Великий план (Нарский Шакал - 2) - Джон Марко

- "Мститель" пришел два дня тому назад, - объяснил второй Рошанн. Он был ниже и смуглее своего товарища, и его черные волосы и белые зубы поблескивали в свете луны. - Он привез нас, и мы устроили себе базу в башне. Корабль уплывет, когда мы закончим, когда он нам больше не будет нужен.

- Нам велено доставить вас на борт "Устрашающего", - сказал моряк. Он попытался сделать вид, будто гнев Симона его не пугает. - Как только ты будешь готов.

- Капитан Н'Дек вас ждет, - сказал второй агент. Протянув руку, он погладил Шани по щечке. - Поторопись. Господин ждет свою добычу.

Симон резко отстранил Шани.

- Не лезь! - угрожающе бросил он. - И не говори мне, что я должен делать, Рошанн. Я - Черное Сердце!

Это имя обладало достаточным весом, чтобы стереть с лица агента ухмылку.

- И ты прекрасно справился со своим поручением, как и предвидел Господин. А теперь отправляйся и привези ребенка к нему. Возвращайся домой, Черное Сердце. Отдыхай на Кроуте.

Теплое тельце на руках у Симона заставило его на секунду замешкаться. Он поглядел на похищенного младенца. Шани смотрела на него: в ее глазах читалось недоумение, личико раскраснелось от холода. Из носика бежала тонкая струйка соплей. Симон прихватил рукав куртки и вытер струйку.

- Лодка тебя ждет, - сказал моряк, указывая в сторону скалистого берега. - Вон там.

Потому что они все наблюдали за ним и потому что он совершил это злое дело и возврата назад не было, Симон молча пошел к берегу и лодке, которой предстояло доставить его на борт "Устрашающего".

В полночь, когда луна стала садиться и в Фалиндаре воцарилась тишина, Дьяна Вэнтран сидела в одиночестве в спальне своей похищенной дочери. Димису и его воинам не удалось найти след Шани, и хотя они продолжали поиски, чувство безнадежности усиливалось с каждой минутой. Симон Даркис если это действительно было его имя - исчез, и такое совпадение не оставило Дьяне сомнений относительно судьбы ее дочери. Глядя в окно на уходящую за горизонт луну, она услышала в тихом свисте морского ветра слова мужа:

"Рошанны повсюду!"

Тогда она ему не поверила. И Люсилер тоже не поверил. Теперь Дьяна поняла, что Ричиус говорил правду: золотой демон Бьяджио, который преследовал его в кошмарных снах, совершенно реален - и страшен. Треш мертва. Люди Димиса унесли ее тело и смыли с пола почти всю кровь. В эту ночь Дьяне не хотелось быть со своими подругами. Она настояла, что останется одна в комнате Шани. Глядя невидящими глазами в окно, Дьяна мрачно думала, что скажет Ричиус. Он уехал всего полтора дня назад - а она уже потеряла их дочь! Она снова осталась одна, как до встречи с Ричиусом, и это знакомое чувство вызывало в ней гаев.

- Где ты, Симон? - прошептала она. Ей слышен был шум океана, она видела отражение лунного света на волнах... Все это успокоило ее, помогло собраться с мыслями. - Рошанн! - громко пропела она. - Где ты?

Нет сомнений - он прибыл в Люсел-Лор на корабле. Ни пешком, ни верхом ему бы сюда не добраться. Фалиндар находится на северной оконечности Люсел-Лора, очень далеко от дороги Сакцен - единственного пути, соединяющего трийцев с империей Нара. Дьяна всматривалась в океан, пытаясь вспомнить о нарце все, что можно. Он был высок и худ - и странно молчалив, особенно в последнее время. Несомненно, он обдумывал свое похищение. Дьяна вспомнила свой разговор с ним в коридоре, когда за Ричиусом приплыл Пракна. Казалось, он искренне ей сочувствует. И она была столь глупа, что поверила ему! Ричиус говорил правду: Рошанны - исчадья ада. Как оборотни.

- Моя вина! - прошептала она.

Она не понимала, как Симону удалось принять такой истощенный и потрепанный вид. Очередной нарский фокус? Неужели он морил себя голодом и лежал на солнце? Он утверждал, будто скитается со времени окончания нарского вторжения. По словам Ричиуса, Симон питался чем придется: иногда крал, иногда собирал, что мог, стараясь не попадаться никому на глаза. В одном только Таттераке были сотни деревень.

Но башен не было.

Дьяна отпрянула от окна и чуть было не упала.

Башни!

Симон сказал, что видел башни. Но на юге заброшенных башен не было. Заброшенные башни были только...

Дьяна бросилась из спальни Шани в свою собственную, поспешно отыскав более теплую одежду и обувь. Она поспешно одевалась, натягивая одежду и шнуруя обувь, а ее сердце готово было разорваться от переполнявшей его надежды.

- Башни! - прерывающимся голосом выдохнула она. - Одна башня!

Далеко, за прибрежной долиной. Заброшенная уже много лет. Высокое мрачное строение, идеально подходящее для тайного убежища. И если Симон знал о ней, значит, он лгал, что приехал с юга.

- Он там, - сказала себе Дьяна. - Иначе быть не может...

Если он пытается спастись бегством, тогда там его должен дожидаться корабль.

В замке почти не осталось мужчин, которые могли бы помочь Дьяне, и она понимала, что они в любом случае ее с собой не возьмут. Она - женщина, а в Фалиндаре, живущем старыми обычаями, женщинам полагалось сидеть дома.

Она метнулась к двери и сбежала вниз по лестнице.

Ей нужен конь. Она не такая умелая всадница, как ее муж, но с конем справится. И Дьяна знала, что в конюшне есть для нее конь - боевой конь, к которому не смеет прикоснуться ни один трийский воин, даже сам Люсилер. Огонь.

Конь Ричиуса был резв, и Дьяна знала, что он остался без присмотра: все воины Фалиндара уехали искать Шани. Сбежав по лестнице, она остановилась, чтобы перевести дух и немного успокоиться. В этот поздний час почти все спали, но Дьяна не хотела рисковать. Если Димис или кто-нибудь из его воинов ее заметит, то заставит вернуться. А времени оставалось очень мало. Она осторожно прокралась по тихим переходам Фалиндара и благополучно добралась до больших дверей, которые вели к конюшням.

Дьяна вышла из дома, и ее обняла холодная ночь. Дыхание срывалось с губ белым облачком. Во дворе никого не было. Успокоившись, Дьяна пошла к конюшне. Это было пышное здание, слишком роскошное для своего назначения, но его строили в соответствии с прихотливыми вкусами прежних, царственных правителей Фалиндара. Большие резные двери, украшенные изображениями конских голов, были полуоткрыты. Дьяна заглянула внутрь. Как она и предвидела, Димис со своими людьми забрал на поиски Симона всех коней.

Кроме одного.

При виде Огня, стоящего в стойле в дальнем конце конюшни, Дьяна немного ободрилась. Жеребец вопросительно глянул на нее карими глазами.

- Тише, малыш, - прошептала она. Протянув руку, она погладила Огня по носу. - Я ничего плохого тебе не сделаю. Ты ведь меня помнишь? Я - Дьяна.

Конь шумно понюхал ее руку.

- Да! - проговорила она. - Это я. Пожалуйста, Огонь. Пожалуйста, позволь мне на тебя сесть.