Мануэла - Анжела Марко

— Сейчас не время! — резко прервала девушка.

— Она очень просила. — Бернарда имела в виду мадам Герреро, но даже имя матери не произвело на Исабель должного эффекта.

— Я же тебе сказала, что сейчас не время, — еще резче одернула она Бернарду.

— Но она просила…

— Я сказала — хватит! — Окончательно заставила замолчать Бернарду Исабель.

Бенигно молча переводил взгляд с Исабель на Бернарду и обратно, никак не реагируя на их разговор. Бенигно понял, что лучше не вмешиваться ни во что и спокойно доживать свой век. А ему не так уж и много осталось.

— Пойми, у нас еще будет для этого время, — уже спокойным тоном сказала Исабель, обращаясь к замолчавшей, но не согласной Бернарде. — Займись похоронами, — поручила она Бенигно.

— Хорошо, сеньорита Исабель. — Кивнул Бенигно и тут же вышел.

Исабель и Бернарда остались вдвоем. Бернарда обиженно смотрела в сторону, не желая встречаться взглядом с дочкой. Это не осталось без внимания последней. Подойдя почти вплотную к Бернарде, Исабель надменно посмотрела на нее сверху вниз и не терпящим возражения тоном сказала:

— Отныне все будет только так, как я скажу. Хочешь ли ты этого или нет. И в присутствии посторонних ты будешь молчать.

— Если ты имеешь в виду Бенигно, — ответила Бернарда, — то тебе нечего его бояться. Он знает нашу историю. Ведь это он тогда помог мне войти в дом, а когда я родила тебя, он привез нас из роддома. Он даже хотел дать тебе свою фамилию, потому что в документах должно быть указано имя отца.

— Я сама знаю, кого должна бояться, а кого не должна, — отрезала Исабель.

— Неужели ты боишься меня, Исабель? — внезапно спросила Бернарда.

— Нет, — усмехнулась Исабель. — Тебя я знаю. Знаю и то, что ты никогда не захочешь сделать мне зла. — Она отвернулась от Бернарды и прошла в глубь комнаты. — Но все должно идти своим чередом, Бернарда.

— Исабель, я готова принять любые твои условия, если они только будут способствовать твоему счастью. — Бернарда смотрела на дочь такими преданными глазами, что сомневаться в сказанном не приходилось.

— Если для тебя действительно важно только мое счастье, то никогда мне больше не говори «дочь моя» — Эта фраза подействовала на Бернарду сильнее любого удара. Физическую боль человек может вытерпеть, а вот душевную не всегда. — Сможешь ты это обещать? — спросила Исабель, зная, что Бернарде труднее всего обещать именно это. — Или не сможешь? — вновь спросила она, видя, что Бернарда колеблется.

— Смогу, — твердо ответила Бернарда, но только сам Бог и она знали, чего ей стоила эта твердость.

— Так будет лучше для нас обеих, — уже примирительно сказала Исабель, услышав нужный ответ. И не добавив ни слова, даже не поблагодарив Бернарду за эту жертву, Исабель стремительно пошла по лестнице наверх, в свою комнату.

Бернарда прислонилась к перилам, чтобы удержаться на ногах. Силы оставили ее. Слишком много испытаний легло на ее плечи за последние несколько дней. Не каждый бы смог выдержать все это. Она смотрела вслед уходящей дочери и в голове молотом звучали слова Исабель: «Никогда не называй меня «дочь моя». Как была права мадам Герреро, когда просила Бернарду не открывать Исабель тайну ее рождения! Она была уверена, что Исабель никогда не признает Бернарду матерью. Наверное, если бы все оставалось по-старому, до того как они рассказали Исабель историю Бернарды, они были бы куда ближе друг к другу.

Правда ожесточила Исабель, заставила ее защищаться, стать сторонницей логики, а не душевного порыва. И как ни тяжело было Бернарде признать это, поведение Исабель было на данный момент наиболее разумным.

Опустившись на ступеньку лестницы, Бернарда думала, что лучше уж пусть страдания лягут на ее плечи, чем на плечи Исабель. Дочери предстоит еще длинная жизнь, полная всяких неожиданностей. Бернарда же прожила свою, и ей нечего ждать впереди. Самая лучшая награда для нее — быть рядом с Исабель и преданно служить ей.

— Да не ожесточится сердце твое, — зашептала она, словно молитву. — Что бы ты ни говорила, ты моя дочь! Да не ожесточится… — И она заплакала, вспоминая все обиды и горести своей жизни. А их у нее было ой как много.

Адвокат Пинтос вернулся довольно быстро. Поставив машину, он запер салон и проверил, надежно ли. Потом решительным шагом готового к бою человека направился к дому.

Звонок в дверь прервал горькие размышления Бернарды, она поспешно вытерла слезы и поднялась. Когда Бернарда открыла дверь, перед ней предстал пышущий дружелюбием ее злейший на сегодняшний день враг, адвокат Пинтос. Но законы приличия и гостеприимства не позволяли ей закрыть дверь перед самым его носом. Приняв молча от адвоката плащ, она провела его в комнату.

— Как дела, Бернарда? — улыбаясь, спросил Пинтос. По виду адвоката нельзя было и предположить, что совсем недавно у него произошла в этом доме довольно неприятная сцена с Бенигно.

Бернарда смотрела в лицо ненавистного ей адвоката, давая понять, что ничего он тут не получит. Ей доставило удовольствие некоторое смущение Пинтоса.

— А как ваши дела, адвокат Пинтос? — прохладно спросила Бернарда.

— О, хорошо! Очень хорошо! — воскликнул он и потом изобразил изумление. — И хорошо, что наконец ты здесь, в доме. Понимаешь ли, сегодня утром у меня произошла небольшая стычка с этим идиотом Бенигно, — словно по секрету, поведал он Бернарде, призывая ее вроде как стать на его сторону. — Мне кажется, он просто-напросто перебрал с утра, как всегда, ты ведь знаешь, что он самый обыкновенный алкоголик, поэтому я и не стал обращать внимания на происшедшее, решил дождаться тебя. Я очень рад, что сейчас здесь ты, и можно все вопросы решить спокойно.

Пинтос, не ожидая приглашения, как хозяин, проследовал в другую комнату. Бернарда решила пока ничего не говорить и пошла за ним. И Исабель пока решила не звать. Пусть адвокат выговорится. Может быть, он решил привлечь ее на свою сторону, и ей удастся узнать побольше о его преступных замыслах. Бернарда понимала, что, несмотря на простоватый вид, адвоката Пинтоса не так просто победить.

— Ты ведь меня отлично знаешь, Бернарда, — говорил на ходу Пинтос. — Мы с тобой знакомы не один год. — Он бесцеремонно опустился в то же кресло, в котором сидел утром, когда беседовал с Бенигно. — Ах да, я чуть-чуть не забыл. Я, конечно, скорблю вместе с вами о безвременной кончине мадам Герреро! — воскликнул он. — Я это уже говорил утром и вот говорю сейчас, чтобы подтвердить, что действительно скорблю.

— По какой причине у вас утром произошла стычка с Бенигно? — поинтересовалась Бернарда.