Северный полюс. Южный полюс - Руаль Амундсен

Одна спичечная фабрика всецело обеспечила нас спичками. Их так основательно упаковали, что мы, наверно, могли бы до самой Антарктики тащить ящики по воде за собой, и по прибытии спички оказались бы совершенно сухими. Патронов и взрывчатки мы запасли очень много. Учитывая, что в трюме было полно керосина, можно сказать, что «Фрам» вез довольно опасный груз. Поэтому мы ввели самые строгие противопожарные правила. Во всех каютах и в других местах были размещены огнетушители. На палубе стояла в полной готовности помпа со шлангом.

Не был забыт и необходимый ледовый инструмент: ледовые пилы длиной от двух до шести метров, пешни и буры.

Мы везли с собой много научных приборов. Профессор Нансен и Хелланд-Хансен не один час посвятили нашему оборудованию для океанографических работ. А потому мы и тут были обеспечены образцово. К тому же Престрюд и Ертсен прошли необходимую подготовку по океанографии у Хелланд-Хансена на биологической станции в Бергене. Я сам провел там лето и прослушал океанографический курс. Хелланд-Хансен – прекрасный учитель. К сожалению, не могу утверждать, что я был столь же блестящим учеником.

Профессор Мун снабдил нас комплектом метеорологических приборов. Из инструментов «Фрама» назову маятниковый прибор, отличный астрономический теодолит и превосходный секстант. Лейтенант Престрюд обучался работе с маятниковым прибором у профессора Шёца, а обращению с астрономическим теодолитом – у профессора Гельмюйдена. Кроме того, у нас было несколько секстантов и искусственных горизонтов, как стеклянных, так и ртутных. И бинокли всех типов, от самых больших до самых маленьких.

До сих пор я говорил об основном экспедиционном снаряжении, теперь перейду к специальному снаряжению зимовочного отряда. Дом, который мы везли с собой, строился на моем участке в Бюндефьорде, так что я мог следить за работой на всех стадиях. Строили его братья Ханс и Ерген Стюбберюд, и они по праву могут гордиться великолепным результатом. Стройматериалы были превосходного качества. Дом был 8 метров в длину и 4 – в ширину. Высота от пола до конька – около трех с половиной метров. Обыкновенный дом, с двускатной крышей и двумя комнатами. Одна, длиной в 6 метров, должна была служить спальней, столовой и гостиной. Другая комната, длиной в 2 метра, предназначалась для кухни, это были владения Линдстрёма. Из кухни через люк можно было попасть на чердак, где предполагалось хранить часть провианта и снаряжения. Стены были из трехдюймовых досок с воздушной изоляцией. Воздушная прослойка отделяла от досок наружную и внутреннюю обивку.

Для изоляции использовали картон. Пол и потолок двойные, крыша одинарная. Толстые, крепкие двери стесаны по краю наискось, чтобы плотнее закрывались. Два окна: одно, в торцевой стене, с тройной рамой, другое, на кухне, с двойной. На кровлю мы взяли толь, для полов – линолеум. В комнате было две вентиляционные шахты: одна вытяжная, другая для поступления свежего воздуха. Вдоль стон шли в два этажа койки для десяти человек: у одной стены шесть, у второй – четыре. Осталось только назвать стол, табуретки для каждого и керосиновую лампу.

Половину кухни занимала плита, вторую половину – буфет и полки. Дом основательно просмолили, все части тщательно пометили, чтобы легче было его собрать. Для крепления дома к грунту, чтобы его не снесли антарктические бури, я попросил ввинтить по крепкому рыму в обоих концах коньковой балки и в каждый из четырех угловых столбов. Мы взяли с собой шесть метровых рым-болтов, намереваясь вбить их в лед барьера. Эти болты и рымы на доме мы думали соединить стальными тросами, которые натягивались винтовыми талрепами. Кроме того, имелись запасные цепи, их можно было перекинуть через крышу с обеих сторон, если буря станет очень свирепствовать. Обе вентиляционные шахты и колпак над дымоходом прочно крепились снаружи оттяжками.

Как видите, были приняты все меры, чтобы дом был уютным и теплым и прочно стоял на земле. Кроме того, мы везли множество больших и малых досок.

Помимо дома у нас было 15 шестнадцатиместных палаток. Десять из них старые, но совсем крепкие. Мы получили их от военно-морского интендантства. Остальные пять были новые, купленные на военных складах. Палатки должны были служить временным жильем. Они легкие, их можно быстро поставить, и в то же время крепкие и теплые. Пока мы шли на юг, Рённе снабдил пять новых палаток полом из толстого брезента.

Все ящики с продовольствием, предназначенные для зимовья, пометили и сложили в трюме отдельно, чтобы их быстро можно было выгрузить на лед.

Мы взяли десять саней работы одной спортивной фирмы в Кристиании, сделанных по образцу нансеновских, но несколько шире, длиной около трех с половиной метров. Полозья из лучшего американского гикори[66] со стальной оковкой. Остальные части – из доброго, прочного норвежского ясеня. К каждым саням была приложена пара накладных полозьев, которые легко крепились скобами и так же легко снимались, когда они были не нужны. Стальная оковка была промазана суриком, накладные полозья – дегтем. Сани на редкость крепкие, пригодные для всякой работы на любом рельефе. Тогда я еще не знал обстановку на барьере так хорошо, как изучил ее позже. Естественно, сани были очень тяжелые.

Лыж мы взяли 20 пар, все из гикори высшего качества, длиной около двух с половиной метров, сравнительно узкие. Я нарочно подобрал лыжи подлиннее, учитывая обилие трещин в ледниках, которые нам предстояло пересечь. Чем больше площадь опоры, тем больше шансов пройти по снежным мостам. К лыжам у нас было сорок бамбуковых лыжных палок с эбонитовыми кольцами. Крепления представляли собой комбинацию креплений Витфельда и Хёйер-Эллефсе-на. Кроме того, у нас был большой запас ремней из свиной кожи.

Мы взяли с собой также шесть трехместных палаток, сшитых в мастерских военно-морского ведомства. Работа отличная, трудно назвать более крепкие и удобные палатки. Они были сделаны из очень плотной ткани вместе с полом. Даже при самом сильном ветре один человек мог без посторонней помощи поставить такую палатку. Я знаю по опыту, что, чем меньше шестов у палатки, тем легче ее ставить. Это вполне естественно. В комплект данной палатки входил всего один шест. Часто читаешь в описаниях путешествий в полярных странах, что понадобилось много времени, даже несколько часов на то, чтобы поставить палатку. И когда она наконец натянута, люди лежат в ней, опасаясь, что ее каждую минуту может повалить ветром. Мы были свободны от таких забот. Палатка ставилась в два счета и не боялась никакого ветра.

Можно спокойно лежать в спальном мешке, какая бы буря ни бушевала.