Приватная жизнь профессора механики - Нурбей Гулиа

Геракл, почувствовав свою ненужность в период изготовления 'гибрида', перестал приходить на работу, изредка позванивая в отдел и получая стандартный ответ насчёт меня, Бута и мастерской. А в мае месяце он и вовсе решил уехать подлечиться в санаторий на месяц.

- Никаких испытаний, пока я в отпуске! - предупредил он меня, уезжая.

- Настал мой час! - решил я, и передал Буту, что меня вызывал академик Трили и приказал немедленно испытать автомобиль с 'гибридом'. Дескать, приезжает профессор Янте из ГДР, и ему надо показать нашу работу. Янте, действительно, должен был приехать, и я доложил Трили, что в принципе, автомобиль готов к демонстрации, и мы можем показать его немецкому профессору.

За неделю до приезда Янте мы с Бутом оснастили автомобиль необходимыми приборами: так называемым 'пятым колесом' со всеми необходимыми датчиками движения автомобиля, и расходомером, измеряющим расход топлива в динамике. Потренировали опытного водителя с французским именем Жюль, понимающего только по-грузински, как нужно управлять этим необычным автомобилем. Это была умора смотреть, как не умеющие толком говорить по-грузински Бут и я, объясняли угрюмому, похожему на Бальзака, Жюлю, методы вождения автомобиля с совершенно новой силовой установкой. Но Жюль справился, и мы сделали несколько пробных ездок. При этом вели тщательную запись движения и расхода топлива на специальной вощёной бумаге острым пером, оставляющим белые линии-следы. И я не поверил себе - этот, буквально на коленке сделанный 'гибрид', экономил половину топлива, а грузовичок разгонялся резвее мощной легковушки! Мой пояс едва удерживал меня от выпадания с кресла при разгоне.

И вот прекрасным майским днём, когда смрад дерьмого кольца вокруг института был окончательно забит одурманивающими запахами весенних цветов на кустах, окружающих весь институт, во двор въехал кортеж автомобилей во главе с 'Чайкой' академика Трили, где он сидел вместе с гостем - профессором Янте.

Во дворе столпилось всё начальство института и все сотрудники, желающие посмотреть как на 'заграничного' профессора Янте, так и на автомобильное чудо московского оригинала Гулиа. Мы договорились с Жюлем, что автомобиль начинает трогаться с середины двора, разгоняется и выезжает на улицу, называемую улицей Зои Рухадзе. Затем, огибает институт и снова заезжает во двор, где и тормозит. Потом опять следует разгон и так далее. Я чувствовал себя как на соревнованиях по штанге: взвешивание прошло, разминка и: ожидание вызова главного судьи. А 'главный судья' - академик Трили подошёл ко мне и тихо спросил:

- Всё будет в порядке?

- Надеюсь, вернее уверен, батоно Тициан!

- Не вижу Геракла, где он?

- Отдыхает на море, батоно Тициан!

- В такое ответственное время - отдыхает? - Тициан сдвинул брови, но тут же расправил их. - Готов начинать?

- Да, - ответил я.

Потом я сел в кресло и пристегнул ремень. Трили махнул рукой, и Жюль поехал. Обогнув институт, грузовичок набрал скорость около 60-ти километров в час и въехал на этой же скорости во двор. Я дёрнул за рычаг тормоза, и автомобиль через свой задний мост, кардан и мой дискретный вариатор за несколько секунд разогнал маховик до 6 тысяч оборотов в минуту, передав ему всю свою энергию движения. Машина остановилась. Затем я дёрнул рычаг хода, и вращение маховика обратным путём раскрутило задние колёса автомобиля. Тот, рванув с места, разогнался, как резвая легковушка. Заметьте, это всё без помощи двигателя, который был вообще выключен! Заслонка, висящая на выхлопной трубе, однозначно свидетельствовала об этом. Кто-кто, а Трили, Янте и все присутствующие автомобилисты понимали это прекрасно!

Таких кругов мы сделали несколько, и когда Трили сказал: 'Хватит!', остановились. Янте быстро подошел к установке, расспросил об ее устройстве, особенно о новом вариаторе. Переводчик тщательно пояснил мой ответ. Я представил профессору показания расхода - по сравнению с эталонным кругом, расход топлива при движении с гибридом уменьшился вдвое. Янте восхищённо качал головой.

- Вот какие работы мы проводим в нашей провинции! - гордо сказал ему Тициан, и переводчик перевёл это.

Довольные гости пошли в особый кабинет, где уже был накрыт гостеприимный грузинский стол. Мы же с Виктором Ивановичем украдкой разлили спиртик, который нам периодически выдавали, разбавили водой и выпили 'за успех русской науки'. 'Криминальные' испытания были выиграны мной, настала пора переходить к конфронтации!

Конфронтация

Уехал отдыхать Хрущёв - и его за это время сняли; отдых Горбачёва в Фаросе тоже стоил ему карьеры. Таких примеров множество, но они никого не учат. Если ты сам слаб, а у тебя остаётся мощный конкурент, то хотя бы не уезжай на отдых в самое решающее время! Примеры конечно, солидные, но вот вам и более мелкий пример - зная, что автомобиль практически готов, испытай его, припиши себе все заслуги, а потом езжай себе хоть к такой-то матери!

Но нет, не терпится слабым руководителям сунуть голову в уже смазанную мыльцем петельку, где останется только затянуть её! До приезда Геракла я провёл ещё несколько испытаний автомобиля с гибридной силовой установкой, составил акт испытаний, который подписали Бут, я, и водитель. Этот акт с удовольствием утвердил Авель Габашвили, в очередной раз обозвав Геракла идиотом.

Перед самым приездом Геракла я вынул из установки некоторые штифты, нарушив центрацию валов, затянул некоторые гайки и, наоборот, ослабил другие, сделав установку неработоспособной. Когда мы встретились с Гераклом на работе, он уже знал об испытаниях - видимо доброхоты позвонили.

- Как ты посмел проводить испытания без начальника отдела? - был первый его вопрос ко мне.

- Уважаемый Геракл, ты с отдыха приехал или с зоны? Почему такой вздрюченный?

- Как ты со мной разговариваешь? Что такое 'вздрюченный'?

- Дрючить - это синоним слова 'трахать', а это, в свою очередь, синоним:

- Да ты что, совсем распустился здесь без меня? - начал повышать голос Геракл.

- Батоно Геракл, если не умеешь с людьми культурно говорить, иди овец паси. У тебя, кажется, предки мецхваре были! ('мецхваре' - по-грузински 'овечий пастух' - это не только профессия, но ещё прозвище тупого, малограмотного человека. Как-то Геракл обмолвился мне, что предки его пасли овец в Кахетии). Крики и визг Геракла собрали всех сотрудников отдела.

- Я увольняю тебя! - кричал Геракл, делая рукой жест Юлия Цезаря.

- Меня только директор уволить может, - спокойно ответил я, - как и тебя тоже. А на твои грубые слова я напишу начальству докладную!

И я быстро настрочил докладную записку на имя заместителя директора по научной работе Авеля Габашвили, где жаловался на грубость и самоуправство со стороны начальника отдела Маникашвили в ответ на мою напряжённую работу в период его отдыха на море. Не теряя времени, я зашёл с этой запиской к Авелю и показал ему её. Тот внимательно прочёл докладную, пригласил меня присесть и поручил секретарше срочно вызвать к нему Маникашвили.

Пока Геракл поднимался к Авелю, тот быстро расспросил меня по существу вопроса. Тяжело дыша, Геракл вошёл в кабинет заместителя директора.

- Рашия сакме, батоно Геракл? ('В чём дело, господин Геракл?') Что ты такой злой с отдыха приехал? Вот Нурбей за тебя всю работу сделал, батони Тициан остался доволен, немецкий профессор тоже, а ты ещё ругаешь его, уволить хочешь?

- Да нет, батоно Авель, никого я увольнять не хочу, просто с языка сорвалось, но я приказывал не испытывать автомобиль без меня:

- А батони Тициан приказал показать машину в действии! Немецкие профессора ждать не будут, когда ты с моря приедешь! - громко, по начальственному, пояснил Гераклу Авель.

- Батоно Авель, прошу освободить меня от работы в отделе Геракла: после таких слов перед всем коллективом, я не могу там больше работать! - твёрдо заявил я.

- Хорошо, я подумаю, в какой отдел тебя перевести, а сейчас идите и успокойтесь! - выпроводил нас Авель.

Я добился, чего хотел и весело шёл рядом с Гераклом. Тот аж лопался от злобы.

- Иуда ты, а не друг, после этого! - громко уже во дворе при зеваках заявил мне Геракл.

- Тамбовский волк тебе друг, а не я! - почти криком ответил я, провоцируя ссору при народе. Собралось во дворе уже почти пол-института, даже любопытные курды стали заглядывать: что это 'наука' так орёт друг на друга. Децибеллы нашей ругани всё нарастали, как вдруг Геракл использовал неспортивный приём.

- Хорошо, пусть нас двоих уволят, я хоть шофёром устроюсь работать, а ты - слепой очкарик, тебя даже шофёром не возьмут! - сморозил явную глупость Геракл. Как говорят, 'на свою же голову'.

Я рассвирепел, и вдруг наступило уже привычное для меня в этих случаях потемнение в глазах и головокружение. Почувствовав себя где-то в стороне и выше от толпы, я увидел Геракла в её центре. И я услышал исходящие от моей фигуры незнакомые слова, отчётливо сказанные чужим голосом: