены Чаши вздрогнули. По камню прошел гул, отдаваясь в ногах, в руках, в голове. Повелитель сделал ответный ход — качнул пол под ногами Открывающего. Проба сил перед боем, но тут… Собиравшиеся делить победу на троих Открывающие почему-то отвлеклись, Амалирос воспользовался моментом и сбил с ног двоих. Ар Тавэль остался стоять, а вот его сообщники влетели в коридор зверятника. Подобная рассеянность при нападении была странной, а ещё — Ар Тавэля заметно шатало, как Ар Минэля, когда он был поблизости от появляющихся рун. И смотрел Сильнейший Открывающий на что-то в стороне от Повелителя. Ничего себе, заговорщик! Повелитель позволил себе быстро глянуть, что там такое важное, что заставляет Открывающего отвлекаться. Амалирос предполагал, что это — примитивная уловка. Это была не уловка.

Шкура выползня… самоосвежевывалась, самоотшкуривалась, в общем — дохлый зверь свежевал себя сам. Если бы выползни в природе линяли, то это можно было бы назвать линькой. Хотя все равно — несколько странной. Шкура лопнула под хвостом и сползала чулком, выворачиваясь наизнанку. Амалирос сконцентрировался на противнике, стараясь однако, не оставлять без внимания ненормальную шкуру.

Окровавленный «мешок» сам отполз в сторону и стал заворачиваться обратно. Ар Тавэль использовал последний шанс и ударил, пытаясь захватить Амалироса в камень сходившихся стен. Он даже не учел Светлую, которая лежала у стены и должна была погибнуть первой. Арк Каэль никогда не разговаривал с заговорщиками, но тут не выдержал:

— И зачем тебе такому неумному власть? Чтобы тут же получить вызов от Тиаласа? И ведь не смог бы не принять. А попробовать выступить против Озерного Владыки, без подгорных Сил… болван! Только камни и умеешь двигать. Хоть бы на выползнях потренировался что ли. И вот куда тебя потом определить? Отправлять вас за тарлами — одна морока. Все время норовите открыть проход и сбежать куда-нибудь в сторону!

Амалирос дал Ар Тавэлю додавить до определенного рубежа. Когда Открывающий решил, что Повелитель его уговаривает и победа будет за ним, то расслабился и получил ответный удар. Его вмазало в пол. Тут из прохода появились слегка потрепанные сторонники Ар Тавэля. Появились, попятились обратно и наткнулись на ими же закрытые створки ворот. Шкура окончательно ожила. Да так ожила, что очнувшаяся Светлая завизжала, как простая селянка, увидевшая крысу в супе — истошно и на самых высоких тонах.

Вывернувшаяся обратно шкура выползня раздулась от бурлившего в ней воздуха и шла, покачиваясь, к Ар Тавэлю. Покачалась, развернулась и… помчалась.

Амалирос подскочил к Светлой, оттащил её к ободранной туше и уселся на свежее мясо с видом законного победителя. Наблюдать. Шкура была явно из дружественного лагеря. Она не обращала никого внимания на самого Амалироса и на Элермэ. Зато она гоняла по чаше заговорщиков, которые слабели на глазах. В шкуре жила и бушевала Светла Сила. И эта Сила не была лишена чувства Темного юмора.

Бывший выползень носился по чаше совсем не как обычный выползень, а хвостом вперед. Хвост не бил по камням, он был задран вверх. Шкура откровенно развлекалась, пытаясь поймать заговорщиков хищно хлопающим распоротым задом. Временами, мотающаяся позади бесполезная голова, пропускала воздух насквозь, издавая совершенно непотребные звуки.

Амалирос рассуждал. Рассуждения он излагал вслух, поясняя Светлой посланнице, которую он усадил рядом на ободранную тушу, что и отчего происходит. То есть, находил тут и там вполне научные обоснования некоторым безобразным выходкам шкуры. Когда в Чаше стали появляться, валившие толпой многочисленные подданные, он уже дошел до «завихрений потоков». Принимающие ставки не заставили себя долго ждать. Повелитель показал знаками, что ставит на шкуру за себя и за Элермэ. Шкура тянула удовольствие, хотя могла уже давно «заглотить» самого уставшего заговорщика.

— Видите, Прекраснейшая? Воздух попадает в шкуру через то отверстие, которое по воле Сил, оказалось спереди. А поскольку ни костей, ни мяса в ней больше нет — мы с Вами на них сидим — то этот воздух, проходя через данный пустой объем, сильно колеблет оставшиеся без челюстей губы выползня. Отсюда и этот звук. Неприличный, несколько, но ничего не поделаешь — процесс! Что Вы говорите, что Ваш брат — Темный? Да-да! Это у Вас — шок. Расслабьтесь. Нет, Вы только посмотрите, как она его оригинально ест!

Чаша ревела сотнями голосов. Народ поднимал и опускал ставки. Шкура остановилась и «жевала» Ар Финэля, одного из Сильнейших, который втягивался внутрь головой вперед. Заговорщик подрыгал ногами и исчез в брюхе. Ар Тавэль и второй приспешник получили передышку. Неизвестно, надеялись ли они, что шкура удовлетворится одной жертвой, или нет, но Элермэ была уверена, что — нет. «Мальчишки!».

Шкура выпрямилась, надулась и побежала дальше. Внутри, как камень в бурдюке, болтался съеденный «не тем местом» Ар Финэль. Амалирос обратил внимание на подданных, сидевших в первом ряду. Кажется, удачно занятые места, оказались им не по душе. Они цеплялись за камень ограждения побелевшими пальцами, им было нехорошо. Путем нехитрых размышлений, Повелитель наконец дошел до вывода о том, кто именно сейчас развлекается, применяя Светлую Силу своего брата. «Пошляк!»

Шкура помотала несколько кругов свои жертвы и добралась до Ар Тавэля. Он был съеден тем же способом. Оставшийся, последний злодей бежать уже не мог и его спокойно и вдумчиво «прожевало». Амалирос не зря показал Принимающему два пальца и сжатый кулак. Он уже понял, что простым употреблением заговорщиков «в пищу» шкура, то есть Даэрос, не ограничится. Не та натура.

— Смотрите, Светлейшая. Сейчас будет вторая часть. Я поставил на продолжение. Хотите, я и за Вас поставлю?

Шкура, казалось, сориентировалась в пространстве и отправилась к центру Чаши, как и положено — головой вперед. Внутри дергались и задыхались заговорщики. Но жестокая «животная» не собиралась приоткрывать им ни «перёд» ни «зад», чтобы дать вздохнуть.

Вторая часть выглядела еще отвратительнее, чем первая. Шкура икнула и начала процесс исторжения. Больше всех досталось Ар Тавэлю. Его ели и исторгали всеми способами. Видеть, как шкура, отрыгнувшая заговорщика из пасти, тут же начинает есть его задом, а в это время из головы уже лезет следующий несчастный злодей, было выше всяких сил. А у Элермэ не осталось вообще никаких сил. Светлая Вестница и так совершила невозможное. Поэтому она просто прикинулась обморочной и завалилась на плечо Повелителя. Но этот бесчувственный Тёмный ещё и пытался её растормошить, чтобы она досмотрела до конца такое сущее непотребство. Элермэ негодовала: «Ну, Даэрос! И Нэрнис — туда же. В паре трудятся. Ну и братцы… Мужчины! Они что думали, что она улетит отсюда? Они, похоже, ни о чем кроме своей ценной идеи не думали».

Тем временем шкура перешла на замкнутый цикл, и процесс появления и исчезновения заговорщиков пошел на большей скорости. Ставки стали принимать на «Кто вылезет». Угадывали не всегда. Шкура стала трясти брюхом, перемешивая содержимое. Процесс угадывания осложнялся еще и тем, что в брюхе было не совсем чисто. А точнее — совсем кроваво. Наконец, похабная оболочка устала, улыбнулась напоследок широким отверстием под хвостом и явила всем присутствующим сразу три головы. Воздух со свистом вышел, шкура ссохлась и рухнула на пол. Заговорщики, истерзанные Светлыми Силами, бегом и многократным «перевариванием» лежали упакованные, как младенцы, в самую крепкую пеленку на свете, покрытую непробиваемой чешуей.

Элермэ не намеревалась приходить в себя. Пусть хоть все стены пустятся в пляс, а с неё достаточно. Сил не было, губа невыносимо болела, платье вымокло от крови. Это же надо было придумать: усадить её на мясо. Но откуда же могло взяться понимание таких простых вещей у того, который с наслаждением душил зверей. Точнее, не зверей, а мерзких огромных выползней. Правда, нельзя было не отметить, что душил Темный красиво, с расчетом на впечатление. Сам он тоже… оказался впечатляющим. Светлая решила, что раз так, то пусть и дальше впечатляет, если такой сильный.

Амалирос успокоился, прикинул выигрыш и пришел в привычное состояние злобного раздумья. Заговорщики были опозорены так, как никто до них ранее не был. Даже сбеги они с выработок, таких «повелителей» никто не потерпит. Хоть совсем их никуда не отправляй. Им будет легче с тарлами встречаться, чем с ухмыляющимися сородичами. Но суд будет завтра. А сегодня предстояло разобраться, как это Даэросу пришло в голову так удачно вмешаться в поединок «трое на одного». И в обнимку с обморочной Светлой продолжать сидеть не стоило. А то уже некоторые стали косо поглядывать. Ему, конечно, было все равно. Пусть гадают, как Светлая Зовущая оказалась в Чаше. До завтра у них есть время придумать много историй. И вот завтра он расставит все по своим местам. Попытка задавить одного из Послов, это — не меньшее преступление, чем сам заговор. Амалирос посмотрел на Светлую и решил, что если так пойдёт и дальше, то от титула Великого Мыслителя придется отказаться. Ответ на многие вопросы лежал у него на плече. Надо было сразу задаться вопросом: с каких это пор Светлые Девы стали падать в обморок? Два раза. И кусать себя? Кстати, получалось, что посланница все же пострадала. Прокушенная губа, это — ранение.