Memoria - Нина Гаген-Торн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не здешняя я, проездом, студентка из Петрограда... — Подумала: «Как рассказать? Чтобы было понятно и вызывало доверие... ни этнография, ни бродяжничество — недопустимы». И, неожиданно для себя самой, сказала: — Я под Соликамск еду, к брату. Он там на практике. Он у нас младший, и мама все о нем беспокоится. Я ей и написала: я к нему поеду, присмотрю, чтобы все в порядке...
Мама обрадовалась: «Поезжай, ты побойчей его».
И, мешая правду с фантазией, стала рассказывать, что была на практике в Архангельске и оттуда решила ехать к брату. В Перми у меня адрес есть к одной студентке, Наде Беспалых, она посоветует и поможет.
— Это каких же Беспалых-то Надя? — вмешалась перемывавшая чашки Поленька. — Не Митрофана ли Терентьевича дочка?
— Не знаю, она в университетском общежитии живет.
— Племянница это, — сказал зять.— Афиногенова дочка. Афиноген-то Терентьевич в Усолье живет теперь.
— Ну-ну, верно, она! Так почему же она не у дяди живет?
— Видно, не захотела. Дядя-то он стро-огой! — сказала Настасья Андроновна. — Какая ей неволя у дяди жить? Там вольнее, в общежительстве.
— Худого про девицу не слыхать. Самостоятельная девица, — сказал зять, закуривая. — Так вы к ней и приехали?
— У меня к ней письмо. Она знает, как лучше добраться к брату, потому что сама была там на практике.
Я сама удивлялась, как легко и быстро у меня все складывалось. Весело я рассказывала про брата и сама уже почти верила, что еду к нему, даже видела, какой он: похож на Вальку Дашкевича — в очках, длинноносый и тихий, маменькин сынок, которого я, старшая сестра, опекаю. Я уж любила этого выдуманного брата и искренне готова была заботиться о нем, радоваться, что он существует.
— Спасибо большое! — сказала я, допивая чай и доедая последнюю из подсунутых мне Поленькой ватрушек. — Вы меня извините, что я прямо из-за стола убегу искать Надю — надо поскорее ее встретить и все узнать!
— Ну, ну, в добрый час, в добрый час, моя деточка, — закивала Настасья Андроновна, — а не уедете сегодня в Соликамск, ночевать-то к нам приходите, у Нади где ж ночевать-то? Голоштанство! Уж вы к нам, обязательно!
— Спасибо большое! Да, я думаю, уеду. Вот мешок, если разрешите, пока у вас оставлю.
— Приберем, приберем, — сказала Поленька. — Костя, отнеси ихний мешок в кладовку.
— Да обедать-то к нам приходите, где ж вы обедать-то станете? — заботилась бабушка.
Я засмеялась, махнула рукой и расцеловала Настасью Андроновну. За два часа я почувствовала себя, как у родных: было интересно и весело входить в их жизнь.
— Не беспокойтесь, найдется где перекусить, я человек дорожный, не пропаду.
— Ах ты моя странница! — смеялась Настасья Андроновна, трясясь толстым телом.
Попрощавшись, я направилась прямой пыльной улицей, мимо присадистых домиков с цветными ставнями, назад к вокзалу.
Пройдя пустое поле, вошла в ворота примеченного утром серого здания. Подъезд ввел в широкий гулкий коридор. Длинный ряд окон тянулся с одной стороны, шкафы стояли по простенкам между дверями у другой стены. Холодом веяло от бетонных лестниц.
— Скажите, пожалуйста, где студенческое общежитие? — спросила я идущую по коридору женщину с тряпкой и шваброй.
— Общежительство-то? Налево, во флигеле, — ответила она, — да разъехавшись все... Вам кого?
— Надю Беспалых, с биологического факультета.
— А-а, со второго курса? Эта, кажись, здесь. Приехала. Да пройдите на третий этаж, сначала направо идите, потом налево, а потом сверните на другую лестницу в тупичок. Тут и будет ихняя комната, девушек со второго курса.
Гулко гремя шагами по пустым коридорам, я отправилась разыскивать Надю. Немного екнуло сердце, когда постучала в дверь.
— Войдите!
— Здравствуйте, — сказала я толстой белокурой девушке, которая стояла у стола.
Девушка чистила картошку и одновременно смотрела в раскрытую на столе книгу.
— Скажите, вы не Надя Беспалых? — спросила я.
— Надя, — отвечала девушка, смотря на меня и не выпуская из рук нож и картофелину.
— У меня к вам записка от Зины и Дины.
— Да ну?! — обрадовалась Надя. — Разве они приехали?
— Нет, я их видела в Архангельске, пять дней назад.
— В Архангельске? Разве они не на Александровской биостанции?
— Они приехали в Областьрыбу делать доклад о миграциях трески. Очень удачный был доклад.
— Ну, Дина такая девка! Я те дам! Не подкачает. Да вы садитесь, пожалуйста, чай пить будете? Еще теплый?
— Нет, я только от чаю.
Надя пробежала глазами записку и сказала:
— Так вы с географического факультета? Ой, ин-те-ре-сный же! Я бы хотела там учиться!
— Почему же не едете?
— Ну, где там! И сюда с трудом из дому вырвалась. А в Петроград... разве батька пустит?
— На родителей надо плевать, — уверенно сказала я,— если хочется ехать — поезжайте!
— Ну, а как жить?
— В общежитие устроитесь. Ребята у нас хорошие. Вот, например, наша коммуна... — Я стала рассказывать, как весело живет наша коммуна. Надя слушала, радостно смеясь.
— А в театрах часто бываете? Как бы я хотела побывать в настоящей опере!
— В опере — редко, — отвечала я, — туда трудно попасть без билета. Мы больше в филармонию ходим. Там мы открыли: есть удобная лестница сбоку, на хоры. Если иметь два билета, двое идут через контроль, а потом один сторожит, а другой — отворяет с этой лестницы ход на улицу. И — впускает всех, мы — лавой на хоры. Вы любите музыку?
— Очень! А вы в коммуне живете?
— Да не совсем, — призналась я, — приходится дома жить, маму одну не оставишь.
— А говорите — наплевать на родителей, — укорила Надя.
Мы посмотрели друг на друга и засмеялись.
— Ну — так говорится!— сказала я. — Да я немного попыталась: мама думает, что я на Мурмане, а я вон где.
— А зачем вы сюда приехали?
— Я вам правду скажу, Надя, — дружески смотря в доверчивые голубые Надины глаза, отвечала я, — сама не знаю, зачем приехала.
— Как это — не знаете? Приехали и не знаете? — Надя удивленно села на кровать.
Я посмотрела на ее удивленное лицо и расхохоталась так весело, что и Надя засмеялась.
— Бродяжить хочу! — сказала я. — Нет терпения сидеть на месте — хочется увидеть как можно больше, поехать как можно дальше! — И я рассказала, как получила, при Дининой помощи, литер на Пермский, а не на Петроградский университет.
— Ну и Динка! — покачала головой Надя. — Ну и Евдокия! Так вы и приехали?
— Так и приехала.
— А теперь?
— Хочу пробраться дальше, к кержакам — у них фольклор интересный, — не сохранились ли у них древние книги? Не сохранились ли у них былины? Как далеко идут очаги былин? Хочу подняться вверх по Каме, да денег на пароходный билет нет. Пешком разве пойти?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});