Болотник - Андрей Алексеевич Панченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вытащить потерявшего сознание полковника из вертолёта, получилось с трудом. Я вернулся на лодку и захватив с собой веревки соорудил перевязь через грудь. На руках отнёс его к выходу из грузового люка, положив на груду мертвых тел, прямо на брезент. Других мест, что бы примостить полковника просто не было. Поднявшись на крышу вертолёта, я поднял раненного на верх и постелив свой спальный мешок, и вещи, которые собирался оставить, устроил ему лежанку между двигателей вертолёта. Место было очень мало, но поставив обе печи на раздавленную кабину, поместить его удалось. Во время моих манипуляций, в сознание он так и не пришёл. Сделав навес от солнца, с помощью одеяла которое закрепил на обломках лопастей и обработав открытые части тела полковника мазью от комаров, я приступил к ремонтным работам. Нужно было торопится.
Перебирая по борту вертолёта руками, переставил лодку подальше от сломанного шасси и порванного металлического борта. Новых повреждений мне сейчас не нужно. С помощью ремкомплекта для ремонта резиновых лодок, заклеил центральный баллон и накачал его, что позволило довольно значительно выровнять лодку. Осмотрел поврежденный правый поплавок. Порван сильно, но если лодку вытащить на ровное, сухое место и если хватит прорезиненной ленты из ремкомплекта, то возможно его удастся починить, пока же нужно было хоть как то, ровно закрепить раму. Используя весла и проволоку, которую я в избытке надергал с поврежденного вертолёта, сделал временный крепёж на соседний с поврежденным баллон. С трудом поставил тяжёлый двигатель на его родное место и разблокировал винт. Срезанные от удара болты, заменил на новые, слава богу и их на вертолёте хватало с избытком. Осмотрел винт и поправил втулки, всё перетянул по новой. На одной из лопастей, в месте соприкосновения с защитным кожухом обнаружилась большая зарубка, но трещин вроде бы не было. Мысленно помолясь попробовал запустить двигатель. Двигатель работал ровно, только вибрация усилилась. Ничего, надо добраться до какой ни будь земли, там я лопасть попробую отполировать и заново отрегулирую втулки винта.
Закончив на скорую руку ремонтировать аэролодку, я вернулся на крышу вертолёта проведать полковника. За время моего отсутствия, он пришёл в себя и сейчас, тяжело дыша смотрел на голубое небо над собой. Увидев меня, он заговорил первый.
— Дай воды Кирилл. Пить хочу, на животе будто угли, раскалённые лежат.
К этой просьбе я был готов, и тут же приложил флягу с водой к губам умирающего.
— Спасибо — прошептал полковник, как только вода во фляге закончилась — хоть свежим воздухом перед смертью подышу, на солнце последний раз гляну. Ты не тяни Кирилл, сделай, что я прошу.
— Вот достал — устало выдал я. Моя надежда тихо переместить полковника на лодку, пока он без сознания не оправдалась — только о себе думаешь. А как мне с этим жить? Я тут покопался в вертолёте. Нашёл АИ-2 (аптечка индивидуальная) почти двадцать штук, там есть ещё двенадцать тюбиков с промедолом, так что тебе будет полегче. Сейчас тебе один вколю и как только подействует, минут через пятнадцать, будем грузится на лодку. Он вроде должен три или четыре часа работать, должны до острова успеть дойти. Еще сульфадиметоксин, хлортетрациклин и этаперазин выпьешь, что бы тебя в лодке не укачало.
— Это хорошо. Вколи мне все двенадцать. Легко уйду — гнул свою линию полковник.
— Давай так решим. Я тебя на остров доставлю. Пока препарат есть, будешь сидеть на нём. Двенадцать тюбиков это сорок четыре часа жизни без боли. Протянешь столько, будем тогда и решать. А если нет, а я думаю так и будет, всё же столько промедола, даже здоровому на пользу не пойдёт, то и я мимо греха проскачу.
— Хорошо. Всё же умирать не хочется — согласился Толян. Я достал из кармана оранжевый пенал, и вколол Анатолию один шприц-тюбик обезболивающего и через пятнадцать минут, полковник заснул.
Как мог, стараясь всё делать аккуратно, я перенес раненного на борт лодки. На моё счастье, он даже не проснулся, а может быть опять впал в беспамятство. Я уложил его на левый борт и сам постарался примостится как можно левее. Мотор завибрировал за моей спиной и аэролодка, тяжело припадая на правый борт, отправилась в путь.
На дорогу до острова сектантов, мы потратили почти пять часов. Пришлось пару раз останавливаться, и поправлять крепёж рамы. По дороге было не до разговоров, я весь сосредоточился на управлении поврежденным судном, а полковник, практически всё время был без сознания.
Глава 32
Когда лодка причалила к острову, я понял, как вымотался за эти два дня. Бессонная ночь, авария, авральный ремонт и уход за раненым забрали все мои силы. Я привязал лодку к пню, под которым был устроен мой схрон и аккуратно перенес полковника и Батона на берег. Обустроил лагерь, развел костер из ранее заготовленных мной и Андреем дров, натянул палатку, развесил сушится свою запасную одежду. Поставил кипятится чайник и разогревается консервы. Всё. Остальным займусь завтра.
Пока я возился, полковник молча лежал на берегу. Несмотря на то, что он был напичкан сильнодействующими лекарствами, его изрядно растрясло и Толян периодически впадал в беспамятство. Закончив неотложные дела, я подошёл к нему, чтобы проверить состояние.
— Как ты Толян?
— Странное состояние. И вроде не болит ничего, а в голове каша. Плывет всё перед глазами.
— Это от промедола. В твоём положении, лучше так, чем страдать от боли. Сейчас я тебя полностью раздену и осмотрю, оботру немного, несет от тебя так, как будто на тебя рота солдат нассала.
— Да? А я даже запаха не чувствую. Ладно, действуй. Только это бесполезно, я себя ниже пояса контролировать не могу, обоссусь снова — полковник тихо засмеялся — сиделка только у меня страхолюдина, мне бы кого посимпатичнее.
— Я на этом острове самый симпатичный. Могу предложить Батона, только он
