Мустанг и Чика. Черновик. - Макс Ливнев

— Ну, почему чужой? Такая же советская команда, как и все. Честь всего района будет на России защищать, — пытаюсь объясниться.

— Пришло письмо о твоем переводе в другую школу, — раздраженно проговорил директор и бросил на стол несколько бумажек, — Письмо твоего опекуна, предписания роно. Все формальности соблюдены. Вопрос в другом. Мы, наш преподавательский состав, хотели бы, чтобы ты остался у нас хотя бы до осени.

В этот момент в кабинет вошли физрук Алеша, Леший, Ангелина Давыдовна и классный руководитель. Наверное, урок уже кончился, и Варвара вызвала их сюда. Они сразу же сели возле меня.

— Вот, товарищи, какое дело. Наш ученик Чекалин надумал перейти от нас в другую школу. Особо отмечу, что если Паша имеет какие-нибудь задолженности, то переход может затормозиться на период их исправления.

Зря он так формально. Видно, что ему чего-то от меня нужно, но просить не хочется. А про задолженности — пустая выдумка.

— Какие могут быть задолженности? — искренне возмутился я, — Если я даю обещания, то это мое личное дело. А вот некоторые много чего обещают, но очень быстро их забывают.

— Кого имеешь ввиду? — спросил директор.

— Брось, Павел. Не по-комсомольски это на товарищей обижаться. А ты почти комсомолец. Предписание есть тебя принять. Так что, учи устав и готовься к поездке в райком комсомола, — с покровительственной улыбкой произнес Леший.

— А мне не надо в комсомол, я лучше в пионерах останусь, — убежденно высказался я.

— Опять он за свое! — всплеснула руками литра, — Тебе высокая честь оказана. И вообще… Положено вступать, значит нужно вступать.

— А если я не хочу, и мне больше нравится пионерская организация, добрая, целеустремленная, но обманутая и обесчещенная, брошенная ради карьерских устремлений своими бывшими членами.

— Просто сил нет такое слушать! — взвилась вдруг литра, — Раньше хоть молча пакостил. А теперь, что ни слово, то поперек. Стихи бы лучше написал, как обещал. А то Пастернака подсовывает. Думает, круглую дуру нашел.

— Говорят, что пастернак полезен? — заметил Николай Николаевич.

— Кто полезен? — не поняла Валентина Сергеевна.

— Пастернак! — удивленно пояснил директор.

— Почему полезен? — продолжала тупить учительница.

— Не знаю. Про это лучше с биологом поговорить. Со Степаном Геогриевичем.

— Мы не об овощах сейчас говорим, а о стихах, — сообразила, наконец-то, литра, — Чекалин мне стихи обещал написать, а подсунул чужие.

— Стихи пишет? Знаем. Мы вчера убедились в пашиных замечательных способностях, прослушав песню, подготавливаемую на конкурс. Жаль, что так поздно узнали о его талантах, — немного сменил тему и тональность разговора директор.

— Я тоже очень сожалею. С удовольствием позанималась бы с ним музыкой. У меня есть чего дать. А у тебя есть огромный потенциал, только не надо лениться, — добавила от себя Ангелина Давыдовна.

— Не знаю, как другие, но парень просто создан для спорта, — заметил учитель физкультуры, — Обещал мне участие в Кожаном мяче. А ребята под его водительством увлеклись каким-то паркуром. Без понукания сами собираются после уроков в спортзале и тренируются, как сумасшедшие. Парень в авторитете у них.

— Я предложил Павлу остаться у нас до осени. А в дальнейшем он может передумать и вновь остаться у нас. Я надеюсь на это, — сказал директор.

— Ну, не знаю… Вы все так мечтали от меня избавиться. В спецшколу хотели засунуть, в колонию, в психушку. А теперь обратный ход. Алексею Ивановичу я обещал участие в футболе летом и в майских соревнованиях по легкой атлетике. Это обещание я постараюсь выполнить. А вот товарищ Лешуков показывает плохой пример нарушения своих слов и воровства песен. Отчего возникает очень сильное желание поскорей перейти в другую школу.

— Ладно, я тебя понял. Любой вопрос можно решить к обоюдному согласию. Мы тут еще посовещаемся, а ты пока иди домой, отдыхай, — решил директор после некоторого размышления.

Я сразу же шмыгнул за дверь, проскочил бампера Варвары, не забыв вновь ей салютнуть. В ответ она только скривилась лицом. На улице поразмышлял на тем: идти ли мне к Вовке, или домой пообедать. Решил, что подкрепиться все же важнее. К тому же мне еще предстояло провести занятия кружка по паркуру. В голове проносились отголоски мыслей после разговоров в кабинете директора. Злило собственническое отношение некоторых к моей персоне, будто я кому-то из них чем-то обязан. Запретить перевод они вряд ли смогут, да и с дядей особо не повоюешь.

В ящике для писем обнаружилось письмо в конверте, но без марок и штампов. В месте адреса отправителя было указано только «Больница агрогорода „Родные просторы“». Я сразу же вскрыл конверт. На листочке печатным текстом было составлено обращение к родным и близким с просьбой забрать гражданку Чекалину Марию Михайловну из больницы по возможности в ближайшее время, поскольку ей требуется только амбулаторное лечение. Подписано письмо было главным врачом больницы.

Люба находилась в квартире одна и готовила на кухне что-то мясное. Увидев меня, сразу же наложила мне полную миску вкусно пахнущих щей со сметаной. На второе она наготовила макароны с дядиными шпикачками. После нашего с ней последнего разговора, отношение у нее ко мне сильно изменилось в лучшую сторону. Андроник с детьми ушли нагуливать аппетит перед обедом. Я показал письмо сестре. Она его внимательно прочла.

— Почему у вас нет телефона? При мне ведь был, — спросила она.

Я пожал в ответ плечами. Если умная, то догадается, что, скорее всего, отключили за неуплату и банально пропили аппарат.

— Ладно, схожу с Андроником после обеда в больницу. Тебе придется переехать в большую комнату к детям. Мать в твою кровать положим, — распорядилась Люба.

Снова изобразил рукой в воздухе неопределенный жест, означающий нечто пофигистическое. Я уже одной ногой живу в Роще, а матери по-любому требуются покой и сон. Сама она может стонать, издавать плохие запахи. Так что решение сестры было самым рациональным.

— Как школа? — заботливо поинтересовалась сестра.

— Стоит еще пока, — убежденно заявил я сквозь забитый едой рот.

— Комик, — хмыкнула она и шутливо шлепнула тряпкой, — А учителя все те же, наверное? Степан Георгиевич, Валерия Аркадьевна, Вера Васильевна…

— Кто такая Вера Васильевна? — поинтересовался, чтобы поддержать беседу.

— Английский вела у нас.

— Нет ее уже. Новую прислали, симпатичную. Юлией Максимовной зовут. Я сегодня вечером к ней в гости приглашен.

— А я хотела тебя попросить, чтобы посидел вечером с детьми. Я со старой подругой встретилась в магазине. В гости пригласили нас с Андроником.