The X-files. Секретные материалы. Никому не доверяй (сборник) - Джонатан Мэйберри

– А может, и нет.

Когда сгустились сумерки, Малдер и Скалли оказались уже в Бейнвиче, главная площадь которого представляла собой словно сошедший со страниц книг образчик славного прошлого – туристическая достопримечательность с историческими домами, превращенными в музеи, и витринами с остроконечными шапками и ведьмами на метлах.

– Какая жалость, что мы пропустили Хэллоуин, – иронично произнесла Скалли.

– Подозреваю, что в Бейнвиче каждый день – Хэллоуин, – заметил ее напарник.

Особняк Крида на вершине холма в предместье Бейнвича доминировал над местностью. Но, подъезжая к печально известному дому, агенты поразились, насколько он современно выглядит – хоть и сохраняя очертания амбара, большое здание никак не походило на карикатурный образ дома с привидениями.

В доме на холме Хикори царила атмосфера едва сдерживаемой истерики, а Томас Хертель, молодой карьерист из ФБР, возглавляющий операцию, только подлил масла в огонь, восприняв вновь прибывших в штыки.

– Вы здесь только с моего согласия, – заявил он с презрительной усмешкой на мальчишеском лице. – Мне про вас все известно, и я не желаю вести расследование совместно с затесавшимися в Бюро охотниками на привидения.

– Мы здесь, только чтобы предложить помощь, – сказала Скалли. – И не будем вмешиваться в ваши дела.

– Да, – добавил Малдер, – вы делаете важное дело, ребята: отвечаете на звонки, отгоняете репортеров, присматриваете за входом.

Хертель уставился на Малдера, а тот лишь бросил на него сияющий невинный взгляд.

– Агент Хертель, – спросила Скалли, понизив голос, – а вы рассматриваете версию, что мистер Крид сам мог инсценировать похищение?

– С какой стати ему это делать?

– Чтобы его книгу превозносили как еще один «Ужас Амитивилля»[5].

Это явно не приходило в голову специальному агенту, и он отрезал:

– Мы рассмотрим эту вероятность.

– Уверяю вас, – послышался из-за его спины повелительный голос, – я не имею никакого отношения к похищению дочери.

Скалли и Малдер повернулись к рассерженному Артуру Криду, его грубоватое, но привлекательное лицо побелело от гнева.

Примирительно подняв руку, Малдер сказал:

– Я вам верю, сэр. Можно на два слова?

Малдер жестом велел Скалли оставаться на месте и уединился с Кридом в уголке.

– Я очень сожалею, мистер Крид.

Тот вздохнул:

– Нет… Я… Та женщина была права насчет вероятности. Вам следует исследовать все возможности. Что бы ни случилось, во всем виноват я.

– Да?

Он хмуро покачал головой.

– Потому что привез семью в этот дьявольский дом.

– Переехав сюда, вы замечали какую-нибудь паранормальную активность, о которой сообщалось прежде?

– В этом-то и ирония, агент Малдер. Как раз за несколько часов до похищения дочери я сказал Элис, что дом явно не заслуживает своей отвратительной репутации.

Крид объяснил, что жена уже давно просила его перебраться из Манхэттена в какой-нибудь маленький городок и полностью поддержала идею переезда.

– Элис просто потрясающая, – добавил Крид. – Понимающая, всепрощающая… даже после неудачных вложений и неправильных решений относительно карьеры, которые вынудили нас искать для жизни место подешевле.

Крид рассказал, что Элис – его вторая жена, первая скончалась от рака – нашла дом по объявлению, отметила его странную историю и предложила мужу обе идеи – и переехать, и написать книгу.

Где-то в доме Скалли разговаривала с миссис Крид, со слезами поведавшей, что ее падчерица Чарити, единственная дочь Крида от первой жены, имела проблемы с наркотиками и поведением и открыто презирала маленький городок, в котором «застряла».

– Но даже несмотря на все проблемы, – сказала Элис Крид с перекошенной улыбкой, – Чарити всегда принимала меня как мать, по крайней мере пока мы сюда не переехали.

– Это все изменило?

Элис кивнула.

– Чарити нравилось жить на Манхэттене, агент Скалли… но она сбегала с наркоманами, именно это и послужило причиной нашего переезда. Да и ради другой моей дочери, Хизер, она тоже скоро станет подростком. Вы же не станете винить меня за то, что я хотела увезти ее из этого ужасного места?

– Я так понимаю, что Чарити винила вас в том, что семья переехала в Бейнвич.

– О да, – фыркнула Элис. – Она стала на редкость враждебной… Но я люблю ее, агент Скалли, как родную дочь.

– Миссис Крид. Это неприятно, но я обязана спросить. А может ли за этим стоять сама Чарити? Может быть, она все инсценировала?

– Хотела бы я ответить, что она вполне на такое способна, ведь это означало бы, что она цела и невредима… но чутье подсказывает, что Чарити все же хороший человек под маской типично подросткового непослушания.

– Миссис Крид, как вы считаете, мы с напарником могли бы переговорить с вашей младшей дочерью наедине?

В своей комнате двенадцатилетняя девочка, сидя за компьютерным столом, рассказала Скалли и Малдеру, как нашла записку о выкупе в «перевернутой вверх дном» спальне сестры, но была в ее рассказе какая-то натянутость.

– Ты видела той ночью что-то еще? – спросил Малдер. – Что-нибудь странное или необычное?

– Я… Нет, не думаю.

– Не думаешь? Но, может, и видела?

– Ну… Я никому не рассказывала.

– Расскажи нам, Хизер.

– Возможно, это мне просто приснилось.

– Что тебе приснилось, милая? – спросила Скалли.

И девочка рассказала про пузырящиеся стены, дрожащий пол и кровь на стене у лестницы.

Малдер мягко спросил:

– Тебе это приснилось или ты видела? Подумай хорошенько.

– Думаю, я это видела… но, наверное, мне это приснилось, или это просто мое воображение. Может быть, именно поэтому одноклассники надо мной смеются.

Она рассказала, как над ней издевались после школы.

И еще – как она всегда ненавидела Манхэттен и мечтала поселиться в сельской местности и проводить время в школьной библиотеке, листая книги с картинками, а в дождливые вечера просматривать журнал «Лучшие дома и сады».

– Я считала переезд в Бейнвич сбывшейся мечтой, – сказала Хизер. – А это оказалось… кошмарным сном.

Потом Малдер и Скалли заглянули в спальню Чарити, там больше не было беспорядка – криминалисты давно уже закончили обследовать место преступления. Агенты методично просмотрели вещи Чарити, переговариваясь в процессе.

– Знаешь, Малдер, возможно, Хизер права в своей оценке случившегося: она слышала истории про странный дом, и ее воображение подстегнули знакомые элементы из книг и фильмов про привидения.

– Я бы купился на это, если бы она видела все это после исчезновения сестры.

– Но разве ты не понимаешь, Малдер, когда Хизер обнаружила, что сестра пропала, все это тут же испарилось. Она больше не видела кровоточащие стены – только белые.