Связанная с Богом войны (ЛП) - Диксон Руби

Солат тут же оказался рядом, чтобы поддержать меня.

— Тебе стоит остаться в постели, Фейт. Я должен присматривать за вами обоими и защищать ценой своей жизни.

— Защищать от чего?

— От всего, что угодно. Вообще от всего.

— Я думала, что здесь мы в безопасности.

— Что-то я сомневаюсь, что в этом мире осталось хоть одно безопасное место, — пробормотал Солат. Слова звучали так торжественно и зловеще, что я удивилась, услышав их именно от него. Он был самым беззаботным из нас.

Впервые я огляделась по сторонам.

— Это плохие парни? — неуверенно спросила я. Потому что это не было похоже на дом «хороших парней». Своего рода крепость, но не такая, как те, в которых я бывала раньше. Авентин отличался грязью, солдатами, переполненными улицами и стоящими вплотную зданиями. В Катарне лачуга была построена на лачуге, которая в свою очередь стояла на костях того, что когда-то было великолепным городом. Новоро был роскошным замком в горах, вокруг которого повсюду были разбросаны скалы и камни.

А здесь… было пусто. Будто эти стены были обезличенными. Каменные, но такие гладкие с неестественным узором слабого серого цвета, что на мгновение мне показалось, будто я смотрела на оптическую иллюзию, а не на каменную кладку. Стены были идеально симметричны и не имели ни одного окна, а постель, на которой спали мы с Юленной, была единственной мебелью, не считая походного табурета, стоящего рядом с кроватью.

Даже сама кровать была какой-то неестественной. Не обычный матрас, а большой, пухлый кокон… чего-то. Как облако хлопка, накрытое нашими знакомыми одеялами. Это навело меня на мысль о лодке, только я не поняла почему.

Я шагнула вперед, стараясь сохранить равновесие, и этот шаг дался легче предыдущего. На мне была одна из ночных рубашек, сотканных в Новоро, с меховым подолом и длинным, до талии, вырезом. Я крепко стиснула края ткани, чтобы не показать лишнего Солату. Я спала достаточно долго, чтобы мои волосы и одежда успели высохнуть, а ногти отрасти… Иисус. Неудивительно, что мои мышцы окоченели.

Еще несколько шагов и я добралась до стены. Я положила ладонь на кладку, но тут же отдернула в удивлении.

Стены были покрыты паутиной.

Вблизи мне удалось рассмотреть тонкий слой паутины на каждом камне. Осмотревшись, я поняла, что паутина тянулась по потолку и по полу. Я вновь взглянула на кровать и задумалась, не была ли она тоже сделана из паутины. А плот…

Я вздрогнула.

— Фейт, — пробормотал Солат, подходя ко мне. — Пожалуйста, вернись в постель.

— Со мной все будет в порядке, — я оттолкнула его руку прежде, чем он успел мне помочь. — Если бы мне что-то угрожало, то Арон уже примчался бы сюда, не так ли? Здесь мы в безопасности.

Солат посмотрел на меня серьезным взглядом.

— Он убьет меня, если я позволю тебе уйти.

Я покачала головой.

— Нет, не убьет. Мы скажем ему, что я не оставила тебе выбора. Что я настояла на том, чтобы найти ванную, а потом кухню.

Похоже, Солат не поверил мне.

— Я не позволю ему убить тебя, — успокоила я мужчину. — Нам нужны все солдаты, которые есть, особенно с потерей Витара, — я тяжело сглотнула. Бедный Витар. Он не был моим любимчиком, но не заслуживал смерти, будучи съеденным гигантским червем в озере.

Озеро.

Я подумала об Ароне, о том, как он парил над водой, кипя от ярости. Тогда он не был похож на моего Арона. Он был похож на очень разгневанного Бога… который чуть не убил меня. Мне нужно было поговорить с ним. Я мало что помнила о последних нескольких днях, которые провела без сознания в попытке исцелиться от его действий, но знала, что Арон был расстроен и напряжен. Я хотела заверить его, что со мной было все в порядке. Что я более стойкая, чем он думал.

Я раздвинула паутину, закрывающую дверной проем, и выглянула в коридор. Там было пусто, поэтому я вышла, не обращая внимания на протесты Солата. Потребность, почти такая же непреодолимая, как и мой голод, найти Арона полыхала во мне. Он манил меня, из-за чего я задалась вопросом, являлось ли это желание естественным или всему виной была наша связь. В любом случае это не имело значения.

Я шла по одному коридору, затем по другому. Здесь не было лестниц, только постепенный подъем по мере сгибания стен башни. Иногда я проходила мимо покрытых паутиной парапетов, которые вели наружу, но игнорировала выходы. Там не было ничего интересного, кроме обозначения, что мы находились очень, очень высоко. Также иногда я натыкалась на двери, но когда дергала за ручки, то они оказывались заперты, поэтому я продолжала идти, надеясь найти что-то новое. Все, что я видела, — множество паутины, в некоторых местах настолько плотной, что она выглядела как комок или пузырь.

По крайней мере, никаких пауков.

«Пока нет», — услужливо успокоил меня мой мозг.

Казалось, я бесконечно шла по пустому коридору, который огибал всю длину башни, но когда я уже решила вернуться и найти Солата, то что-то услышала. Гудение. Оно было не похоже на электрический гул, а скорее на слабое бренчание миллионов струн арфы, играющих где-то вдалеке. Любопытствуя, я ускорила шаг и вскоре, пройдя мимо еще двух поворотов, увидела арку. Здесь не было двери, только густая паутина, свисающая с потолка, словно занавески. А позади виднелось слабое золотое свечение и слышалась мелодия всех этих струн.

Поэтому я раздвинула «занавески» и шагнула внутрь.

Сама комната была гораздо больше, чем казалась с узкого коридора. Потолок поднимался так высоко, что скрывался в тени, а стены были закруглены, будто мы находились в центре башни. Здесь паутина была такой плотной, что я не видела каменной кладки, из-за чего мне казалось, будто я попала в кокон. Музыка снова заиграла. Это были отдельные ноты, а не мелодия, но все равно звучало как-то красиво. Вот тогда-то я осознала, что центр комнаты представлял собой гигантскую, светящуюся паутину из миллионов нитей. В отличие от стен, они светились и казались живыми, хотя вообще не были ни с чем связаны. Словно паутина держалась только за воздух. Сами нити тянулись из темноты в музыкальный клубок в центре.

Меня невольно потянуло к ним, всему виной были эти завораживающий гул и нежное свечение. Когда я подошла ближе, то стала разглядывать нити. Тысячи… нет, миллионы, и все переплетаются и пересекаются без четкого рисунка. Каждая нить выглядела немного иначе, чем остальные. Одна темнее, будто была чем-то испачкана, а другая светилась ярким светом. Зачарованная, я протянула руку, чтобы коснуться одной из самых ярких нитей.

— Не делай этого, — раздался холодный голос.

Мурашки побежали по моей спине. Я расправила плечи и быстро обернулась. Вот тогда я увидела мужчину, стоящего в дверном проеме. Паутина вдоль стены дрожала и дергалась, создавая впечатление, словно я ранее не заметила самого большого в мире паука. Отлично.

— Прости, я думала, что одна.

— Знаю, — он пристально посмотрел на меня. Тем не менее мне показалось, что мужчина не видел меня, что было странно. Будто он обратился ко мне только из вежливости.

Впрочем, мужчина был довольно красивым. Он был одет в длинную белую мантию с длинными рукавами, которая ниспадала на землю и собиралась у его ног. Волосы тоже были светлыми и длинными. Яркие, неестественно серебристые глаза находились на лице, которое было так же великолепно, как у модели, вплоть до пухлых губ.

Я отвернулась от музыкальной паутины, не зная, протянуть ли ему руку.

— Я Фейт…

— Да. Я в курсе, — он медленно моргнул, словно не привык к этому. — Ты ищешь свою нить?

Мою нить? О чем он? Я даже не могла определить, говорил ли он с обновительным тоном или дружелюбным… мужчина казался настолько бесстрастным, что мне было трудно решить.

— Вообще-то я искала что-нибудь поесть, — улыбнулась я. — Ты, должно быть, Спидай.

На самом деле он не мог быть кем-то другим, поэтому, как только я произнесла это вслух, то почувствовала себя глупой.

— Да, я один из трех, — он снова медленно моргнул.