Я узнаю тебя по глазам - Анна Олеговна Ковалева

— Ты правда волновался? — во рту становится сухо как в песках Сахары. А маленькое глупое сердце вновь начинает отчаянно биться в надежде… на что? Что я хочу услышать? Сама не понимаю.

— Спрашиваешь еще, — наклоняется и целует в висок, ладонями очерчивает овал лица. — Не знаю, что бы я делал, если бы с тобой что-то случилось.

Меня от этих слов раздирает на части. Душа рвется к Дэну, хочет поверить ему, обнять и приластиться, но обида тяжким грузом давит грудь, заставляя ощетиниваться ядовитыми иголками.

— Да неужели? По-моему, ты ясно дал понять, что я прицепилась к тебе как паразит и лишь мешаю. Напомнить тебе, как ты послал…

— Тшш, милая, — касается пальцем губ, заставляя замолчать. — Я был не в себе тогда. Не понимал, что несу. Даже сейчас помню урывками. Накрыл полный неадекват. Срывался на всех, кто был под рукой. Даже отцу нагрубил, представляешь?

Хмыкаю и закатываю глаза. Вот и не хочу как-то продолжать разговор, но любопытство пересиливает:

— А он что?

— Как ребенку отвесил подзатыльников и отправил домой отсыпаться. Ну и отходил я еще пару дней.

Грустно усмехаюсь и отворачиваюсь, рассматриваю капельницу. Блин, еще минут двадцать придется точно лежать. Гадство какое. Зато голова вроде больше не кружится.

— Прости меня, Элли. За, то что повел себя как последняя скотина. Не смог вовремя оценить твою поддержку. Оттолкнул вместо того, чтобы держаться за тебя крепче.

— Что ж, наверное, я должна радоваться, что ты не через год объявился со своими извинениями? — да, яд из меня так и прет. Дэн морщится, по лицу пробегает тень. Ну а чего он, собственно, хотел? Что с порога кинусь ему на шею и позволю использовать себя как игрушку? Нет уж, хватит.

— Обидчивая моя девочка, — тяжело вздыхает и откидывается на спинку стула. — Заслужил, наверное, твою холодность. Но хотя бы выслушай для начала, ладно? Прежде чем гнать меня начнешь.

Дэн начинает рассказывать обо всем: об обрушении, допросах и уголовных делах, о визитах на кладбище и в больницы. Я навострила ушки и внимательно слушала каждое слово, при этом становилось тошно до невозможности.

Пришлось отвернуться и сжать руку в кулак, чтобы не дать слабину и не потянуться к любимому человеку, не навязывать свою ненужную поддержку. Где-то на краю сознания мелькала мысль, что я опять себя накручиваю. Но трезво мыслить в данный момент я была попросту неспособна.

Наконец Дэн замолк и в комнате повисла напряженная тишина. Он, видимо, ждал моей реакции, а я боялась сболтнуть лишнего и крепче сжимала губы.

Тяжелый вздох. Скрип отодвигаемого стула. Шаги. Шорох одежды. Я буквально вся обратилась в слух.

— Что мне сделать, чтобы ты простила? Ты только скажи. Все сделаю. Может, тоже поймать пару пуль, а?

— Достаточно будет и того, что прекратишь вести себя как полный кретин. — не, ну каков, а? Пулю ему захотелось. Похоже, Дэну просто нравится играть на моих нервах. — Уходи, Дэн. Просто уходи. — холоду, прозвучавшему в голосе поражаюсь сама. Закрываю глаза и пытаюсь успокоиться. Все, хватит. Брейк. Нет у меня сил сегодня на выяснение отношений.

Пару минут тишины, а затем раздаются тихие шаги. Дэн уходит и закрывает дверь. Ушел, все-таки ушел. Вот и поговорили, называется. И вроде сама просила, но почему тогда так плохо, а? До такой степени, что хочется орать, пока оконные стекла не разлетятся на мелкие осколки. Ведь он теперь не вернется, да?

Одна часть «внутреннего я» сожалеет, нашептывает, что надо было быть мягче, а вторая свирепствует, доказывая, что подлец еще мало получил. И раз так легко сдался, то не особо я ему и нужна. .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.

Время идет, а я все еще лежу, пришпиленная иглой капельницы. Мысленно отсчитываю секунды и и минуты, ожидая освобождения. Наконец приходит медсестра и вытаскивает иглу. С облегчением вздыхаю, хоть встать мне еще не разрешают. Сгибаю руку в локте и переворачиваюсь на бок, собираясь с силами. Надо будет все же дождаться врача, поговорить и ехать домой.

— Ну и куда ты намылилась? — я уже собралась было на выход, как дверь открылась и вошел Дэн, катя перед собой металлическую тележку, заставленную тарелками. — Эм… Ты чего так смотришь? У меня выросла вторая голова? Появился третий глаз? Вырос хвост?

Он так забавно осматривал себя, попутно смешно шевеля бровями, что я не смогла сдержать улыбки:

— Я думала, что ты уехал, — смущенно опускаю взгляд в пол, с преувеличенным вниманием рассматривая кафельную плитку.

— Ну да. Сначала я сбился с ног, тебя разыскивая по Вильядену. Потом рванул в Аррас, где нашел не дома у бабушки, а в больнице. И все это только для того, чтобы переброситься парой фраз и уехать? Серьезно?

Пожимаю плечами. Я и правда не знаю, что думать. Слишком быстро все меняется. Дэн протягивает мне бумажный стаканчик и я с удивлением втягиваю сладко-приторный запах какао.

— Надо же, ты помнишь, — мне и правда приятно. Вроде бы такая мелочь, но на сердце как-то сразу становится теплее.

— Конечно, помню, — усаживает меня на кровать и подкатывает тележку. — А теперь поешь. Наверняка весь день не ела ничего. Еда больничная, конечно, но вполне сносная. А какао и мой кофе из кофейни неподалеку.

Хочу возмутиться, но громкое бурчание желудка оказывается красноречивее любых слов:

— Да как-то не до этого было, — отправляю в рот кусочек картофеля и блаженно вздыхаю. Только сейчас дошло, насколько голодна. — А здесь вообще можно есть? — обвожу рукой палату. А то расселись как в ресторане.

— Нам можно. Все оплачено. — Дэн к еде едва притрагивается. В основном пьет кофе и рассматривает меня.

— Расскажешь, как ты вообще меня нашел? — спрашиваю минут десять спустя, когда червячок в желудке был заморен. — И как ты узнал о бабушке?

— Поскольку твой номер не отвечал, я поехал