Крысиная башня - Павел Дартс

— Ну, копец его квартире. В первую очередь, — заверил Толик, — а вернется, — лично утоплю. В сортире. Как подобает поступать со стукачами. У нас как раз говна на хорошую яму к этому времени наберется!..

Лена с демонстративно брезгливым видом отодвинулась от Толика и опять обратилась к бате:

— А если бы это они из-за машины бы приехали? Из-за мародерки вашей?? Что бы ты делал?? Вы же себе на голову неприятностей ищете!

— Как ты не поймешь… — сокрушенно отвечал ей батя, — Первое: мародерка не «ваша», а наша общая. Если ты замки не ломаешь на складах, а только пользуешься тем, что мы натаскиваем, кушаешь это, — то это не повод вставать в позу и расправлять тут ангельские крылья!

Гы. Батя всегда был силен на образные выражения.

— Второе. Неприятности мы не ищем — они нас ищут, мы от них по мере возможности скрываемся. Третье: неприятности у нас были бы, если бы нам жрать нечего было бы. Нечем машину заправлять. Кстати — хорошо что ее в арку стали ставить — там со двора не видно. Надо еще со стороны Проспекта пару сгоревших кузовов опрокинуть — тогда вообще видно не будет… Вот это — были бы действительно неприятности. А ты постоянно путаешь неприятности с обычными особенностями нынешнего существования. Постарайся понять, что сейчас монтировка и ствол — такие же кошерные средства добычи пропитания, как раньше диплом и умный вид на лице. Парадигма… А впрочем… — он махнул рукой, — Что объяснять. Короче, не встревай.

Это маму явно задело. Я видел, что она завелась и очередная разборка со скандалом на подходе, — этого нам еще не хватало. Понятно, что у всех нервы в напряге. И потому поспешил встрять в разговор и перевести стрелки на себя:

— Пап, а если бы в натуре они что-то предъявлять стали? Если бы обыск затеяли? Если бы потребовали, чтобы ты поехал с ними?

— Да-с, это было бы возможно, да. И именно поэтому я ломал безобидного дурачка. Как видишь, небесталанно — поверили. Видимо во мне погибает великий актер, вернее сразу два — и Немирович, и Данченко… Оба!

Батя явно на отходняке, добавил на коньячок еще, и начал куражится; но я не отставал:

— Ну а все же? Чтобы ты делал?

— Ну чо делал бы? Ясно, что делал бы. Не хотелось, а пришлось бы. Положил бы обоих тут.

— И автоматчика? — недоверчиво спросил я.

— Не вопрос, обоих. В скоротечных огневых контактах все решает не оснащенность, и не число, а решительность и внезапность! — явно опять по памяти кого-то цитируя, ответил батя. И опять усугубил коньяком.

— А те, на улице?

— Толян, ты бы тех, на улице, успел бы?

— Думаю да, — также пригубив рюмку коньяка и поморщившись, поставив ее обратно, ответил Толян, — как договорились. Из люгера — вполне доступная дистанция, со второго-то этажа. Мент так постоянно открытый возле машины прохаживался. Лошара. По первому бы шухеру его и положил бы. И водила никуда бы не делся.

— Вы что говорите? Вы что говорите-то??? — взорвалась мама, — Так у вас все сговорено уже было? Вы готовы были этих людей уби-и-вать??? Просто так? Вот здесь?? Убивать?? За что???

— Пссссс! — в процессе отходняка, да после принятой ударной дозы спиртного, с чиновником и сейчас, батя был настроен достаточно благодушно и склонен объяснять:

— Что значит «за что»?…

Толик же только презрительно скривился и пересел от стола в гостиную на диван листать какой-то журнал.

— Что значит «за что»??. - повысил голос батя, — А то, что нам могли предъявить какую-нибудь дурацкую статью из фактически сейчас не действующих законов, — это что, не основание? Ты понимаешь, что сейчас, на сломе социально-экономической формации, мы стоим враскаряку??

Мне стало смешно. Батя, как выпьет, обожает выражаться «умно», и послушать его интересно, потому что он становится здорово словоохотливым. Но сейчас, видимо после стресса, когда он одновременно и актерствовал, прикидываясь безобидным интеллигентом в очках, и пытался выведать побольше сведений, и готовился в случае нужды перестрелять «гостей», — он стал мешать в кучу «умствования» с «бульварщиной».

А он продолжал:

— Ты понимаешь, что сейчас такая ситуация, когда старые законы де-факто не действуют, а новых еще нет? Вернее, они только создаются. Как и подобает настоящим законам, они выкристаллизо… выва… ются из крови и грязи, методом проб и ошибок. Ты готова умыться этой кровью и окунуться в эту грязь, только потому, что ПОКА еще нет законов, регламентирующих новую жизнь? Я — нет, не готов! Не хочу. И своей «стае» не дам.

— «Стае»! — тут же уцепилась мама, — За кого ты себя принимаешь? За волка, чтоли? Или за льва?? Ты скорее крыса!.. — И тут же примолкла, явно соображая, не брякнула ли чего-нибудь лишнего, и не придется ли за это лишнее отвечать…

Да, ситуация меняется. И дома ситуация меняется. «Власть сменилась», как говорится. Последнее слово в определении «внутренней и внешней политики семьи» от мамы, чувствую, уходит. Да нет, уже ушло.

Но батя на мамино высказывание прореагировал на удивление конструктивно:

— Да хотя бы и крыса! Что ты имеешь против крыс! Умное и домовитое животное, когда загонят в угол — становится опасным. Так не загоняйте в угол! — и будет вам спокой… Кстати! Серый… — он обратился ко мне.

— Там, возле подъезда на стенах этот урод, который в нас стрелял ночью…

— Главный гоблин с обрезом? — подсказал я.

— Он. Мало того что орал, он, оказывается еще и писать умеет… Против ожидания к такому полудурку. Так он испачкал стены подъезда. Понаписал с двух сторон подъезда «Крысы». Очевидно, как и твоя мама, — неопределенный жест в сторону мамы, — Он считает, что сравнением с крысами нас жестко унизил… Ха. Ха. Ха. — батя изобразил смеющегося Фантомаса.

— Надо это как-то закрасить, что ли? Баллончики с краской у нас есть, благо натырили… — еще один насмешливый взгляд в сторону мамы, — Займись, а?

— Я погляжу, — согласился я и вышел в коридор. Батя вслед крикнул:

— Только осмотрись сперва, подумай чем и как, — сам, один не начинай! Я или Толик подстрахуем тебя.

— Угу, — согласился я, но в коридоре чуть притормозил выходить, чтобы дослушать батины сентенции по текущей ситуации.

— Так вот. Новых законов социума еще нет, и наша задача дожить до времени, когда они будут. Писаные. Вернее, они уже есть — но пока неписаные. Как на Диком Западе, в период освоения, — законы просты и жестоки:

— Убей раньше, чем убили тебя.

— Возьми все, до чего можешь дотянуться.

— Если ты не можешь защитить свое имущество, — стало быть, оно и не твое.

— «Сила закона» или «сила органов правопорядка» временно отходит на второй план, и на первое место выходит «сила» как таковая, простая и грубая: кто лучше вооружен, кто лучше умеет с оружием обращаться, кто более решителен и не боится пролить кровь. Потому «Администрация» так и озабочена изъятием оружия, потому что оружие у граждан — прямое покушение на прерогативу любой власти вершить суд и расправу. Собственно, предполагая такое развитие событий я и не обзавелся охотбилетом… Вот ты задумайся, — вот приехали какие-то четыре субъекта. Представители некой «Новой Администрации», которая сама себя провозгласила «властью» всего-то пару месяцев назад. И что? Нам всем спешить подчиняться? Посдавать оружие, сдать «излишки провизии», — и топать обрабатывать грядки с лопатой и тяпкой? Пока они, бля, будут «решать нашу судьбу»? С какого бы хера? Только потому, что они объявили себя «властью»? Да завтра, может, на их место сядет новый, очередной «атаман Козолуп», и объявит себя «властью», и объявит свои, новые законы… Скажем, введет порядок, что появление на улице без оружия столь же неприлично и наказуемо, как и появление в людных местах голым, — и что? Когда до тебя дойдет, что мы должны придерживаться СВОИХ, своих собственных законов, — тех законов, которые помогут нам выжить, как физическим объектам, а не как статистической единице в графе «население»!..