Истребитель закона - Василий Головачев

Здесь наступление ОМОНа замедлилось. Охранники уже получили сигнал о нападении и начали операцию по спасению охраняемой персоны, также не особенно церемонясь в выборе средств защиты; все они были вооружены пистолетами-пулеметами «кипарис» и «клин», а также новейшими «волками» и стреляли не хуже омоновцев.

Мурашов начал отступление еще раньше, как только почувствовал изменение психофизических потенциалов вокруг Патриарших прудов. Не объясняя свои действия ни партнеру, ни зрителям, ни охране, он устремился бегом с площадки к запасному выходу из клуба, вовремя обнаружил двух снайперов на крышах недалеких высотных домов, обездвижил их, чувствуя, что за ним продолжает наблюдать тот самый некто, двинувший свои полки на ликвидацию кардинала, но до выхода не добежал: сломив сопротивление внешней линии охраны, омоновцы ворвались на территорию клуба и с этой стороны. На размышления времени у Виктора Викторовича не оставалось совсем, и тогда он использовал состояние самадхи для преодоления порога Силы Иеговы, способной изменять законы природы в ограниченном объеме.

Для многочисленных свидетелей атаки ОМОНа на корты спортклуба, в том числе и для собственных телохранителей, Виктор Викторович просто исчез. На самом же деле он «отвел» всем глаза заклятием невидимости, и омоновцы перестали его видеть.

Наверное, если бы не вмешательство еще одной трансцендентной силы в лице Рыкова, Мурашов ушел бы живым. Он прошел цепь бойцов спецназа, выбрался в переулок за строениями клуба и даже преодолел пешеходный мостик над дорогой, готовясь остановить чей-нибудь автомобиль, высадить водителя и уехать, но в это время Рыков, наблюдавший за проведением операции из окна на двенадцатом этаже ближайшего дома, нанес ментальный удар по сознанию бывшего коллеги.

И тотчас же пелена невидимости вокруг Мурашова исчезла, его заметили.

Виктор Викторович успел-таки отбить эту страшную невидимую астральную атаку, едва не погрузившую его в беспамятство, поймать машину и сесть в нее, а также снова попытаться создать зону невидимости вокруг себя, но один из бойцов охранения, заметивший кардинала, за мгновение до исчезновения Мурашова навел на захваченную им машину гранатомет и выстрелил.

Взрыв гранаты произошел уже в зоне невидимости, однако это секретаря Совета безопасности не спасло, граната рванула буквально в его голове, вонзившись в висок. Жизнь кардинала оборвалась…

Оставив ошеломленного Стаса и Марию возле пещеры со статуей Хранителя, не дав им опомниться, Юрьев вернулся в земную реальность, возникнув прямо у себя в кабинете в здании президентской администрации на территории Кремля. Первое, что он увидел, оторопев от неожиданности, – висящий в центре кабинета мохнатый по первому впечатлению гудящий шар. Это был рой пчел! И как только Юрий Венедиктович понял, что это пчелы, рой бросился на него.

Любого другого человека пчелы вполне могли закусать до смерти. Однако нападение, хотя и было неожиданным, не сопровождалось ментальной поддержкой и деформацией энергетических оболочек тела, поэтому Юрьев легко отбил его всплеском Силы Эл, превратив пчел в тающие янтарные капли. И все же сюрприз был неприятен. Он говорил о том, что ликвидатор ищет новые формы атак на Посвященных и успокаиваться не собирается.

Юрий Венедиктович закрыл окно в кабинете, внимательно осмотрел его на предмет других сюрпризов, ничего не обнаружил и позвонил президенту. Надо было заставить его обратить внимание на деятельность Министерства внутренних дел и тем самым ограничить Дятлову свободу маневра. Снять его указом президент не мог, но мог дать рекомендации Думе рассмотреть вопрос снятия с должности за упущения в работе, некомпетентность и злоупотребления служебным положением. С другой стороны, Юрий Венедиктович прекрасно понимал, что это не решение проблемы. Министра, эмиссара ликвидатора, в принципе можно было нейтрализовать и даже вообще уничтожить, однако на его место пришел бы другой эмиссар, и война продолжалась бы по-прежнему. А к самому ликвидатору подхода пока Юрьев не видел. Теми средствами, что имелись в распоряжении кардиналов, уничтожить его действительно было невозможно. Лишь некоторые из Великих Вещей Мира, такие, как винаяка и синкэн-гата, обладали потенциальными возможностями воздействия на разумную систему Истребителя Закона, но они почти все находились под контролем Хранителей и доступа к ним Посвященные других каст не имели.

Конечно, у Юрия Венедиктовича была перспектива завладеть «духовным мечом» Стаса Котова, то есть синкэн-гата, мальчик, по сути, находился в его руках, и теперь только надо было подобрать к нему ключик.

Разговор с президентом, к которому Юрьев мог входить в любое время дня и ночи, длился всего несколько минут. Человеку Круга ничего не стоило убедить главу государства в необходимости замены министра внутренних дел. Теперь оставалось то же самое доказать Думе, а этот процесс требовал времени. Надо было выловить руководителей думских фракций и при необходимости зомбировать каждого, чтобы большинство депутатов на очередном заседании Думы проголосовали за отставку министра.

Домой Юрий Венедиктович демонстративно поехал без охраны, она ему была теперь не нужна. О смерти Мурашова ему сообщил по сотовому телефону секретарь-референт, когда Юрьев уже подъезжал к Арбату. Размышляя над печальным событием, Юрий Венедиктович обозрел астральные горизонты в поисках опасности и поднялся на свой этаж. В квартире кардинала ждал Бабуу-Сэнгэ, сумевший преодолеть «печать отталкивания» и обойти охрану дома.

– Вы знаете о гибели Виктора Викторовича? – без предисловий начал он.

Юрьев оглядел наряд координатора: Бабуу-Сэнгэ сменил свой атласный халат на приличный европейский костюм и трость, изменил цвет лица и волос, сами волосы связал в пучок на затылке, нацепил темные очки и теперь был похож на музыканта. Юрий Венедиктович отметил для себя эти знаменательные перемены в облике никогда ранее не переодевавшегося координатора и прошел в спальню, где переоделся в домашний халат.

– Это ваши люди караулят Арбат? – обратился он, вернувшись в гостиную, к Бабуу-Сэнгэ. – Или оперативники ликвидатора?

– Мои, – слегка поклонился гость. – Вы так спокойно об этом говорите, Юрий Венедиктович, что я начинаю верить словам Рыкова, что вы теперь тоже обладаете тхабсом.

– Это правда, – после паузы ответил Юрьев. – Чай, кофе?

– Кофе, – неожиданно попросил Бабуу-Сэнгэ, всем напиткам всегда предпочитавший чай. И этот момент также отметил для себя Юрьев, понимая, что координатор Союза не зря изменил не только одежду, внешность, привычки, манеры, но и образ жизни.