Сокол на запястье - Ольга Елисеева

Еще ни разу в жизни Геракл не испытывал такой радости при виде обычной коровы. Он вскочил на ноги, подхватил Майю в объятья и заплясал с ней на руках. Бедная женщина орала благим матом, сожалея о расплесканном молоке.

На ее крики из пещеры выскочили Гермес, Аполлон и перепуганная Ио. Им с трудом удалось освободить нимфу из медвежьих объятий героя, и в тот момент, когда Геракл гневно тряхнул своей львиной шкурой, из его мохнатого плаща на землю вывалился прозрачный, как дымок от костра, мальчик.

-- Все-таки я подцепил в Аиде душу! - возмутился Геракл. - Это не мой ребенок. Клянусь преисподней!

Но его никто не слушал. Малыш и Аполлон во все глаза глядели друг на друга. Лучнику казалось, что он сходит с ума.

-- Папа, ты меня видишь? - робко спросил мальчик.

-- Если четно, почти нет. - Феб заставил себя смотреть волчьими глазами, хотя при солнечном свете это было очень неудобно.

-- И как я тебе? - еще тише осведомился Асклепий. Он очень боялся не понравиться отцу.

-- Ты похудел. - Аполлон взял мальчика за руку. - Ну что, Гермес, глина у тебя есть?

* * *

История с оживлением Асклепия закончилась немногим лучше, чем другие похождения Аполлона. Зевс не стал загонять ребенка обратно в Аид. Да и преисподняя была, честно говоря, на ремонте. Зато Феба за нарушение основ мироздания вновь примерно наказали. Решено было, что такой порочный бог не может научить сына ничему хорошему. Поэтому Асклепия отдали на воспитание мудрому кентавру Хирону. Отец богов надеялся, что тот привьет малышу уважение к власть предержащим.

С горьким чувством Аполлон покидал Фессалию. Он не знал, куда пойдет. Царь с царицей просили его остаться. Но их собственная судьба еще висела на волоске, и лучник не хотел усугублять положение, находясь в их доме. Впрочем, как только он покинул Адмета и Алкесту, боги совершенно утратили к ним интерес, и всеми забытые они прожили долгую счастливую жизнь. Наплодили детей, отстроили город и умерли в один день.

Сперва, правда, Зевс прикидывал, что это не порядок, и раз Алкеста воскресла, то пусть под землю спускается ее муж. Адмет был готов, но в царстве мертвых продолжался беспорядок. Ворота долгое время не открывали. Души, скопившиеся у Стикса, с горя кидались в реку и уносились к центру земли. Другие умершие хитроумно проникали в подземный мир через пещеры и разломы в земле, и, минуя суд, заселяли Асфоделий. Многие застревали еще в тартаре. Выдворить их не было никакой возможности. Елисейские поля совсем затоптали, и праведники спешно бежали на кораблях на Остров Блаженных, где их встречал удивленный Кронос.

Словом, об Адмете забыли. И это лучшее, что боги могут сделать для смертного.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

КЕНТАВР

I

-- Что они могут нам противопоставить? - рыжий Ганеш уперся руками в колени и энергично раскачивался взад-вперед. - Тем более после смерти Псаматы?

Остальные молчали. Представители синдийских родов - тореты, керкеты и арихи -- съехались в небольшой ставке у предгорий Дан-Дар. Каждый день был на счету. До отгона стад на зимники мужчины не удалялись от стойбищ и не собирались вместе.

-- Нас много, -- продолжал Ганеш. - Скажите спасибо своим бабкам, которые уже третье поколение не ломают новорожденным мальчикам ноги! Мы тянем всю тяжелую работу, пора потребовать свое.

-- Так-то оно так, -- заявил торет постарше с рваным ухом и следами лошадиного копыта на щеке. - Псаматы нет, ее всадницы предложили свои мечи Тиргитао в столице, а бабы из кочевий акинаков отродясь не держали. Самое время. Но они могут обратиться за помощью к кентаврам. - говоривший потер скулу. - А кентавры - большая сила. Не даром женщины сходятся с ними каждую весну и осень!

Собравшиеся возмущенно загудели.

-- Вот потаскушки!

-- Тянет их на скотину!

-- Удавить бы всех одним арканом вместе с жеребцами!

-- Пора положить этому конец. - подытожил Ганеш. - Кентавры и правда опасны. Но они всего лишь безмозглые кони. Их можно обмануть.

Тот, что с равным ухом, не без опаски уставился на говорившего. Из молодых да ранний! Он-то сам на всю жизнь запомнил, как вожак кентавров Хирон откусил ему пол уха и помял копытами ребра. Только за то, что торет приблизился к месту ночных игрищ у холма Кобыльей Матери.

-- Медлить нельзя. - гнул свое Ганеш. - Завтра Великий День. Женщины пойдут на холм варить Осеннее Пиво и ждать жеребцов. Мы подкрадемся в темноте, когда они уже перепьются, и перебьем кентавров стрелами из засады. А потом объявим бабам о совей власти. Что они смогут возразить?

-- Всех кентавров, пожалуй, не надо. - подал голос старик Варуда. Он так давно жил, что почти оглох, и кожа на его лысом, как коленка, черепе пошла желтыми пятнами. - Кентавры очень сильные и, когда кроют наших мелких кобыл, жеребята получаются рослые и крепкие. -- Варуда всегда говорил дело, к нему прислушивались. Человек живет 50-ю весну и знает, что выгодно роду. - Да и на самих кентаврах пахать можно. - старик зашелся кашляющим смехом. - Двужильные!

"Сразу видно, что ты уже который год с детьми и старухами остаешься на зимовке, -- досадливо подумал Ганеш. - Стада гонять тебе не по силам, а вот в земле палкой ковыряться в самый раз".

-- Решено, -- вслух сказал он. - Мы, тореты, прижмем баб первыми. Остальные роды нас поддержат?

Собравшиеся закивали.

* * *

Хиронид водрузил на голову венок из степной травы и чуть-чуть сдвинул его к правому уху. Так выходило беспечнее.

-- Мне идет, пап?

Вожак кентавров Хирон отвесил сыну легкий подзатыльник.

-- Ты выглядишь как шалопай из стада! Никогда не стоит забывать, к какой семье принадлежишь!

Хиронид вздохнул и поправил венок.

-- Нельзя опускаться до их уровня, -- продолжал отец. - Ты же, надеюсь, не обхаживаешь кобыл?

-- Что ты, папа. - заверил его Хиронид.

-- Настоящие кентавры рождаются только от союза с дриадами, -наставлял сына человек-конь. - А эти, -- он возмущенно заржал в сторону толкавшихся у водопоя молодых невежд, -- не могут сдержать свою похоть и бросаются на все, что подвернется под копыта. Вот посмотришь, что сегодня будет у холма.

Хиронид снял с ветки чеканные золотые браслеты - знаки царского происхождения - и стал застегивать их над копытами. Он слушал отца в пол уха. Вожак старел. То, что он сегодня пытался поучать сына, как маленького, не говорило в его пользу. Хиронид уже лет пять ездил на холм и сам знал, что к чему. Он ни разу не уронил достоинство царского рода. Единственное, чего не понимал молодой кентавр, почему боги создали людей-коней только одного пола, обрекая их на вечные поиски подруг? "У кобыл есть жеребцы, -рассуждал он, -- у женщин мужья. А мы?"

-- Я знаю, о чем ты думаешь. - Хирон потрепал сына по длинным вьющимся волосам. - Мы - сила земли - и должны отдавать ее другим существам, будь то лошади или люди. А не сохранять в своем роду. Когда ты льешь семя к корням дерева в священной роще, то через некоторое время дриада приносит маленького кентавра. Если это была липа, жеребенок родится гнедым, если ясень - вороным.