Башня Измены (Дитя-демон - 2) - Дженнифер Фаллон

Интересно, понял ли Зигарнальд, что Брэк парень отчаянный? Он и говорить старался решительно.

- Если ты что-то знаешь о ее планах, то должен мне рассказать, Брэкандаран.

Тот пожал плечами.

- Я просто рассуждаю, божественный. Если Кальяна что-то затеяла, спроси ее об этом сам.

Зигарнальд прищурился. Боги не привыкли полагаться на слово и предпочитали действовать наверняка. Они были очень завистливы и заботились о собственном занимаемом положении больше, чем самые кичливые кариенские аристократы. Брэка вдруг как громом поразило: да Зигарнальд же боится Р'шейл! Он боится того, что сами же боги и сотворили. Так вот, значит, почему он хотел убедиться, что ей можно доверять, до того, как ее дар достигнет грани, за которой боги бессильны.

Брэк с трепетом душевным глянул на Р'шейл. Напугать богов не так-то просто.

Однако его озарение не указало выхода из нынешнего затруднительного положения. Так, может быть, зависть преуспеет там, где здравый смысл не добился успеха? Брэк сомневался, что Кальяна вообще знала, что идет война. Похоже, богиня давно уже отказалась от мысли сделать это осиное гнездо счастливым. Но в одном он не сомневался абсолютно: Кальяна не одобрит намерения Зигарнальда оставить дитя демона в руках жрецов Хафисты. Главное с умом воспользоваться их размолвкой, а там, быть может, богиня любви и вытащит его отсюда. Капризной Кальяне могло не понравиться, что кто-то ломает ее планы соединить Тарджу и Р'шейл. Брэк ухватился за соломинку, но это было лучше, чем ничего.

- Если Кальяна что-нибудь сделает, пока ты торчишь в Цитадели и устраиваешь всякие проверки, ты ничего не узнаешь. А потом она явится к тебе и с милой улыбкой спросит: "Ты меня любишь?"

- Кальяна не посмеет вмешаться. Она знает, что стоит на кону.

- Да она уже вмешалась. Р'шейл и Тарджа любят друг друга. Вот от такого же вмешательства и я получился. Если Кальяна тебя переиграет, Р'шейл не успокоится, а превратится в мартовскую кошку.

Большим подспорьем в попытке манипулировать богом была его полная неосведомленность во всем, что не касалось его собственной природы. Зигарнальд знал о любви только понаслышке. Он принимал ее, но не понимал. И высказывание Брэка показалось ему вполне здравым.

- Я должен немедленно предотвратить ее вмешательство.

- Конечно, должен, божественный. А пока выпусти меня отсюда, и я объясню Р'шейл, как не попасться в сети хитрых хафистиных...

- Отвяжись, Брэкандаран. Ты будешь сидеть здесь, пока я не разберусь с Кальяной. И не вздумай звать на помощь моих братьев и сестер. Здесь тебя могу услышать только я.

И бог войны исчез, оставив Брэка между реальностью и грезами. Брэк глянул на Р'шейл - та сидела на кровати, обняв колени и уткнувшись в них лицом. Вся ее поза выражала страдание. Брэк вновь попытался выбраться на волю и опять потерпел неудачу. Пока Зигарнальд не сжалится, он ничем не сможет ей помочь.

Дитя демона все покинули.

Глава 51

Локлон стоял перед большим зеркалом в покоях Верховной сестры и с любопытством разглядывал обнаженное тело Джойхинии. Жаль, что она так стара, размышлял он, хотя для женщины такого возраста тело сохранилось довольно неплохо. Некогда полная грудь безнадежно обвисла. Бедра раздались и обрюзгли. На коже отчетливо виднелись следы времени.

В общем, от такого тела мало радости. Плотские удовольствия ему уже недоступны. Локлон вспомнил свои желания, но ничего не почувствовал. Тело женщины, которое он занимал, подавило его мужское начало. Казалось, что греховные мысли просто не могли проникнуть в эту женскую форму.

Но кроме телесных, существовало еще множество иных удовольствий. Например, власть Верховной сестры. Локлон подумал об этом, и у него захватило дух. Конечно, сейчас он не мог воспользоваться ею в полной мере, ибо лорд Терболт и его жрецы вились вокруг, как стервятники над трупом. Но скоро, очень скоро все кончится. Пока еще он пляшет под их дудку, но как только кариенцы покинут Цитадель, уж он себя покажет. Локлон холодно улыбнулся. Если старую Джойхинию считали тираном, то граждане Медалона не найдут слов, чтобы описать новую.

Он уже составил длинный список жертв, которые попадут в руки Верховной сестры. Мужчины, которые его презирали, женщины, которые им пренебрегли. Все они заплатят за свое неуважение. Но первым будет Тарджа Тенраган.

К счастью, планы Локлона совпадали с кариенскими, и не далее как сегодня был подписан приказ, скрепленный печатью Верховной сестры. Как только высохнут чернила, гонец повезет его лорду Дженге на север. Приказ гласил: по получении сего немедленно арестовать Тарджу Тенрагана и передать его кариенцам для последующего суда за убийство лорда Пайтера и жреца Элфрона. Локлону хотелось самому стать палачом Тарджи, однако кариенцы намеревались сжечь его на костре. Ну что ж, и это неплохая идея. Жаль только, что не придется увидеть этот спектакль своими глазами.

Дальше месть будет вершиться строго по списку. Рассчитавшись с Тарджей, Локлон позаботится о Р'шейл. К сожалению, шанс добраться до нее ничтожен. Терболт покинет Цитадель не иначе как вместе с ней. Локлон вздохнул. Проклятые кариенцы его предали - обещали, что дадут отомстить, и нарушили обещание. Правда, Р'шейл была пленницей, но пленницей непростой. Ее кормили, поили, холили и лелеяли. И Терболт с жрецами всяко перед ней пресмыкались. А обруч вызывал боль только тогда, когда Р'шейл касалась силы харшини, и она, похоже, быстро усвоила урок. В общем, в темнице она как сыр в масле каталась - совсем не так представлял это себе Локлон. И если он собирался сделать что-нибудь с этой ведьмой, нужно было поспешить.

Хорошо, что кариенцы - люди привычек. Хафиста был строгим богом, и каждый вечер на закате, когда в Цитадели начиналось таинственное затемнение, они собирались в покоях лорда Терболта помолиться и молились никак не меньше часа. В этот час Р'шейл охраняли лишь двое защитников, которые подчинялись Верховной Сестре беспрекословно. Локлон удовлетворенно вздохнул. Уже смеркалось. К тому времени, когда он оденется, Терболт, Гаранус и их сподвижники уже будут бить поклоны. Глупо, конечно, убивать Р'шейл всего за час, но и за это время можно насладиться долгожданной местью.

Когда он вошел, Р'шейл стояла у окна. Ее тонкий профиль отчетливо вырисовывался на фоне закатного солнца. Чудесные длинные волосы цвета меди были распущены. Заняться в темнице было решительно нечем, и Р'шейл целыми днями расчесывала свою роскошную гриву. Ее точеная фигурка была затянута в кожаную темную амазонку. Если бы Локлон по-прежнему был мужчиной, то один лишь взгляд на эту женщину разбудил бы в его душе страсть. Как в тот раз, когда он совсем потерял голову. Но сейчас его женская голова осталась на месте, и невнятное воспоминание о былом желании как в воду кануло. Услышав, как заскрипела дверь, Р'шейл обернулась и замерла.