Псевдоисторик Суворов и загадки Второй мировой войны - Александр Помогайбо

«За несколько месяцев до Великой Отечественной войны Наркомату вооружения (и мне, как его руководителю) пришлось пережить серьезные испытания. В начале 1941 г. начальник ГАУ Г. И. Кулик сообщил нам, что, по данным разведки, немецкая армия проводит в ускоренном темпе перевооружение своих бронетанковых войск танками с броней увеличенной толщины и повышенного качества и вся наша артиллерия калибра 45–76 мм окажется против нее неэффективной. К тому же немецкие танки-де будут иметь пушки калибром более 100 мм. В связи с этим возникал вопрос о прекращении производства пушек калибра 45–76 мм всех вариантов. Освобождавшиеся производственные мощности предлагалось загрузить производством пушек калибра 107 мм, в первую очередь в танковом варианте» (Ванников Б.Л. Выигранные сражения // Кузница победы. М., 1980. С. 141).

«Я пытался возражать, — пишет Ванников, — но Сталин меня остановил и заявил, что мои возражения ему известны и что нами руководит нежелание перестраиваться на новое изделие, продиктованное ведомственными интересами в ущерб государственным.

Так, незадолго до нападения фашистской Германии было решено прекратить производство самых нужных для борьбы с танками противника орудий. С первых дней войны мы убедились, какая непростительная ошибка была допущена. Фашистские армии наступали с самой разнообразной и далеко не первоклассной танковой техникой, включая трофейные французские танки «Рено» и даже устаревшие немецкие танки «Т-I» и «Т-И». А производственные мощности были заняты более трудоемкой, дорогой и неманевренной пушкой. К тому же снарядов к ней было выпущено еще мало» (там же. С. 142).

Таким образом, Сталин прекратил выпуск полковых 76-мм пушек, что могли использоваться против танков, не из-за ненужности этих орудий в будущей «агрессивной» войне, а именно потому, что он боялся немецких танков!

В Германии действительно зимой 1940-го появился прекрасный опытный танк Порше VK3001 с броней толщиной в 100 мм. Немцы совершили невероятную глупость, не запустив этот танк в серию, — но ведь в начале 1941 года Сталин не мог уповать на такой подарок небес.

И потому в начале 1941 года появилось 107-мм пушка Грабина ЗИС-24 — формально полевое, фактически

— противотанковое орудие. На вооружение, однако, оно принято не было, поскольку с началом войны выяснилось, что тяжелого танка у немцев нет.

Но все же 107-миллиметровые орудия перед войной выпускались, так что насчет противотанковых пушек Суворов-Резун врет. В 1940-м была принята на вооружение 107-мм пушка М-60, которая проектировалась и для борьбы с танками. Ее производство прекратилось, только когда немцы заняли Новочеркасск, где она производилась.

Из всех своих домыслов насчет пушек Суворов-Резун делает вывод:

«Все, что было связано с обороной, беспощадно разрушалось и уничтожалось.

Справедливости ради надо указать, что летом 1940 года прямо непосредственно на новой советско-германской границе началось строительство полосы укрепленных районов, которая, однако, так нигде и не была закончена. В советском Генеральном штабе эти новые укрепрайоны с определенной долей иронии неофициально именуют «Линией Молотова».

Из этих слов читатель может заключить, что Суворов-Резун — свой человек в Генеральном штабе. Он там знает всех, знает даже, как там неофициально называют новые укрепрайоны (которые уже шестьдесят лет как не новые). С начальником Генштаба Суворов-Резун на дружеской ноге! Когда Суворов-Резун угощает генералов и адмиралов чаем с баранками, они могут не стесняться со своим-то человеком и неофициально, по-простецки именуют укрепления на западной границе «линией Молотова», делая при этом ироническое выражение.

«… Строители не использовали многих возможностей усиления «Линии Молотова» и не торопились ее строить».

Проверяем. В. А. Анфилов пишет:

«Чтобы представить объем работ весной 1941 г., достаточно напомнить, что на строительстве оборонительных сооружений ежедневно работали в укрепленных районах Прибалтийского округа около 58 тыс., Западного — почти 35 тыс. и Киевского — 43 тыс. человек» (Анфилов В. А. Крушение похода Гитлера на Москву, 1941. С. 77).

Но Суворов-Резун это игнорирует:

«Итак, «Линия Сталина» на старой границе уже уничтожена, а «Линия Молотова» на новой границе еще не построена. Советские генералы и маршалы после войны и смерти Сталина хором высказывали свое возмущение. Вот главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов: «Как могло наше руководство, не построив нужных оборонительных полос на новой западной границе 1939 года, принять решение о ликвидации и разоружении укрепленных районов на прежних рубежах!» (На службе военной. С. 172).

Возмущение маршала Воронова фальшиво. Он ругает «наше руководство». Но разве в момент уничтожения «линии Сталина» он не занимал высших командных постов в Красной Армии? Разве он сам в то время не имел звания генерал-полковника артиллерии? Разве без его ведома были сняты с производства противотанковые и капонирные пушки? Разве он не знал о разоружении и уничтожении артиллерийских капониров на «линии Сталина»?»

Прервем гневное обличение Суворова-Резуна, чтобы разобраться с фактами.

Насчет «линии Сталина». Такой «линии» не существовало. Е. Долматовский, воевавший с самого июня

1941-го, пишет:

«Упоминание о «линии Сталина» я находил во многих документах вермахта и книгах о войне. Насколько мне известно, такой линии обороны, названной по ассоциации с «линией Маннергейма», вообще не существовало, и мы здесь имеем дело с чисто пропагандистским приемом: линия границы 1939 года изображается как некая неприступная крепость, с тем чтобы похвастаться ее взятием…» (Долматовский Е. Зеленая Брама. С. 89).

Теперь по поводу «линии Молотова». Я думаю, можно выдать патент на это открытие Суворову-Резуну. До него я об этой «линии» нигде не читал и не слышал.

Теперь относительно того, что «линия Сталина» на старой границе уже уничтожена. Часть укреплений действительно была ликвидирована, но те укрепления, что были недалеко от новых рубежей, не разрушали и даже дополнительно вооружали. Так, Каменец-Подольский укрепрайон старой границы начал вооружаться с июня 1940 года установками Л-17 с 76-мм пушками. Там же было установлено двенадцать 45-мм казематных установок ДОТ-4.

Командующий 3-й танковой группой генерал Г. Гот описывал события 1–7 июля 1941 года следующим образом:

«Перед фронтом наступлений армий «Север» обстановка к этому времени сложилась следующим образом. Танковый корпус, входивший в состав войск южного крыла, повернул на Опочку и был остановлен противником, упорно оборонявшим старые пограничные укрепления. Другой танковый корпус этой группы армий, наступая на Псков, 3 июля натолкнулся под Островом на линию укреплений, которая была прорвана 4 июля. В этом районе 5 и 6 июля разгорелись упорные бои» (Гот Г. Танковые операции; Гудериан. «Танки — вперед!» С. 85).

После разгрома, что перенес Северо-Западный фронт, 30 июня генерал-полковник Ф. И. Кузнецов войскам, оборонявшим правый берег Западной Двины, отдал приказ на отход в Псковский, Островский и Себежский укрепленные районы. На Юго-Западном фронте делалась попытка закрепиться в Могилев-Подольском и Каменец-Подольском УРах, а на Западном фронте в Минском и Слуцком.

Если УРы старой границы использовались в 1941 году войсками, то что было с ними перед войной на самом деле?

Г. К. Жуков в «Воспоминаниях и размышлениях» пишет: «УРы на старой государственной границе не были ликвидированы и полностью разоружены, как об этом говорится в некоторых мемуарах и исторических разработках. Они были в основном сохранены на всех важнейших участках и направлениях, и имелось в виду их усилить. Но ход боевых действий в начале войны не позволил полностью осуществить задуманные меры и должным образом использовать старые укрепленные районы.

В феврале — марте 1941 года на Главном военном совете Красной Армии дважды обсуждалось, как закончить строительство новых УРов и их вооружение. Мне хорошо запомнились острые споры, развернувшиеся на заседании совета. Но как ни спорили, а практического выхода для ускорения производства УРовской артиллерии и обеспечения необходимой УРовской аппаратурой найдено не было.

Тогда заместитель наркома по вооружениям маршал Г. И. Кулик и заместитель наркома по УРам маршал Б. М. Шапошников, а также член Главного военного совета А. А. Жданов внесли предложение снять часть УРовской артиллерии с некоторых старых укрепленных районов и перебросить ее для вооружения новых строящихся укрепленных районов. Нарком обороны маршал С. К. Тимошенко и я не согласились с этим предложением, указав на то, что старые УРы еще могут пригодиться. Да и артиллерия старых УРов по своей конструкции не соответствует новым дотам.