Статьи - Николай Лесков

Всем этим мы, конечно, не думаем доказывать, что следует во что бы то ни стало увеличить средства нашего министерства народного просвещения, и притом на счет государственной казны. Мы думаем, напротив, что не нужно увеличивать расходов государственной казны на народное просвещение, но не худо было бы все расходы ее на учебные заведения и вообще на народное образование сосредоточить, по возможности, в министерстве народного просвещения, ибо, в противном случае, кроме настоящих расходов казны, потребуются в скором времени еще новые, или же и вся эта часть администрации должна быть изменена радикально, так что должна будет лишиться и настоящих своих средств, а это может быть, смотря по обстоятельствам, и полезно, и нет для дела народного просвещения. Есть логика событий, и на основании этой-то логики желали бы мы, для общей пользы, осуществления предполагаемого нами сосредоточения материальных средств в министерстве народного просвещения. Такое сосредоточение могло бы, при правильном ведении дела, нисколько не мешать, а напротив, только содействовать свободному и правильному развитию всевозможных родов и видов учебных заведений. Оно не помешало бы также и дальнейшему преуспеянию и даже увеличению количества необходимых специальных училищ; но, что всего важнее, такое сосредоточение могло бы действительнее содействовать как распространению грамотности вообще, так и развитию основного, более необходимого и в общей сложности более полезного образования, нежели образование специальное, всегда тем более разумное, доступное и легкое для всех, чем лучше общее основное образование, полученное изучающим какую-либо специальность.

В заключение заметим, что мы не думаем предлагать увеличения расходов казны уже и потому, что значительная доля средств для народного образования в России должна, по необходимости, получаться путем земских сборов и частных приношений. Во всяком случае, каждый сколько-нибудь разумный расход на народное просвещение есть затрата капитала в высшей степени производительная и притом производительнее всевозможных других общественных затрат.

f) 106575892 р. назначает бюджет на военное министерство и 20589830 р. — на морское. Как ни значительны эти цифры, в особенности первая из них, тем не менее излишне вопиять против их величины не следует в настоящее время. Лучшая практика в этом отношении, вполне соответствующая истинной теории или науке, состоит в том, чтоб содействовать или к уменьшению количества военных сил, или к умножению пользы от них, а если можно, так и тому и другому. В особенности было бы непростительно излишнее вопияние против этих цифр для тех лиц, которые хотя несколько знакомы как с условиями существования наших военных сил, так и с тем, что совершено правительством по этой части в последние годы. Если, с одной стороны, нам не для чего хлопотать, например, о том, чтоб флот наш размером своим равнялся флоту английскому или даже французскому, то, с другой стороны, нельзя не видеть, и при самом оптимистическом взгляде на вещи, даже при самом страстном увлечении идеей общего и вечного мира, что военные сухопутные и морские силы еще составляют крайнюю необходимость в мире даже в совершенно мирные годы. То или другое государство может и не думать о завоеваниях, не думать и о большем или меньшем преобладании в решении дипломатических вопросов, сознавая, что такое преобладание имеет более невыгодных, нежели выгодных сторон для народного благосостояния; тем не менее, в настоящее время, оно не может еще обойтись без военных сил уже потому, что, не имей оно их, какое-либо другое государство непременно воспользуется таким обстоятельством для проявления своей грубой силы. Вот почему, в настоящее время, и для нас, как и для других народов, вопрос состоит не в том: нужны ли военные силы? а в том: какого рода и вида и в каком размере необходимы они? Решение этого вопроса есть дело специалистов, достаточно при этом знакомых как с общими условиями народного благосостояния, так и с политическими обстоятельствами настоящего времени. Специальность в этом отношении тем нужнее, а увлечение было бы тем непростительнее, что общество наше вообще уже порешило с завоевательными, мнимыми или действительными, замыслами России: оно решило именно, что для нас прошло время завоеваний посредством военных сил, что завоевывать таким образом было бы отныне не только невыгодно, но положительно убыточно и неразумно, что у нас довольно дел у себя и что если и желательны были бы для нас завоевания, то не какой-либо грубой, кулачной силой, а мирными, единственно выгодными и единственно достойными цивилизованных народов путями промышленности и науки.

Вот почему мы и не вопием против значительности двух вышеприведенных цифр нашего бюджета, не вопием как потому, что сознаем их причину и происхождение, так и потому, что несколько знакомы со стремлением двух военных администраций наших к улучшениям и вообще действиям, сообразным с истинными интересами России. Мы даже думаем, что ни в одной из остальных частей нашей государственной администрации вообще не совершено в последние годы столько и в такой степени коренных улучшений, как по обеим военным частям: по морской — со вступления в министерство Великого Князя Константина Николаевича, а по военно-сухопутной — с окончания последней войны. По крайней мере, не подлежит и малейшему сомнению, что участь солдат и матросов у нас значительно облегчена и быт их вообще значительно улучшился в последние годы, а это важный и благодетельный шаг вперед. Администрации, начинающие свои улучшения с улучшения быта и участи большинства, начинают с начала, а не с конца, и это одно уже служит залогом, что они будут продолжать свои улучшения всегда рационально.

К сожалению, мы не имеем достаточно данных, ни, скажем откровенно, познаний, чтоб положительно определить степень совершенных и возможных, в ближайшее время, улучшений по нашим военным администрациям, а все это крайне необходимо для определительного, или точного, решения вопроса: нужно ли и возможно ли увеличение или уменьшение бюджетных цифр, касающихся этих адмнистраций? Но, и не имея таких познаний и данных, мы тем не менее знаем и видим некоторые из тех затруднений, которые более или менее препятствуют и этим администрациям к возможно большему уменьшению расходов. Одно из таких затруднений заключается, конечно, в ежегодно возрастающей дороговизне. Это необходимо знать, чтоб излишне, то есть неразумно, не вопиять против величины военно-административных расходов. Но необходимо знать и то, что одна из главнейших причин такой дороговизны заключается в этих и им более или менее подобных расходах. Дороговизна именно есть причина того, что, несмотря на значительное уменьшение в последнее время количества нашего войска, цифра расходов на него уменьшилась, по всей вероятности, далеко не пропорционально уменьшению его количества. Такое явление, по необходимости, должно повторяться везде, как один из неизбежных результатов более или менее искусственной дороговизны, и уже один такой результат должен служить поводом к возможному (в мирное время в особенности) уменьшению военных сил, если военные администрации желают, чтоб цели и результаты их деятельности вполне совпадали, по возможности, с истинными целями государственной жизни. Само собою разумеется, что количество военных сил далеко не всегда определяется доброй волей правительств, а очень часто зависит от крайней необходимости; тем не менее и такая необходимость не только не отрицает необходимости возможного уменьшения военно-административных расходов, но, напротив, только подтверждает ее.

И военно-административные расходы возвышают дороговизну; стало быть, чем более таких расходов, тем более растет дороговизна, тем значительнее становятся такие расходы, тем опять более растет дороговизна и т. д. без конца. Вот круг, выйти из которого можно только уменьшением таких расходов. Вот почему мы и не можем не радоваться при мысли о том, что у нас уже сделано относительно очень много для уменьшения расходов по военной администрации. Это один из прекраснейших и благотворнейших подвигов настоящего царствования. Это одно из несомненнейших доказательств, что если общество наше уже пришло к сознанию о тягостности военных завоеваний и т. п., то такое сознание уже осуществляется, по мере возможности, нашим правительством. Вот почему, между прочим, мы уверены, что будущие бюджеты наши представят нам не увеличение, а возможное уменьшение военно-административных расходов. Такое уменьшение окажется тем благотворнее для России, что хотя оно и мало возможно без уменьшения количества войска, тем не менее не уменьшит, а напротив, только увеличит военное и политическое вообще могущество России. Основательность наших слов подтверждается, между прочим, тем, что, со времени воцарения Государя Императора Александра Николаевича, России более сочувствуют и доверяют, нежели когда-либо прежде, если, конечно, и не все правительства, то, без сомнения, все европейские и другие народы. Такое сочувствие и доверие тем понятнее, что если бы военные силы наши уменьшились даже вдвое против настоящего, то и в таком случае Россия была бы достаточно могущественна, чтоб иметь веский голос и силу в умиротворении мира и не уступать никакой другой нации первенства в этом отношении. Россия может легко овладеть таким первенством уже по одному правилу: res nullius cedit occupanti (вещь, никому не принадлежащая, делается собственностью того, кто первый овладеет ею), ибо, конечно, такое первенство ни в каком случае не принадлежит, например, Франции. Не трудно сделаться пугалом народов и государств, но еще легче и в особенности во всех отношениях выгоднее быть своего рода адвокатом их, тем легче, что для этого не нужно особенного дипломатического гения, а достаточно одного здравого смысла и желания добра. Что касается того, что, с уменьшением количества военных сил, может не уменьшаться военное могущество государства, то и в этом нет никакого сомнения, ибо, во-первых, и в этом отношении количество есть иногда ровно ничто, даже менее, нежели ничто, без надлежащего качества, очень часто невозможного при излишне несоразмерном со средствами и нуждами страны количестве; а во-вторых, военное могущество определяется и обусловливается не одним количеством войска, но и всеми остальными, как материальными, так и нравственными силами нации. Например, на одну треть уменьшить количество войска и тем приобресть средство вдвое улучшить пути сообщения еще не значит утратить треть своего военного могущества; напротив, это значит иногда вдвое и более умножить его. Чем богаче и развитее во всех отношениях страна, тем скорее и выгоднее найдет она в себе необходимое, в случае надобности, войско, кроме постоянного; но чтоб поскорее разбогатеть во всех отношениях, тем меньшее относительно войско она должна содержать постоянно.