Дополнительное расследование (т.2) - Леонид Юрьевич Шувалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут многие, кто стоял вокруг, сочли это оскорблением и стали кричать, что такие слова достойны наказания. Иные готовы были тут же напасть на Гуннара, но рядом было много его родичей, и их не поддержали.
В следующие дни йоль продолжался, асы разрешили многие свадьбы, а иным запретили женить сыновей на выбранных девушках, так что некоторые бонды принялись за поиски снова, а некоторые уехали с тинга в тот год несолоно хлебавши. Гуннар же продолжал говорить дерзкие речи. Рассказывают, что он насмехался над этим обычаем и говорил, что никакое смешение крови, о котором показывают сны асы, не сможет заставить его отказаться от девушки, если она ему полюбится. Некоторые его сверстники прислушивались к этим словам, так что многие бонды выражали недовольство нравом Гуннара. А Гуннар принимал участие во многих забавах. Он дальше всех бросал метательное кольцо и всегда был первым в конных состязаниях и в игре в мяч.
Вот настало время празднику кончаться. И перед тем днем, когда должен был начаться большой разъезд, Гуннар увел за собой самых сильных и ловких юношей. Он отобрал Эйвинда Дышло, сына Кетиля Рыбогона, а также Офейга Ягненка, сына Торда Седоволосого, а также Кари Кислого, сына Хальварда Косого. Были среди них Олейв Длиннолицый, Сын Эйнара Из Расселины, Мак Брюхотряс, сын Грима Строгалы, и еще двое или трое молодых мужей. Всё это были юноши, которые подавали большие надежды. Гуннар посадил их всех в ладью, где заранее сложил припасы, они распустили парус и направили корабль в Море. Гуннар сказал, что хочет посмотреть, какие страны лежат за Морем, и что они будут плыть, пока хватит пресной воды и припасов.
Их отъезд обнаружили, когда парус Гуннаровой ладьи едва виднелся. Бонды были в ярости, но ничего не могли поделать.
6
И вот плывет Гуннар сам восьмой по Морю на юго-запад. Рассчитывали молодые мужи увидеть дальние берега, повидать земли, откуда вышли их родичи. Об этом они и говорили на корабле, а Гуннар рассказывал сотоварищам саги о дальних странствиях, которые слышал от Бранда. Да только недолго пришлось им плыть. На исходе третьего дня, когда никто этого не ожидал, ладья на всем ходу ударилась о невидимую преграду. Решили юноши, что это подводная скала, каких немало у берегов, остановила бег их ладьи. Олейв Длиннолицый и Гуннар прыгнули с борта, но камней под килем не было — нырнули они в глубину свободно. Тогда повернули они ладью, чтобы попытать счастья в другом месте. Отплыли они на десять бросков метательного кольца и вновь ринулись вперед, но и здесь их ждала неудача. Так бросались они на невидимую глазу стену до самого захода солнца, а когда солнце стало опускаться в Море, заметили они, что перед ними возникло как бы сияние. И тянулось это сияние, изгибаясь, от края и до края неба, куда хватал глаз. Говорят, так впервые узнали люди о Великой Стене.
Молодые мужи были очень огорчены неудачей. Они решили плыть вдоль Стены, чтобы узнать, где она кончается, но тут небо начало хмуриться, а когда солнце село, в темноте разыгралась сильная буря. Люди считают, что это асы наслали ветер. Корабль долго носило по волнам, а через день или два выбросило их на скалы в Безрыбном Фьорде у Восточной Общинной Земли. При этом погибли Офейг Ягненок, сын Торда Седоволосого, и еще двое юношей — Кормак Длинные Чулки и Кальв Глина — оба они были сыновьями простых бондов из Округа Людей С Уступов. Молодые мужи долго искали погибших, но не нашли их. Тогда направились они на хутор Песчаный Берег.
7
Ульв Сопун со старшими сыновьями, их молодыми женами и Брандом к тому времени уже вернулись домой. В пределах Круга все знали о том, что случилось, потому что асы сообщили об этом людям в сновидениях. Рассказывают, что тогда впервые всем приснилось одно и то же.
Ульв принял гостей сурово, но каждому дал лошадь, чтобы могли они доехать до дому, и отослал вместе с ними работников в провожатые.
Многие говорили тогда, что на следующем новогоднем тинге большая тяжба будет между родичами погибших юношей и Ульвом, потому что считали, что это Гуннар виноват в случившемся несчастье. А те, кто еще помнил старые законы, говорили также, что вряд ли Ульв обойдется даже и большой вирой. И так оно и вышло.
8
На следующий тинг съехалось еще больше народу, чем в прошлый год. И не только для того, чтобы отпраздновать йоль, а больше затем, что хотели знать, как повернется дело. Законоговорителем был тогда Бруси Разгребала, сын Глума Рваная Щека. Его звали еще Бруси Долгоречивый. Да только в тот раз не много было проку от его красноречия, как это станет ясно из того, о чем ниже будет рассказывать сага.
Вот собрались все свободные общинники-бонды у Холма тингов на Ближнем Озере, и видит Бруси, что дело будет трудным, потому что много родичей и друзей собралось, готовых поддержать ту и другую стороны, так что какое бы ни приняли решение, тяжба будет горячей.
Люди С Уступов, родичи Кормака и Кальва, передали право обвинить Гуннара в случившемся несчастье Торду Седоволосому, отцу Офейга Ягненка, потому что Торд был муж могущественный и богатый. Он был решителен, бесстрашен, но обычно сдержан. Он хорошо знал законы. Волосы у него были черные с сильной сединой, глаза зоркие, лицо бледное, черты лица резкие, нос с горбинкой, подбородок, выдающийся вперед, и узкие губы. Выглядел он как настоящий воин. Рядом с ним были его старшие сыновья — Бьярн Челюсть и Бьёрн Улыбка.
Люди пошли к Помосту Закона. Когда все заняли свои места, Торд стал говорить так громко, что его было хорошо слышно всем. Торд назвал своих свидетелей и сказал:
— Я призываю вас в свидетели того, что я обвиняю Гуннара, сына Ульва, в том, что он злокозненно нарушил законы общины. Я обвиняю его в том, что необузданными и дерзкими вымыслами он совратил сверстников. Я обвиняю его в том, что по его вине погибли Офейг Ягненок, мой сын, а также Кормак Длинные Чулки, сын Вагна
