Могучая крепость - Дэвид Вебер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я уверен, что он этого не сделает, Ваше Высокопреосвященство, — согласился Сибланкет, но в его тоне было что-то такое, лёгкая нотка… чего-то. Рейно склонил голову набок, нахмурившись, а затем его собственные глаза расширились. Мог ли корисандиец предполагать…?
— Естественно, — сказал архиепископ, — мы должны быть хотя бы немного обеспокоены нынешней безопасностью Дейвина. В конце концов, безопасность его отца в Менчире казалась вполне достаточной. И я полагаю, что мы действительно должны думать о нескольких уровнях защиты для мальчика. К сожалению, правда, что человеческую природу легко испортить, и всегда существует вероятность того, что кто-то, ответственный за его защиту, может быть подкуплен теми, кто больше заинтересован в том, чтобы причинить ему вред. Или в… передаче его под чужую опеку, скажем так.
— Именно так, Ваше Высокопреосвященство. — Сибланкет поклонился ещё раз. — И, если вы позволите мне столь смелое выражение, не повредит быть вдвойне уверенным, что человек, отвечающий за безопасность князя, считает своей первой и главной лояльностью верность Матери-Церкви.
Глаза Рейно снова сузились, на этот раз от достаточно сильного удивления. Сибланкета выбрали для его нынешнего задания не только потому, что он был корисандийцем, которого можно было вовремя поместить в Юй-Шай, чтобы он был нанят в качестве камердинера Кориса. За эти годы он выполнил не одну политически чувствительную миссию Инквизиции, но архиепископ не ожидал, что он будет так охотно поднимать этот конкретный вопрос.
— И вы верите, что «первая и главная верность» Кориса — это верность Матери-Церкви? — мягко спросил генерал-адъютант.
— Я полагаю, что первой и главной лояльностью графа была преданность князю Гектору, — ответил Сибланкет с видом человека, очень тщательно подбирающего слова. — Я не готов размышлять о том, насколько эта лояльность могла быть обусловлена его собственными амбициями и властью, которой он пользовался как один из ближайших советников князя Гектора, но я верю, что она была искренней. Однако князь Гектор сейчас мёртв, Ваше Высокопреосвященство, а земли графа в Корисанде захвачены Кайлебом и Шарлиен. Он человек, привыкший пользоваться властью, а она была отнята у него с падением Корисанда и его собственным изгнанием. Он не настолько глуп, чтобы поверить, что Кайлеб или Шарлиен когда-либо будут доверять кому-то, кто был так близок к Гектору, как он, поэтому, даже если бы у него возникло искушение попытаться достичь с ними какого-то соглашения — а я ни на мгновение не верю, что это так — он бы знал, что усилия в этом направлении были, вероятно, в лучшем случае бессмысленны. В худшем случае Кайлеб мог бы с радостью согласиться дать ему всё, что он попросит… по крайней мере, до тех пор, пока он не сможет заполучить графа в пределы своей досягаемости.
— Более того, Ваше Высокопреосвященство, мне кажется очевидным, что граф признаёт, что, в конечном счёте, Черис не может победить. Я не думаю, что у него возникнет сильное искушение продать свою преданность стороне, которая в конце концов неизбежно проиграет. В таком случае я не могу отделаться от ощущения, что мирские амбиции — в дополнение к духовной преданности — склонят его к тому, чтобы связать свою судьбу с Матерью-Церковью. А он очень прагматичный человек. — Сибланкет слегка пожал плечами. — Я уверен, что, будучи начальником разведки Гектора, он давно понял, что иногда необходимо принимать определённые… практические меры.
— Понятно.
Рейно несколько секунд обдумывал слова Сибланкета. Время от времени он и сам немного беспокоился о возможности того, что Корис попытается договориться с Кайлебом. В конце концов, граф был в состоянии доставить князя Дейвина к Черис, а Кайлеб — и Шарлиен, чёрт бы побрал её душу — должны были знать, насколько ценной фишкой стал Дейвин. С другой стороны, любая попытка передать юного князя Черис была бы сопряжена с трудностями и опасностями, и Корис не мог не знать о том, что Мать-Церковь сделает с ним, если он предпримет такую попытку и потерпит неудачу.
И всё же Рейно не до конца обдумал два других вопроса, которые только что поднял Сибланкет. Действительно, было маловероятно, что Кайлеб, и особенно Шарлиен, когда-либо окажут хоть каплю доверия графу Корису. Во-первых, Шарлиен никогда не собиралась забывать, что Корис был начальником разведки Гектора, когда был убит её отец — что именно Корис фактически договорился о найме наёмных «пиратов», ответственных за смерть короля Сейлиса. И даже если оставить это соображение в стороне, была оценка Сибланкета оценки Кориса о том, кто в конечном итоге выиграет эту войну. Если только не случится чего-то, что катастрофически изменит баланс сил между двумя сторонами, Черис не сможет победить Мать-Церковь. Было возможно, хотя Рейно и не хотелось это признавать, что независимая Черис могла пережить гнев Матери-Церкви, но ничто, кроме божественного вмешательства, не могло создать обстоятельств, при которых Черис действительно могла победить Церковь и её фактически безграничные ресурсы. Из всего, что он когда-либо видел или слышал о графе Корисе, этот человек, безусловно, был достаточно умён, чтобы прийти к выводам, которые только что приписал ему Сибланкет. А человек, потерявший всё, на что он потратил свою жизнь, должен был думать о том, чтобы восстановить хотя бы малую толику того, что у него было отнято.
«Это, безусловно, стоит иметь в виду, — сказал себе архиепископ. — Все мои отчёты о Корисе свидетельствуют о том, что Сибланкет прав, когда говорит, что граф намного умнее Жамиса. А это значит, что у него гораздо меньше шансов поддаться искушению совершить какую-нибудь выдающуюся глупость. Оставить его там, где он есть, в качестве опекуна Дейвина, было бы самым умным, что мы могли бы сделать. Конечно предполагая, что Сибланкет достоверно прочитал его характер».
Он подумал об этом ещё несколько мгновений, затем мысленно пожал плечами. Трайнейр и Клинтан, несомненно, сформируют своё собственное мнение о Корисе и его надёжности в течение следующих нескольких пятидневок. Они, вероятно, больше полагались бы на своё собственное суждение, чем на какие-либо советы извне, но для Рейно было бы неплохо иметь наготове свою собственную рекомендацию, если о ней попросят.
Он отложил это соображение в сторону, засунув его в мысленную ячейку для дальнейшего размышления, и вернул своё внимание к Сибланкету.
— Это очень интересные наблюдения, мастер Сибланкет, — признался он. — Однако есть несколько других моментов, которые мне нужно обсудить
