Реверс - Сергей Лукьяненко

Видите, мы не гуманисты, о людях Центрума не печемся, нам своя рубаха ближе к телу. И уж можете быть уверены, мы попытаемся остановить войну! Из личных шкурных интересов! Понадобится — организуем ряд диверсий на заводах Сургана, а клондальцам подкинем идею противотанкового гранатомета…

— А Макс вам зачем? — крикнула Ева.

— Странный вопрос, — ответила Алена. — Неужели сама не догадываешься? Кто бы прошел мимо такого феномена?

— Думаешь, он сделает для вас то, чего не смог сделать никто, — откроет Проход в Очаг?

— Вот видишь: ты сама это сказала.

— А если он не захочет служить у вас в Особом отделе? А если в Гомеостате он не усилил, а растерял свои качества проводника?

— Если да кабы… Предлагаешь отступиться? Оставить Макса в лапах контрразведки Сургана? Он уже там, сейчас наши его пытаются выменять. Сам «железный Мартин» занимается этим. Хотела бы я посмотреть, как вы двое освобождаете Макса…

— Решаемая задача! — отрезала Ева.

— Ой ли? Здесь не Аламея и не Оннели с их бардаком, здесь Сурган! Культ порядка, культ чувства долга. Попробуй купить, попробуй выкрасть. Дохлый номер. Единственный шанс — вновь захватить что-нибудь ценное, как вы сделали с «Грозящим», и предложить обмен, да и то… Это несколько сложнее, чем тебе кажется.

Кажется, Ева была готова спорить. Для этой пантеры не было преград, или она воображала, что для нее нет преград. Сергей поморщился. Экая настырная!.. Вляпалась в ловушку и не готова делать выводы!

Противно задребезжал телефон в соседней комнате. Молоточек бил по медной чашке неравномерно, как будто из последних сил. И все же это был настоящий телефон, такой же символ этого споткнувшегося мира, как паровозы, дирижабли и самолеты, летающие на дровах. На то он и мир, чтобы, приспосабливаясь, не стоять на месте. Если нанести миру всего один, пусть сокрушительный удар, он постепенно оправится и будет жить.

Как-нибудь да будет…

Звонки смолкли: выйдя в соседнюю комнату, Кирилл Денисович снял трубку. Все молчали. Молчал и Кирилл Денисович, слушая невидимого собеседника, и слышно было, как он шумно дышит. Бац — трубка легла на рычаг.

Вернувшийся в комнату чесоточный проводник забыл чесаться. Выглядел он так, будто пробежал десятикилометровку, а перед этим дней пять постился.

— Макс ушел, — сипло сообщил он. — Это Сведенборг звонил. Обмен не состоялся…

— Как ушел? — раньше Евы крикнула Алена.

— Как, как… Открыл Проход и ушел неизвестно куда. Подробностей не знаю. Мартин уверен, что контрразведчики перед обменом решили как следует надавить на Макса — ну, он и ушел прямо из контрразведки…

— В Гомеостат?

— Скорее всего. Но я подозреваю, что он мог уйти куда угодно… Так… Давай разбираться. Макс ушел… Что это нам дает? Главное: он действительно остался проводником и, возможно, стал проводником редкой силы. Первое подтверждено, второе вероятно. Макс больше не развесистый лопух с частичной амнезией. Теперь он знает, кто он такой, знает, на что способен, и больше не попадется ни контрразведке, ни контрабандистам, ни нам. Вопрос: чем он сейчас занят? Думаю, скачет из мира в мир, оценивает свои способности. Не думаю, что это займет у него много времени. А дальше… Да хрен знает, что он будет делать дальше!

Последнюю фразу Кирилл Денисович проорал. Сергей никогда не видел его таким взвинченным.

— Сволочи сурганцы, — с чувством сказала Алена. — Такую работу испортили…

— Мне кажется, в Гомеостате он не останется, — молвил Кирилл Денисович, быстро успокоившись и, наверное, устыдившись своей вспышки. — Так… Думать давайте… Ева, ты что скажешь?

Спросил, как будто все четверо по-прежнему были одной командой. Если иномирянка и удивилась этому, то не подала виду.

— Делать ему нечего — в Гомеостате жить, — отозвалась она.

— Правильно. И я так думаю. Он уже слишком много раз умирал и возрождался, чтобы мечтать продолжить в том же духе. Логично? Логично. Значит, он пробудет в Гомеостате недолго, после чего попытается исследовать другие миры «ромашки» или даже «одуванчика». Во всех случаях его путь будет лежать через Центрум. Так? Значит, надежда еще не потеряна. Все заставы получат его приметы и категорический приказ не стрелять при встрече. Опять-таки возвращаемся к тому, с чего начали: Макс неизвестно где, и раньше нас с ним могут вступить в контакт контрабандисты со всего света. Хотя можно надеяться, что они надоели ему хуже горькой редьки… Сергей, ты чего?..

Сергей не зря выпучил глаза: за спинами Кирилла Денисовича и Алены очень знакомо заструился воздух. Позднее Сергей много дивился тому, что у такого сверхпроводника, каким, не ведая того, стал в Гомеостате Макс Штейнгарт, получаются самые обыкновенные на вид Проходы. Но в данный момент он просто выпучил глаза — и открыл вдобавок рот, когда из воздушного струения вышел высокий темноволосый мужчина с усталым лицом.

Вышел — и остановился в нерешительности.

— Макс! — звонко крикнула Ева, да так, что у Сергея заложило уши.

Темноволосый задержал на ней взгляд лишь чуть дольше, чем на остальных. Ничего, решительно ничего не отразилось на его лице. За его спиной продолжал струиться Проход, и, кажется, темноволосого это заботило не больше, чем оставленная гореть в уборной лампочка.

Ева качнулась вперед, потом назад.

— Макс… — потерянно пробормотала она.

Еще мгновение Макс Штейнгарт безразлично смотрел на нее. Затем круто повернулся и вошел в Проход.

Недостаточно быстро, чтобы Алена не успела прыгнуть. С девушкой, повисшей у него на спине как кошка, Макс исчез.

Двое суток спустя Кирилл Денисович привез Сергея и Еву в однокомнатную квартирку в «спальном» районе столицы. Похоже, район только назывался спальным — за близким бетонным забором располагался необозримый железнодорожный узел, там катились с горки вагоны, свистели маневровые тепловозики и лязгали сцепки. Почти как в Центруме, только без паровозного дыма. Сергей предлагал свою квартиру, на что чесоточный проводник резонно заметил, что она, скорее всего, под наблюдением ФСБ или СВР И вообще теперь ее лучше продать через посредника.

— Если ты с нами, конечно, — добавил он. — Я не давлю, думай, решай, принимай в расчет новые реалии. Это твоя жизнь, а голова у тебя вроде есть…

Голова была — опухшая от размышлений и бессонницы.

За двое суток ничего не произошло — напрасно все трое плюс мартыш Мефодий терпеливо ждали если не Макса, то хотя бы Алену. Ева безостановочно курила, пока не кончились сигареты. Ни Макс, ни Алена не вернулись. Кирилл Денисович то и дело принимался думать вслух. По его мнению, Макс стал теперь не просто очень-очень хорошим проводником — он стал уникумом, вероятно единственным во всем Центруме, если не во всех мирах «ромашки». «Недооценили, — бормотал он. — Говорили о сверхпроводнике, а у самих не хватило фантазии понять, что это такое. Он ведь просто взял и перенесся прямо сюда! А в этой комнате и локализации-то никакой нет. В смысле, мы ее не знали. И как он понял, где нас искать? Просто почувствовал, что ли?..»