Звёздные мальчики - Ирина Скидневская

- Тики... - позвал слабый голос. Рики пришел в себя. - Я все слышал... Я увидел волка во сне...

- Не защищай его! - резко сказал Тики. - Дизи, выйди отсюда.

Тяжелой походкой Дизи пошел к выходу. В дверях он остановился.

- У Феди растут ноги, - безразличным голосом сказал он и вышел.

15.

- Узнаешь эти места, старик? - спрашивала Лотис, обходя поваленное дерево.

На их пути все время возникали препятствия в виде густого кустарника, камней или куч сухого хвороста. Красивые своей осенней желтизной деревья местами еще покрывали облысевшие склоны гор, сопротивляясь пожарам, засухам и ветрам, которые вершили разрушения с неумолимостью времени.

Дуй шел, постоянно озираясь и оглядывая горы, словно пьяный, с тяжелого похмелья не понимающий, куда попал. Иногда какие-то смутные догадки неожиданно возникали в его воспаленном мозгу и так же внезапно исчезали. Тогда он бредил, вставал на колени, обхватив голову руками и приникая к земле. Лотис молча ждала окончания приступа. Холодное, высокомерное выражение не покидало в такие минуты ее лица, и когда Дуй приходил в себя и молил ее об исцелении, он видел в глазах этой странной женщины лишь равнодушие или досаду. В нем рос страх. Он боялся надоесть спутнице своими жалобами, боялся остаться один в незнакомом месте, боялся жить дальше такой мучительной, непонятной жизнью, какая была у него теперь, боялся умереть. Каким-то шестым чувством он понимал, что она видит его насквозь, знает все, что с ним случилось, и даже - он весь сжимался от страха - что произойдет с ним потом.

- Помнишь, ты рассказывал, как жил здесь?

Он не помнил. Женщина сердилась. Старик втягивал голову в плечи, и его худое тело начинала сотрясать дрожь. Он неловко прикрывал лицо рукой, будто защищаясь от удара, и женщину это выводило из себя. Она убыстряла шаг, старик, спотыкаясь, бежал за ней. Он очень хотел вспомнить свою жизнь в этих унылых, безжизненных краях - лишь бы она не сердилась. Но все его усилия были напрасными.

Однажды вечером горы расступились, открывая вход в широкую долину. Они спустились с вершины горы и углубились в лес, густой дубняк, где было так темно, что казалось, ночь обретается здесь и ждет своего часа, чтобы вырваться из убежища и объять долину. Старику было не по себе, но женщина уверенно шла вперед, к узкой светлой полоске на краю леса, где начинались поля. Терпкий дым костра, доносившийся сюда неизвестно откуда, только подстегивал ее нетерпение. Она словно видела что-то далеко впереди себя и легкой походкой пересекала полумрак чащоб.

Неожиданно неподалеку раздался перестук копыт по пересохшему руслу реки. Лотис властным жестом показала старику, чтобы он спрятался в тени дуба, и сама встала рядом с ним. Чудесный призрак - всадница на прекрасном сером в яблоках коне - промчался мимо них. Из-под белоснежной накидки, отороченной драгоценным мехом, виднелось бархатное платье изумрудного цвета, а нежная ручка придерживала шляпу, которую норовил украсть ветер. Белокурая красавица была измучена, и торопила коня, чтобы успеть выбраться из лесу до наступления полной темноты. Она стремительно исчезла, мелькнув на темно-синем фоне неба, словно диковинная птица.

Старик впал в странное оцепенение. Он не слышал, что сказала ему удивленно смотрящая вслед женщине Лотис, и покорно побрел за ней. Вскоре они вышли из леса.

Холодный туман опускался на молчаливую долину, слабо пропуская сквозь себя розовое свечение последних закатных лучей; в их блеске вдруг засиял ее темный уголок, открыв взору высокий замок на горе. Его длинные зубчатые тени косо легли на озаренные светом склоны. Замок стоял, как новенькая игрушка, преподнесенная взамен старой, как драгоценный дар, как чудо, свершившееся наяву...

Старик весь задрожал, протянул к замку руку, словно пытался прикоснуться к нему, и вдруг повалился на землю. Ему стало плохо, сильная боль сдавила голову. Лотис стояла над ним, молча глядя, как мгла надвигается на долину со всех сторон. Старик пришел в себя, только когда на темном небе проглянули звезды.

- Встань, - властно сказала ему женщина.

Она поднесла к его лицу раскрытую ладонь и, глядя в глаза, велела остаться и ждать ее здесь, на границе леса. Дуй покорно уселся под кряжистый дуб с кривыми ветвями и закрыл глаза, погружаясь в глубокий сон, который навевали на него слова и плавные движения Лотис.

Когда она ушла, он медленно открыл глаза и, сощурившись, посмотрел ей вслед. Взгляд у него был осмысленным, жестоким.

Ночь была ветреной и дождливой. Капли дождя нестройно стучали в окна; под их глухой перестук в мягкой постели засыпалось легко, как в детстве после долгого дня, полного игр и развлечений. Дождь ночной птицей влетел в распахнутое окно, превратился в большую собаку и тихо застучал по паркету, крадучись приближаясь к ложу, на котором спал король. Когда осторожное постукивание прекратилось и тяжелое зловонное дыхание коснулось короля, он открыл глаза. Рядом с изголовьем его постели стоял волк.

Черный, как порождение ночи, он был трижды больше любой самой крупной собаки. Интерес к лежащему человеку в его немигающих желтых глазах быстро пропал, и волк тенью мелькнул через темноту залы в проем двери.

Король досчитал до шестидесяти, прежде чем смог унять страх и шевельнуться.

Трусливая курица, вяло сказал он себе. На глаза почему-то навернулись слезы. Он медленно поднялся и сел в постели. В голове не было никаких мыслей - будто только что пережитый страх выжег их все до одной. Дождь хлестал в раскрытое окно холодными потоками. В соседней башне, которая виднелась из комнаты короля, горела свеча. Сквозь серую пелену дождя ее жалкий огонек трепетал отчаянно и стойко, и это придало королю мужества. Он встал и оделся. Тяжесть меча в руке окончательно привела его в себя, и, видевший в темноте, как кошка, он, пригнувшись, короткими перебежками побежал по замку.

Сейчас он не понимал, как мог так испугаться. Стыд гнал его вперед, через пространство зал и коридоров, огромность которых впервые вызывала раздражение. Один раз ему даже почудилось, что через анфиладу комнат кто-то тихо прошел, но он безуспешно обшарил каждый уголок второго этажа. Утомившись, он подошел к окну и прижался лицом к стеклу, чтобы охладить разгоряченное лицо.

Шум утихающего дождя стал ровнее, постепенно стихая. Громадная черная тень внизу неторопливо пересекла внутренний двор замка и исчезла в башне напротив, где горела на окне свеча. Глотнув побольше воздуха, король стиснул в руке меч и, как напавшая на след собака, бросился в погоню.

...Из-под двери лился свет и доносились голоса. Задыхаясь, король распахнул дверь. На него удивленно смотрели Александр, Дизи и высокая светловолосая женщина, которую прежде королю не доводилось видеть. Властислав молча смотрел на них, а они на него. Все слова, которые он хотел сказать, вдруг застряли в горле. Какое-то странное тепло и умиротворение охватило Властислава, и сама мысль о черном волке, блуждающем по замку, показалась нелепой и смешной. Женщина улыбнулась уголками красивых губ, что-то негромко сказала мальчикам. Александр сделал рукой нетерпеливый жест: