Война мага. Том 1. Дебют - Ник Перумов

Сеамни вздохнула.

– Когда-то я тоже думала так, Гвин. Когда держала в руках Иммельсторн и мнила себя непобедимой. Мечтала, как сброшу в море на Берегу Черепов последнего человека. Как обращу просторы Империи во владения Дану…

– Каковые просторы Дану бы просто не удержали, – буркнул Император. – Сколько вас оставалось тогда? Несколько десятков… Ну, сотни две с детьми и неспособными сражаться…

– Верно, Гвин, – мягко проговорила Сеамни, отводя со лба чёрную прядку. – Верно. Мы не должны были убивать друг друга. Мы должны были… рожать друг от друга. Я имею в виду – наши расы.

– Да уж, я-то, во всяком случае, рожать никак уж не способен…

Торжественная процессия тем временем приближалась. Конники перешли на шаг, и лишь небольшая группка – десятка два верховых – не замедляла галопа, несясь прямо на Императора и его пеший отряд.

– Пики-и… ать! – донеслась до правителя Мельина команда кого-то из десятников.

Правильно. Молодец. Этого человека надо запомнить. Никогда не разевай рта и не надейся на лучшее.

Не сбавляя хода, всадники неслись прямо на склонившийся частокол пик, и Император вскинул руку, отдавая копейщикам команду «вольно».

Потому что всадниками были его стражи. Те самые, Вольные, кого он оставил на краю Разлома. Невозможно было ошибиться, по одной только манере сидеть в седле Вольного узнаешь за версту. Словно влитые, словно и не существует для них законов земной тяги.

Мчавшийся впереди Вольный осадил скакуна за десять шагов до Императора и, соскочив наземь, преклонил колено. Его примеру последовали остальные два десятка воинов.

– Мы здесь, – просто и лаконично сказал капитан Вольных.

Этого и в самом деле хватало. Мы здесь, и нашу службу прервёт только наша смерть. Вольные не любили долгие и напыщенные декламации.

– Хорошо, – в тон ответил Император. – Поднимись, капитан. Разрешаю продолжить службу путём, который ты сочтёшь не наносящим урона твоей чести, – закончил он ритуальной фразой.

Остальные Вольные поднялись вслед за Кер-Тинором.

– Будут ли приказы, мой Император? – сдержанно осведомился Кер-Тинор, занимая своё место – чуть впереди и чуть правее коня Императора.

– Будут, капитан. Потом ты расскажешь мне обо всём, что случилось в моё отсутствие. Не сомневаюсь, что услышу немало подробностей из других уст, но мне нужно то, что видел ты. Незамутнённым взором Вольного.

– Мой Император оказывает мне честь, – отрывисто произнёс капитан. – Воля Императора будет исполнена в точности.

И – замер, превратился в статую, в недвижный монумент. Точно та же метаморфоза мгновенно произошла и с остальными Вольными. Император, конечно, знал, что эта недвижность и полуопущенные веки – обманчивы, каждый из Вольных готов в любой миг взорваться молниеносным и неотразимым ударом; знал – и тем не менее всякий раз обманывался сам.

А процессия тем временем приближалась.

Да, там шагали и «Серебряные Латы», и первый консул Клавдий пренебрёг конём, встав в строй со своими легионерами. Ветераны мельинской битвы – именно их мужество, мужество Первого легиона предотвратило разгром людской рати. Именно эти воины встали, словно запруда, на пути и Алмазного, и Деревянного Мечей.

Шагал, как положено, весь городской совет Мельина в полном составе – богатые купцы и самые искусные ремесленники. Именно они после бегства знати из разорённого города первыми поддержали Императора, взявшегося отстраивать пепелище.

Шагали те из двора, кто остался верен, кто не побежал по родовым замкам; Император с досадой отметил, как мало их осталось. На знать и баронство он полагаться не мог.

А дальше шли и гномы. Без бирок. Видно было, что их только что оторвали от работы – многие в длинных каменщицких фартуках. Над рядами кряжистых невысоких бородачей действительно трепетало знамя – чёрный круг в жёлтом поле с парой скрещённых молотов: боевого и кузнечного.

Новое знамя. Каменный Престол ходил в бой под совсем иными стягами. Присмотревшись, Император узнал в знаменосце того самого Баламута, которому некогда приказывал выдать охранную грамоту.

– С возвращением, мой Император, – сдержанно, как положено по уставу, приветствовал повелителя Клавдий, тоже, как и Вольные, опускаясь на одно колено. – Твоя печать ждёт. Готов дать полный отчёт. За себя и его светлость графа Тарвуса, который не может, увы, приветствовать тебя лично. Его светлость принял командование легионами на Селиновом Валу.

– Благодарю тебя, мой Клавдий. – Император спешился, поднимая, обнял консула за плечи. – Благодарю всех, кто сегодня здесь! – повысил он голос, обводя взглядом ряды «Серебряных Лат», городских депутатов, гномов и прочих. – Я вернулся, и теперь мы дадим отпор. Такой отпор, что нас будут помнить в веках!

– Бар-рааааа!!! – ответили дружным рёвом легионеры. Гномы не менее дружно завопили своё «Sщщrдz Эpъп!».

– Не стоит нам всем торчать на снегу, холоде и ветру, – закончил Император. – Я благодарю всех за встречу. Но давайте вернёмся в тепло. И вам спасибо, доблестные, – повернулся он к гномам. – Спасибо, что держите слово, что честь для вас оказалась превыше всего. Тебе тоже спасибо, Баламут. Буду благодарен тебе, если ты согласишься преломить со мной хлеб и испить чашу с нашего стола.

– Благодарю моего Императора, – сдержанно, блюдя достоинство, поклонился гном. – Благодарю за приглашение и принимаю его – от лица всех, кто трудится здесь и у кого теперь нет родины.

…Совет собрался вскоре в уцелевшем, несмотря ни на что, императорском дворце. Даже армия гномов, в своё время побывавшая в покинутом Мельине, не соблазнилась грабежом. Некий гном Сидри ограничился тогда тем, что водрузил над Замковой Скалой стяг Каменного Престола – но на этом победные торжества гномов благополучно и закончились.

– Да простит мой Император своего верного слугу за скудость праздничного стола, – винился старый кастелян, отвешивая поклон за поклоном. – Не мог обременить тягловых новым оброком, повелитель. До последнего края скудости дошли людишки. Леготу бы им какую…

– Брось, – рассмеялся Император. Собранный стол удовлетворил бы любой, даже самый изысканный вкус. Дичь и рыба, несмотря на зиму – зелень и фрукты. – А это откуда? – удивился Император. На столе пламенели алые ягоды темеха – лакомства, высоко ценимого знатью Мельина и ввозимого исключительно из-за Внутренних Морей. – Откуда это? Там ведь пираты?

– Разбойники иногда тоже предпочитают торговать, а не грабить, – негромко пояснил Клавдий. – Мы стараемся прикормить часть пиратов и натравить их на другую. Конечно, уходит пропасть золота, но лучше уж золота, чем крови легионеров.