В те грозные годы - Федор Лисицын

В госпиталь Люду привезли в бессознательном состоянии. И сразу — на операционный стол. У нее уже началась гангрена, поэтому требовалась срочная операция. Когда врачи советовалась между собой и высказывали мнение, что для спасения жизни раненой необходима ампутация ступней ног, к девушке на какое-то время вернулось сознание. Она услышала их решение.

— Нет! Только не ампутация… Лучше смерть, чем без ног, — обессиленно проговорила раненая. Тогда опытный хирург сказал:

— Хорошо, попробуем обойтись без ампутации. Надеюсь, нам, врачам, помогут ваша молодость и энергия.

Лечение продолжалось долго. Ноги девушке спасли, но при выписке из госпиталя ей сказали:

— Поезжайте домой. На фронт вам больше нельзя. Людмила Кравец не согласилась с таким заключением.

Продолжительное время тренировалась в ходьбе, а когда почувствовала себя почти здоровой, со справкой госпиталя вернулась на фронт, в свою часть. Воевала в Прибалтике, Польше. Героический подвиг, совершенный ею 16 апреля 1945 года, в самом начале решающей битвы за Берлин, явился логическим продолжением ее патриотических дел во имя Родины.

Герои Советского Союза Людмила Степановна Кравец проживает в Киеве. Мать двух детей. Ведет большую военно-патриотическую работу среди молодежи.

В те же примерно дни был представлен к званию Героя Советского Союза, а несколько позже и удостоен этого высокого отличия командир стрелкового батальона 33-й дивизии майор Роман Степанович Кудрин, уроженец Клипцовского района Брянской области.

«Умный, бесстрашный в бою, отлично знающий свое дело командир» — так писал о нем в одном из политдонесений начальник политотдела 33-й стрелковой дивизии полковник А. И. Оралов. Коммунист Кудрин вполне заслуживал этот отзыв. Во многих боях отличался он воинским мастерством и беззаветной личной смелостью, умением в трудную минуту вдохновить подчиненных на выполнение боевой задачи. Ко времени его представления к званию Героя Советского Союза комбат уже имел три боевых ордена и медаль «За отвагу». В начальный период Берлинской операции батальон Романа Кудрина одним из первых в армии форсировал глубокий канал, занимавший важное место в системе берлинской обороны врага, чем создал благоприятную обстановку для продвижения вперед всей дивизии.

Наступление продолжалось. Форсировав канал Фридландерштром и преодолев вторую оборонительную полосу противника, войска армии с боями продвигались вперед. Многие опорные пункты сопротивления врага они обходили, вынуждая гитлеровцев либо отступать, чтобы не оказаться в кольце, либо сдаваться в плен. Но так обстояло дело главным образом с небольшими вражескими гарнизонами. Что же касается более крупных, то бои по их разгрому часто принимали исключительно ожесточенный характер и, естественно, в какой-то мере снижали темп продвижения к Берлину. В полосе наступления нашей армии такими трудными опорными пунктами оказались Меглин и Бацлов.

Подобные задержки вызывали обоснованное беспокойство у командования фронта. К тому же при ликвидации опорных пунктов противника мы несли дополнительные потери, что также не согласовывалось с нашими первоначальными планами. Ведь необходимо было беречь силы для боев в самом Берлине, где, как предполагалось, гитлеровцы будут оказывать еще более ожесточенное сопротивление.

Утром 18 апреля, когда штаб и политотдел армии только что перебазировались из Фюрстенфельда в Нейтребин, была получена телеграмма маршала Г. К. Жукова, из которой следовало, что Военный совет фронта не удовлетворен темпом наступления, особенно действиями танковых войск, а также 69-й общевойсковой армии генерала В. Я. Колпакчи. Командующий фронтом требовал: «Немедленно развить стремительность наступления. 1-й и 2-й танковым армиям и 9-му танковому корпусу прорваться при поддержке 3-й, 5-й ударных и 8-й гвардейской армий в тыл обороны противника и стремительно продвигаться в район Берлина; все крупные населенные пункты и узлы дорог обходить; всю артиллерию подтянуть к первым эшелонам и держать ее не далее 2–3 километров за эшелоном, ведущим бой.

Бейте беспощадно фашистов и двигайтесь вперед днем и ночью на Берлин, тогда Берлин скоро будет наш…»[15]

Хотя в телеграмме наша армия не упоминалась как отстающая, генерал-полковник В. И. Кузнецов на состоявшемся в тот же день узком совещании руководящего состава поставил задачу — принять все возможные меры для усиления темпа наступления. И такие меры принимались.

Чтобы быстро и без значительных потерь взять Меглин, 79-му стрелковому корпусу требовалась помощь 9-го танкового корпуса. А его части в это время еще находились где-то в районе прорыва. По настоятельному требованию командарма положение было быстро исправлено: в район Меглина вскоре прибыли 23-я и 65-я танковые бригады. А в район Бацлова, за который вели бой полки 12-го гвардейского стрелкового корпуса, также были переброшены танковые части.

С требованием командующего фронтом — усилить темп наступления — одновременно были ознакомлены начальники политорганов всех соединений армии. Им была поставлена задача подчинить все формы партийно-политической работы развитию у личного состава наступательного порыва, стремления первыми достигнуть пределов Большого Берлина.

В этих условиях от политсостава, партийных и комсомольских организаций требовалось проявить особую творческую инициативу. Надо было найти какие-то новые формы политического и морального воздействия на личный состав войск, в первую очередь на бойцов и сержантов.

Части 79-го стрелкового корпуса были нацелены, как уже говорилось, на взятие Меглина. Но первые попытки наших войск овладеть этим городом с ходу не принесли положительных результатов. По поручению Военного совета армии вместе с группой работников управления мне пришлось выехать в 171-ю стрелковую дивизию, чтобы на месте разобраться в причинах неудачи, оказать ее командованию и политотделу необходимую помощь.

Проезжая через первый встретившийся на пути населенный пункт, мы обратили внимание на установленный при въезде в него большой фанерный щит. На нем крупными буквами было написано по-русски: «До Берлина 50 километров. Не давайте врагу передышки, друзья! Бейте фашистов на каждом шагу! Рвитесь вперед — там Берлин!»

В другом населенном пункте: «До Берлина 45 километров. Наш путь один — на Берлин! Стремительно вперед!»

А в центре Мецдорфа читаем: «До Берлина 40 километров. Дойдем! Утроим шаг! Трепещи, фашист! Добьем гитлеровцев в их логове! Водрузим Знамя Победы над Берлином!»

И так почти в каждом населенном пункте. Причем щиты установлены на самом видном месте: кто бы пи шел, ни ехал, обязательно прочтет.